Рука её, простёртая ко мне, как приглашенье к вечн

(мысли, навеянные смертью Ирины Бариновой и сном на заданную тему)
Когда её рука коснулась
Вдруг враз замёрзшего плеча,
Я тиши ночи ужаснулась
И испугалась сгоряча:
Чего ж она сказать хотела
Прикосновением своим?
И не унять мне дрожи тела –
Ушедших мир необъясним…
Как гордо здесь она любила,
С надрывом крест надежд несла,
Но как же холодно её было
От недоданного тепла!
Слова. Слова! Их слишком много
И – слишком мало, чтоб согреть,
Когда застынет у порога
Старушка по прозванью Смерть…
О том и плачут у могилы
Наследников и пришлых рать,
Что главного ушедшим милым
Мы не сподобились сказать.
Неважно, глуп кто или умен,
Но доказал кладбищ всех вой:
Прощаемся мы с тем, кто умер,
Но плачем – только над собой.
И я ничем не отличилась,
Устав от жития цепей,
Над гробом этим наклонилась
С последней просьбою своей:
«На миг простясь (уже не плача –
Кто ж спорит с волею небес?),
Мне, Ира, пожелай удачи –
Добьёт меня пусть, наконец!»
9 февраля 2008 года.
09.47. – 12.43.
P.S.
(после вечера, посвящённого памяти Ирины)
И, стеная до боли вечным –
«Как же мы потеряли их!?»,
Все по-прежнему рвутся к ушедшим,
Растолкав по пути живых…
                11 февраля 2008 года.
12.30. – 14.11.