А если я когда-то прогорю...

А если я когда-то прогорю
В трактирах, кабаках, других притонах,
Где обжигает салом и вином
Дыхание навязанных восторгов,
То что там будет – на другом краю,
Где колыбельные чужой впитали голос?
Узнаешь? Примешь исповедь мою?
Иль неотвязным долгим коридором
В бреду мне мешкать пыльным взглядом вдоль
Горящих стен, разнузданных беззубо…
А мне нужна… нужна твоя ладонь.
Причастием. Судьбою. Верой в чудо.
А если вдруг когда-то… не сейчас —
Сейчас над кружками парит ещё мой парус —
То, как ты думаешь, вот эта наша связь,
Она бы и тогда ещё осталась?
Мне гроздью грУдей юность в сон пришла…
И джаз минут сменился минуэтом…
Ты здесь? Ты слышишь, как зову тебя
Моей единственной на выжженной планете?
Я горько запрягаю о любви…
Хмельная тройка мчит в руины страсти…
Но тень мелькнула – знаю, это ты.
А раз ты есть, ещё возможно счастье…
Плывут вперёд иные корабли,
К линялым пристаням, где древние Ассоли
Сил не имеют теплить маяки
И вспоминать иль забывать о боли…
А я к столу сгибаюсь пополам,
Когда мне врут богемно и картаво
О благодарности и верности богам,
Сфальшивившим гимн судеб на октаву.
Честнее там, где загнанный Пьеро
Сосёт глазницы долгими глотками
У грубого и дерзкого Рембо,
Под смерть танцующими вечно мотыльками…
Но голову поднять и обернуть,
Чтоб отразить нападки и ужимки,
Где ты вся в белом мне являешь суть,
Так из-под дула вспышки выйдут снимки,
Которых не коснутся времена,
Но затаятся пристальным терзаньем
Не смочь узнать опять наверняка,
Что кроется за долгим ожиданьем…
...
А ты придёшь совсем издалека…
Такой уставшей мыслью предрассветной,
Что можно жить иначе. Но пока –
В ночи – не говорим об этом…