***

В безлюдном спокойном рвении,
В безоблачном гудении,
В бессмысленных исканиях,
Томился полу-сон.

Во сне, то в наковальне,
То в радужном сияние,
То в молодом страдании,
Таился человек.

С тактичной мелодичностью,
Он хороводил с личностью.
В своей скупой привычностью ,
Он небо обвинял.

" Моё чело на век,
Я пылок, хмур и нег,
Своих не вижу век.

О, как же вы чисты,
О, как же вы густы
Мои ресницы.

Глазницы вижу в вас,
Пол города и спас,
И радужный я глас,
Вам ночью посвящу.

Ведь через вас я взор
Свой нахожу,
Узор по вам ложу,
В немую стужу лажу,
Подпрыгивая глажу.

А над бровями дуги,
Вы словно две подруги,
Так молоды, упруги,
Глаз моих вы слуги.

Моё лицо исчезнет прочь,
Как только встанет в мире ночь,
И сам я растворюсь.
И не было меня.

Ну а пока - в себя смотрю,
И мысль плавную ловлю,
Что я прекрасен и ленив,
Что я жесток и тороплив.

Что нет мне места на земле,
В которой всё мило так богу.
Что я варюсь с собой во зле,
Тая в себе тревогу.

Что будто всё огромный сон,
Большого, бодрого коня,
И что щадит послушного он,
Больного, дохлого меня.

Про мир, про дождь, про пауков,
Про лодку, волны, дураков.
Про зайца, зверя и лису
Про солнце веря, что слезу
Оно способно отпустить
На нас - детей.

Но вот уже идет закат...
И сзади розовый плакат
Печальный облаков.

И я, сижу, тихонько плача,
В себя тихонько бормочу.
Что ничего почти не значу,
И скоро вечно замолчу."