Иллюзии Белого Ангела. Глава 8

Глава 8.
Взгляд восьмой: Людмила Прокина.
Люда Прокина знала и тепло, дружески любила Михаила Кравченко более десяти лет, с тех самых пор, когда они оказались в первой совместной экспедиции в Танзании. Она всегда ценила открытость и какую-то нереальную, уникальную светлость Мишиной души, способной до такой степени освещать и усмирять окружающее пространство, что враги становились друзьями, а друзья братьями. Вопреки всему, вопреки возможностям, условиям и даже здоровью Люда с дочкой сорвались в марте 2012 года в самую последнюю поездку, экспедицию в Намибию. Интуиция победила. Это был их последний шанс посидеть вместе с верным другом вечерком у походного костра, поболтать «за жизнь» и послушать пение птиц просыпающихся лунных дюн…

В пять утра, точнее, в половине пятого, нормальные люди в большинстве своем спят. И лишь некоторые, в силу природных особенностей или по профессиональной необходимости умудряются в это сумеречное, предрассветное время потягивать утренний кофеек, зябко кутаясь со сна в пледы и шали, или относительно бодро вышагивать по гулким и пустынным мостовым, спеша на службу.
В этот раз все совпало.
Людмила случайно подошла к распахнутому окну…. Валерий проснулся от гулкого грома барабанов… Инна уже минут тридцать челночила вдоль пышных кустов в розовато-сиреневой дымке тропического сада с фотоаппаратом… А длинная, растянувшаяся почти на полкилометра шеренга странных людей в шафрановых тогах, под звуки большого бубна или там-тама, с котомками в руках, чинно шествовала по улочке, соединяющей набережную и главное шоссе города. Монахи шли, чеканя шаг, как солдаты на плацу. Они выстроились по росту – от крупных и грузных мужчин лет сорока-сорока пяти до совсем юных мальчишек, по виду первоклассников. Лица первых были суровы и преисполнены какого-то особого сосредоточенно-отрешенного выражения, в то время как малыши зевали и с любопытством оглядывались по сторонам. Это был ритуальный утренний маршрут, обязующий верующих выносить монахам подаяние в виде риса, фруктов или любой иной еды, а служители Будды, соответственно, таким образом обеспечивали себя провизией на целый день.
К слову сказать, буддизм в Лаосе не столь фанатичен как в соседних Мьянме и Таиланде.  Распространился он в стране лишь во второй половине XIV века и до сих пор всего 60% лаосцев считают себя буддистами. Остальные 40% разделяют другие верования, в том числе индуизм (на юге Лаоса) и даже шаманизм. В монастырские школы детей отдают, так сказать, не по зову души и сердца, а в основном, для получения хорошего образования и, как следствие, более высокого положения в обществе. Монашество в Лаосе – это не пожизненный приговор. Мужчина в любое время может сменить оранжевую тогу на деловой костюм или крестьянскую сорочку и зажить абсолютно гражданской, далекой от религиозной аскезы жизнью. Правда, уйти из монастыря он должен либо до наступления новогодних праздников, либо до сезона больших дождей. В эти дни монастыри собирают основной туристический урожай – щедрые денежные подношения, огромные охапки цветов для буддистских гирлянд и большие запасы провианта для монастырских кладовых.
Мы попали как раз в один из таких периодов – Тат Луан, - период, когда монахи совершают паломничество от Вьентьяна до вата Симуан, совмещая его с ежедневными локальными демонстрациями, оформленными чуть более пышно, чем обычный утренний поход за пожертвованиями. В эти дни даже женщина может приблизиться к монаху и получить в обмен на горстку риса  цветной нитяной браслетик. Это – баси, особый ритуал пожелания добра, здоровья и счастья.
Сегодня, кстати, баси стало повсеместным и бессрочным мероприятием во всем Лаосе. Иногда даже администрация отелей приветствует своих гостей, повязывая им на руку трогательный браслетик из красных и желтых ниток.

Солнце поднялось уже достаточно высоко, а это обозначало, что через несколько минут подъедут наши микроавтобусы, чтобы отвезти нас в самый главный храм Луан Прабанга – ват Чамси, имеющий не только культовое значение, но и совершенно необыкновенную историю…

**
Птица нетерпеливо переступала лапами, примостившись на самой вершине 24-метрового шпиля храма.
Да, давненько она не была здесь… Пожалуй, со времен встречи со своим очередным Светлым – горбуном Палавеком, безотказным и беззлобным малым, вошедшим в историю как раз благодаря этому самому холму Пуси. Несколько местных жителей тогдашнего Луан Прабанга (как их там, бишь, звали?) вознамерились предпринять путешествие к центру земли. Естественно, не сами… Для этого им нужен был смельчак, сирота, о чьей гибели, в случае чего, никто бы не пожалел и не вспомнил. Их выбор пал на Палавека. Его посадили в огромную корзину и стали постепенно спускать вниз на веревках. По пути горбуну встречались огромные самородки золота и драгоценные камни, размером с кулак взрослого человека. Он нагружал корзину все больше и больше. А алчность людей, которым он передавал найденные сокровища, дергая условным сигналом канат, росла и росла. Наконец, Палавек убедился, что центр земли пройден и в тоннеле, по которому словно лифт ездила корзина больше ничего нет. Тогда он попросил поднять наружу и его. Но злые и жадные горожане засыпали вход камнями, заживо похоронив несчастного калеку глубоко под землей. Они не знали, что в корзине, помимо горбуна, находилась и она, Птица. Ей было страшно интересно лично убедиться в том, каково оно, подземное царство. И вот, когда им с человеком на голову посыпались огромные булыжники, Птица сначала оттащила раненного приятеля в сторону, а потом, руководствуясь исключительным чутьем (ну и рекомендациями духов-хранителей подземелья), отыскала запасной выход на поверхность земли. Почти умирающий Палавек добрался до царя и пожаловался ему на своих обидчиков. Гнев правителя был страшен. Он отобрал все золото и все изумруды у нечестивцев, приказал заточить их в темницу и каждый час бить в барабаны, а на месте дыры в преисподнюю, на всю сумму сокровищ выстроить великолепный храм – ват Чомси. Светлый, в которого превратился умерший Палавек, еще очень долго прилетал к горе, чтобы полюбоваться на великолепие храма…
Птица почесала клюв лапой.
Эх…. Жаль, что туристы, которым гиды рассказывают эту легенду, воспринимают ее как сказку… Они могли бы заглянуть в городской архив Луан Прабанга, и воочию убедиться, что на вполне официальных геологических диаграммах исследования холма Пуси отчетливо виден сквозной канал, уходящий на десятки и даже сотни километров, далеко к центру Земли…
Ну вот, кажется, и ее гости…
Интересно, почему не видно Светлого?

**
Змей огорченно отвернул от шахматной доски лоснящуюся зеленоватой чешуей голову.
- Шах и мат! – радостно захохотал Светлый и озабоченно уточнил – Так наш уговор в силе?
- В силе, в силе, пробурчал Змей, прогоняя утреннюю зевоту и высматривая воздушный шар, на котором он должен был этим утром отправиться в храм на горе Пуси, чтобы зачем-то передать Его друзьям особенный привет от Светлого.
Хорошо, что змей был из породы летающих…. Если пилот воздушного шара пролетит точно над ват Чомси (а он пролетит, куда ему деваться от разработанного маршрута), змей сможет выскользнуть из корзины и безболезненно спланировать на одно из деревьев, растущих на холме. Ну а дальше – с ветки на ветку – дело техники… Вот только бы у пассажиров воздушного шара паника не началась, когда его заметят. А то было дело… увидела его как-то одна нервная дамочка…. До сих пор уши ломит от ее визга, а хребет от ударов остроносого ботинка, украшенного, как на зло, огромной медной шпорой….

**
- Сто сорок восемь, сто сорок девять, сто пятьдесят… ребята, давайте передохнем!
- Маришка, да брось ты считать эти ступени. Наш толстяк объяснил, что холм Пуси насчитывает в высоту сто шесть метров. Прикидываем, что ступеньки здесь идут каждые двадцать пять сантиметров. Следовательно, их тут не меньше четырехсот. – отличное настроение Миши Родина тяжелый подъем не портил нисколько.
- Эх, Мишка, нет в тебе никакой романтики. Это твое инженерное образование говорит.
- Берите пример с Яны. Вон она, уже у самого храма, взлетела, словно горная козочка…
- И как эти монахи ходят туда-сюда целый день? – проворчал Пронин.
- Тренировка, брат! – Сергей и Валера подали товарищу руки от которых тот, демонстрируя мужество и благородство вежливо отказался:
- Вы лучше девочкам нашим помогите!
Через несколько минут все стояли у подножия ват Чомси. Храм был построен в 1804 году и полностью отреставрирован совсем недавно, всего двадцать лет назад. Сам холм считается у горожан (да и не только у них) особым местом силы Луан Прабанга. И, действительно, Пуси имеет какое-то необъяснимое свойство – чем дальше ты от него отходишь, тем сильнее тебе хочется вернуться и взобраться на вершину. Кроме огромной каменной ступы со шпилем (той самой пробки, закрывающей вход к центру земли), небольшой пагоды, в которой хранится 3-метровый отпечаток стопы живого Будды и домика смотрителя, в котором висит огромный легендарный барабан в храмовом комплексе вроде ничего выдающегося и нет. Но вот, поди ж ты… Тянет он к себе, словно магнит…
С холма открывается захватывающий дух пейзаж – панорама всего Луан Прабанга, извилистая река, текущая меж холмов, багрово-золотые крыши пагод и монастырей. Это такая нереальная красота, что создается полная иллюзия того, что увиденное – это какой-то декоративный холст талантливого живописца, ибо ничего более прекрасного в природе существовать просто не может.
Мы не обратили внимания на огромный баньян, растущий на террасе, недалеко от главных касс. А зря… Потому что потом узнали, что именно это гигантское дерево и есть тот самый тоненький саженец, который в 1357 году из Ангкора был привезен сюда странствующими монахами, чтобы подтвердить и увековечить святость этого места.

**
Птица тоже не сразу заметила змея, притаившегося в кроне баньяна. Хотя само дерево она очень хорошо знала и любила… Эх, сколько любовных серенад прозвучало с этих веток в ее честь, скольких птенцов она здесь вырастила, пока полностью не отдалась служению Светлым…
Неподалеку от дерева прямо на каменных плитах террасы сидела девушка. Птица знала, что она из группы его гостей и даже слышала ее имя. Марина, кажется?
Зачем она закрыла глаза и замерла в позе Будды?
И что это? Почему слезы текут по ее щекам? Разве можно плакать в такое прекрасное утро, тем более что Светлый (Птица ощущала это всем свои естеством) уже где-то совсем рядом, буквально на подлете…

**
Ну, вот и настал его звездный час!
Змей изловчился и сделал стремительный рывок в сторону самой крайней ветки. На цветках орхидеи, присосавшейся к баньяну, сидело две огромные бабочки, крылья которых едва ли были меньше человеческой ладони. Вспугнутые красавицы, затрепетали, захлопали крыльями и устремились в безопасность. Туда, где словно изваяние Будды сидела прекрасная девушка с протянутыми к солнцу теплыми розовыми ладонями. Инстинкт подсказывал диковинным заморским красавицам, что на эти ладони можно приземляться совсем без опаски.

**
Марина вздрогнула и открыла глаза. «Такого просто не может быть!», - подумалось ей:
- Надя, Костя, Сережа, Рената! Посмотрите! – воскликнула она, и слезы с новой силой хлынули из серо-зеленых глаз.- Я от вас ушла, потому что душой почувствовала, что наш Мишка просто обязан был быть где-то рядом. Я сидела и просила его отпустить мое сердце, позволить  жить дальше, без слез, без печали, без сожаления о его безвременном уходе. Мне было так тяжело, вы даже не представляете! И тогда я мысленно попросила его дать мне знак, что он меня слышит, что отпускает и позволяет идти мой Путь. Открываю глаза и вижу вот это чудо!...
Марина подняла вверх ладони, на которых, словно приклеенные, сидели две роскошные бабочки-сатурнии, размах крыльев которых достигал, пожалуй, двадцати сантиметров.

**
Птица удовлетворенно хмыкнула.
Ну что ж… День прошел не зря…. Теперь ей нужно срочно попрощаться с этой симпатичной летающей гадюкой, временно расстаться с Его гостями и со всех ног, точнее, крыльев, нестись в соседнюю Камбоджу. Там ее и их всех ждет таинственный Ангкор – главное место силы нашей планеты и последняя точка, где она сможет еще увидеть своего Светлого в этом его нынешнем и пока еще реальном для нее измерении…