Приснился Толедо, воинственный и смуглокожий...

Толедо


Приснился Толедо, воинственный и смуглокожий,
с предгрозьем Эль Греко, его вороной синевою.
Причудился каменной музыкой, нотой тревожной
и шпилем собора, пронзающим небо живое.
Апрельским болидом примчат от Аточчи-Мадрида
всё те же рисковые двое, искатели смысла,
к вокзалу Толедо, к оплоту воителя Сида,
к теснинам проулков, сокрывшим сакральные числа.
Почуй же, как стиснут Толедо усильем застёжек.
Торнадо, торпедо - магнитный позыв к Реконкисте!

И копоть камней, и стилетов разительный отжиг,
и в розовой пене - иудина дерева кисти...
Во тьме Кафедрала склонилась Пречистая Дева
в молитве о всех убиенных иберах и маврах.
А ветер шалит и доносит то справа, то слева
воздушный настой - на кастильских лимонах и лаврах.
Вдоль кровосмешений смещается почвенный колер -
от жёлто-багряных тонов до какао и мокко.
И летосчисленьем смягчив, словно патиной, гонор
с гордыней, Толедо над кручею времени обмер,
и снова стучать в его двери железом - нет прока...