Осенний вопрос

Расскажи мне, Танька, без утайки,
что такое песня журавлей?
Дань природе это или спайка,
просто спайка неба и людей?

На припае солнечного света
осени горчащее «прости»,
что это – обычная примета
или счастье, бывшее в горсти?

Я не сотворю себе кумира,
но осенним и погожим днем,
может, ты тогда расскажешь, Ира,
что нам в крике этом гужевом

и небесном? Два в одной печали –
странствие и радостный полет,
родина и призрачные дали,
жизнь и гибель, день и целый год.

Радуюсь прощанью и тоскую
оттого, что встреча суждена,
принимая родину такую.
И такую песню, ведь она

не моя – и это слава богу!
Но, ты знаешь, Лида, обо мне,
обо мне, собравшемся в дорогу,
виденную в позабытом сне,

ту, куда берут одних крылатых,
да и тех лишь только, кто весной
возвратится, как с войны солдаты,
радостно курлыча над страной…

Так о чем я женщин вопрошаю,
сам себе подыскивая тыл?
Может, улетает в этой стае
то, что я когда-то пропустил,

недопел, отгородившись делом,
маятой, взрослением птенцов?
Может моя родина хотела,
чтобы я взлетел в конце концов

вместе с ними, пробуя разлуку
и чужие сладкие края,
чтобы по очерченному кругу
возвратился, веру обретя?