Тот скверик...

     Скверик...Скучный скверик в одной из улочек исторического центра...Ничем не примечательный: скамейки, деревья, забор...Сколько раз я проходила мимо этого скверика с бездарной детской площадкой, которой не интересуются не только дети, но и по непонятной причине даже собаки и алкоголики. На ней редко можно кого-либо увидеть. Даже летом, когда весь народ ближе к наступлению белой теплой ночи выползает на улицу, на ней практически никогда не увидишь парочку с банкой пива. В центре города мало скверов, тем более загадочной кажется абсолютная непосещаемость этого уголка. Энергетика?
     Тысячу раз проходя мимо этого скверика во время прогулок с собакой, я никак не могла предположить, что в нем когда-нибудь произойдет что-либо важное для меня...

 ...Уже было совершенно темно. Пустынный скверик был погружен во мглу и лишь один его уголок частично освещался падающим из-за огромных деревьев светом фонаря.
     Одно дерево, толстое и корявое, стояло почти прямо под фонарем и своей  кроной отчасти закрывало от нас свет фонаря. Мне хорошо запомнилось, что свет этот был белый-белый, какой-то даже неествественный, отчего все кругом и все происходящее казалось кадрами неведомого фильма неведомого режиссера....
     Он сидел на скамейке на границе этого света и темноты, наполнявшей садик, и потому его профиль казался мне каким-то загадочным, а глаза его - наполненными запредельным, неземным сиянием. Он говорил и говорил. Его била дрожь, я ощущала всем существом своим, как переполняющие его чувства так и рвутся наружу, едва сдерживаемые телесной оболочкой. Я смотрела на его губы, произносившие сводившие меня с ума слова. Меня вдруг развеселило то, что при разговоре кончик его носа забавно шевелился, но казалось, что и все лицо его жило - каждая его черточка постоянно менялась и освещалась новым светом, отражая кипение его чувств. Это можно было сравнить с летящими по голубому небу в ясный летний день облаками - не теми, что закрывают солнце, а другими - легкими, прозрачными, проносящимися на огромной высоте и вселяющими чувство парения . И я -  парила! Я растворилась в его словах - для меня не было сомнений,что это было признание в любви, хотя само это слово - изрядно затасканное - так и не прозвучало. Потому оно и не звучало, что запетое до дыр и бросаемое всяким на каждом углу, не могло быть применено к тому необыкновенному, что он испытывал.
     В его жизни когда-то была любовь - но та, следствием которой обычно становится, да и стал, брак и рождение детей - ставшая уже с годами земной, бытовой любовь. Вероятно, он боялся и не хотел ставить на одну доску эти два совершенно различных по природе своей чувства. И пожалуй, он был прав.
     Я же не побоялась тихо и просто произнести это слово потому, что много выстрадав и поняв за свою жизнь, я думала: все произнесенные мною когда-то слова не имели никакого значения. Все это были лишь поиски любви, всю жизнь я ждала и искала только ЕГО.
     Он еще пытался правильно подобрать слова, чтобы выразить переполнявшие его чувства, а я уже знала: наши души - две половинки единой души. Мы посланы друг другу Богом. И конечно, никакими земными словами этого не объяснишь. Это можно только чувствовать. И я чувствовала. Однако по-настоящему поняла много позже.

     Прошло три года. Дерево, тень которого так запомнилась мне в истории этой короткой и драматической любви, вскоре после нашего разрыва внезапно начало чахнуть и быстро погибло. Его срубили, оставив лишь толстый невысокий пень - будто могильную плиту на том месте, где когда-то жила любовь.  Со временем и другие деревья в старом скверике вырубили - видимо, в рамках кампании по уничтожению деревьев-переростков.

     Каждый раз, когда я прохожу мимо этого места, передо мной снова встают тени прошлого, и снова игра этих теней - от веток ли и холодного света фонаря, или от моих воспоминаний -  заставляет замирать сердце…