Аут

с любовью к поэтам хорошим и разным

                показыватели – показывали,
                сновидящие – сновидели,
                дарители – дарили…

1.
В лабиринте орнамента мне ли
блуждать взглядом, впитывая сочность?..
Загубила композицию Элли,
– пробует фанерный лист на прочность.
Втаптывает в быт сороконожка
Феврали в пригарах туберозы,
в сорок ног затопчет эта сошка
и поэзии огарочек, и прозы.
Труб библейских за сбивчивой речью,
и не то чтобы, друже, не слышно,
бестолковость словес тех – картечью
перебила на упряжи дышло.

До чернил ли! Кривится угодник!
Зимний ягоды горькая млечность!
Застегните на Элли намордник!
Заплевала всуе кокками вечность.

Взрыв на солнце и трупные пятна.
Метит Космос шельму черною глыбой.
Слог высокий выглядит занятно,
между третьим катреном и дыбой.

2.
Летела птичка знаком препинания,
и препинала лучшую строку,
хотела птичку в ощип, на заклание,
хотела бантик серый на боку…

А черт те что – без бантика самее,
и пофигу, что каждый аутист,
из "клавы" в полночь вылезает фея,
и дряблость скуки разлохматил Лист.

Там в небе щелка, скважиной замочной.
Сквозь глюки муз(ыки) унылою порой,
конек волшебен сваи потолочной.
Мой Космос! и чужие – ни ногой.

3.
За мутабором Озл и Азл.
Рассвет пасёшь бессонной квочкой.
И вдруг отыщешь нужный пазл.
И озарит. И вырвет строчкой.

И всё спасает мягкий знак.
Замёрзнуть не даёт горячка.
И никуда! Ни с кем! Никак!
И "целый день стирает прачка".

И лица сбились в грязный ком.
В коляске плачет рисовальщик.
И губ не разжимая – О-о-ом…
И не спешит рассвет-обманщик.

4.
Летела птичка цвета апельсина,
но вы не поднимали головы…
Мир черно-бел из ё-моё-музина,
и на асфальтах не растет травы.

Летела птичка, я ее как будто…
любила, что ли... – но совсем чуть-чуть.
И пала ночь, и заступило утро,
и чай зацвел, и цоки-цоки в путь.

Тимохе – Рыбы,
ну а Петьке – кони,
Катюше – пряник,
Колюшке – пятак…
Тому – за чресла,
этому – за выю,
а мне за так…