Душа и мысль

 Человеку страшно быть одному
в неодушевлённой бесконечности Вселенной,
он боится быть её глазами и мозгом, то есть Богом.
Он ищет Бога вне себя, он стремится Его познать.
Познание же внешнего Бога приводит к отрицанию
Бога внутреннего.

Лес утренний, весенний лес.
Поляна – травами под солнцем,
и солнца диск – лучом наперевес –
прощупывает – дно весны – как лоцман:
прогрета ли земля, гнездится ль червь?
Удобно ли личинкам в колыбели?
Как муравью – на солнечном луче,
когда росинки пьет он коктейль белый?
И как самой росинке? Всё ль тепло
аккумулирует нагретый атом?
И там ли сук сгниет, прогнив в дупло?
И кто здесь труп, и кто – анатом?
Каких бактерий и живых веществ
нет в пробужденном затаенном мире?
Кто – смертный – за зиму исчез?
И кем – из смертных – заменить потерю?
Бессмертье здесь – неведомая грань,
а смерть – лишь превращенье вида,
раскрыв природы золотую длань
рождением, к примеру, Еврипида,
чтоб и того – в подвиды расчленить.
Луч солнечный и хромонемы нить –
здесь мысли код и мысли оболочка:
в упряжке всё, чтоб жизнь начать с росточка.
Здесь новой жизни главный смысл
своим главенством зарождает мысль,
что всё исходит из чего-то ИЗ…
Душа ж пустынна, как пустынен мыс
над морем высохшим, над адом райских оргий,
она не в мире том загробном – в морге,
душе отмерян, как и телу – век
до превращения из «малого» в «немного».
Нет Бога, есть – несовершенный человек
и время совершенствоваться в Бога…
В том полуслове слышен главный слог:
вредны невежеству Его вериги,
и вреден людям сотворённый Бог,
Творец –  вне вер, церквей, религий.