О смертельной индивидуальности

Все, может многие, но помним
Убийство, совершенное в Москве.
Момент, запечатленный парня кровью,
Болельщика, убитого в толпе.

В толпе, дерущихся друг с другом
Людей не слабых, - сильных, крепких,
По горло ненавистью пьяных,
Было с лихвой одной зацепки.

Какая там была причина -
Не можем мы сказать уверив,
Конец трагичный - мертвечина
Судов сколоченные двери.

А на судах и ложь и правда -
Из уст участников событии
Споря, доказывали складно
Суд призывали - нас поймите!

Лютая Смерть парня Егора
Известной стала в один миг,
И в наше время слышны споры -
Лет сколько должен отсидеть виновник.

Прошел давно уж суд Аслана,
Убийце вынес приговор,
Душевная на сердце рана
У родственников до сих пор.

Все, может многие, но помним
Тот роковой удар спортсмена,
Который нанесен не "ровне"
Был возле "Гаража". Потеря.

И снова толки, пересуды,
Случая разные картины
Для правосудия этюды,
Поиски главного мотива.

Кто - то во всем винит Расула,
Кто -то Ивана обвиняет,
А кто - то пишет: смерть - акула
Из жизни лучших забирает.

Да только помнят, обсуждают
Приводят факты, аргументы,
И до сих пор не утихают
Строчат длиннющие комменты.

Не так давно убит Каддафи,
Убит безжалостно, жестоко
В Российском обществе - меж нами
Об этом зверстве масса толков.

Опять же есть те, кто считают
Его диктатором, тираном.
И те, кто яро восхваляют,
Считая - был он без изъяна.

Произошел терракт ужасный
Взорвали Минское метро
Два парня, не оставивив шанса
Осуществили вместе зло.

Раскол во мнениях мы видим,
Но почему, ведь аж пятнадцать,
Вы только осознайте братцы,
А ведь о них так не скорбим.

Так только ведь число "ушедших",
Назвал, а сколько инвалидов
Душой , сознанием умерших
Осталось жизнию избиты.

Однако помним не пятнадцать,
И не те двести пострадавших,
А только двух у них укравших
Здоровье, жизни отобравши.

Евросоюз встал на защиту
И даже санкции вводил,
Но президент "отсек сердито"
Казнь, все ж таки, не отменив.

Сейчас идеи скомпоную
И внесу ясность в мысль мою
Чтоб вам понять, о чем толкую
В крайнего севера краю.

Нас будоражат как – то странно
Не все трагедии случаясь
Наше сознанье многогранно,
Запоминает точно малость.

Лишь те трагедии которых
Суть нам видна, понятны в целом,
Подобных множество истории
А всех других - как будто мелом,
На вымокшем после дождя заборе.

Особенность одна есть человека -
Запоминать, сочувствовать, жалея
Не тех, кто умирает тихо, блекло
И не в большом количестве колеет.

Убивайте не по одному человеку, не десятками, а тысячами и сотнями тысяч, потому как у каждого человека есть своя история, у массы же ее нет. ( В.Ленин).