Союз воды и огненной стихии

Не знаю, что мне делать близ воды…
Арбитр в поле – пашущий, увы…
Индейская с начинкою пирога…
Расстёгнутая блузка у беды…
Постель из свежескошенной травы…
Тошнит от безысходности немного…

На улице от ветра – листьев шум
И дворника скребущая лопата
Стараются оставить в мире след,
На улице – нехватка змей и пум,
И каблуков дурацкое стаккато,
А подо мной (над бездной) –  только плед.

Я говорю, и сам не понимаю,
Откуда силы и необходимость,
Зачем предметов острые углы…
Давно пришёл июнь на смену маю,
Теперь он, под июльским псевдонимом,
Плывёт туда, куда апрель уплыл.

Я возмущён своим пустым покоем…
Не возмещён убыток и расход…
Я из мужчин, о многом говорящих…
Кем буду я накормлен, и напоен,
И поцелован чаще раза в год?
А впрочем, зря приплёл я это «чаще»…

Мне снова вспомнилось забытое вчера
Сомненье в силе разума, и я
Хватаюсь за соломинку привычки,
И света непонятная игра
На лаковых деталях бытия
Невидимые зажигает спички…

Не знаю, что мне делать близ огня
Без ведома невидимого беса,
Терзающего пламени язык, –
Плясать язычески, нечистого гоня,
Иль молча вспомнить мирных духов леса
С их песней в виде запаха кинзы?

Сейчас внутри меня – ни огонька,
Заполнил пустоту тревожный сумрак,
Точнее – густо сотканная тень
От пола поднялась до потолка,
Стремительно, но всё-таки не бурно,
И мысль – как лучик света в темноте.


Никем не сервированный обед
Последовательно никем не съеден,
По-прежнему всё – на своих местах.
Несвежее бельё у этих бед,
И запах – будто у вчерашней снеди
В позавчера напяленных носках!

Четырёхногий, но нелепый стол.
Высокое, но облачное нёбо.
Хоть мелодичный, но противный скрип.
Как ни крути, процентов всё же сто,
Не важно, человек ты, иль амёба,
Неважно, в голосе или охрип.

В бараний рог согнУтые баранки.
Под человечьей кожей – пустота.
Закрыв глаза, всё то же видишь небо,
В небесных звёзд заглядывая ранки,
Загадывать желанье неспроста,
В действительности воплощая небыль!

На берегу неведомой реки,
От всех вдали, и от себя – стократно –
Теперь я оказаться бы хотел.
Дистанция протянутой руки
Зовёт пуститься в долгий путь обратно,
В блуждание по гулкой темноте.

Отбросив повод, не забросив невод,
Но вовсе позабыв водопровод,
Мне хочется вести с собой беседу.
Я от себя роняю слово слева
И подбираю мысль – наоборот,
Чтобы отдать случайному соседу.

Мне хочется теперь упасть в траву,
В её росистый изумрудный шёлк,
Прилечь на влажный мягкий изумруд,
В тени склонить усталую главу,
Чтоб проследить, как летний день прошёл,
И где его мгновения замрут.

Меня легко во многом упрекнуть,
И, может, даже в чём-то обвинить,
Но можно при желании понять…
Перо в чернила стоит окунуть –
Повествованья сотканная нить
Успеет направленье поменять!

Не знаю, что же делать мне теперь –
Теперь, когда огонь залит водою,
Никто ответа мне не говорит.
Быть может, он принадлежит тебе,
Река, а я совсем его не стою? –
И мне в ответ вода в реке горит.