Сага-фэнтези. На грани Истины. Часть 3

ГЛАВА 3. РОЖДЕНИЕ ПЕРВОГО АНГЕЛА.

3.1.ЗАКАТ ИЗБРАННОЙ ПЛАНЕТЫ

А Ип жил своей жизнью, и многие, вероятно, даже не заметили отлёта миссии к «Четвёртой» планете. А кто и заметил, так им было наплевать, ведь все здесь были заняты собой и своими проблемами. И проблемы эти были не малыми, и они только росли: населения на планете становилось всё больше, а возможности нормального существования – всё меньше. Всё сложнее становилось соседствовать народам, и всё острее и жёстче высовывались углы непростых взаимоотношений. Всё чаще возникали межрассовые конфликты, и с каждым днём всё трудней становилось тушить разгоравшиеся пожары нетерпимости.
Ещё в давние века, на исходе последнего золотого миллениума, когда, оглянувшись, увидели они лишь несколько сотен осваиваемых планет, среди необозримых миллиардов других, к ним пришло понимание. А с ним и отчаяние. Ужасная истина открылась: их возможности не соответствовали Великим целям и задачам, поставленным мудрыми предками, а, возможно, и самим Создателем.
Слишком затратными и растянутыми во времени оказались процессы формирования биосфер осваиваемых планет, слишком тихоходны были их корабли в необъятности Вселенной и несоразмерно коротка жизнь созидающих поколений. Да и сами возможности Первой цивилизации, на фоне поставленных перед ними задач, оказались катастрофически скудны. Грандиозность Великих целей требовала и Великих возможностей, а ещё Веры и безграничного терпения. А их-то и не было…
И теперь, с наступлением эры ограниченных возможностей и приходом тотального дефицита, о реализации прежних амбициозных проектов народам Ипа приходилось забыть. Может быть, на время, а может быть и навсегда.
Так ли это было, или дело совсем в другом, и тогда правы те, кто считал, что проблема заключается в самих избранных: они, избалованные дети Создателя, слишком полюбили себя и свою неспешную, не слишком трудную жизнь? Хотя может оказаться, что они просто не желали становиться чьим-то инструментом, пусть даже и в руках Бога-Творца? Они хотели жить так, как жили и как привыкли жить всегда: для себя и во имя себя! И даже осознание своей миссии, и своей роли в Замыслах Творца, не подвигло их на самоотверженное Служение своему Создателю. Потому и продолжали жить они в своё удовольствие, жить ради живота своего: жить, чтобы жить…
А это означало, что здесь, на пуповине Мира, на стыке Долга и Замысла, в том месте, где Творец не ждал её увидеть, вызрела новая, системная проблема – проблема несоответствия замыслов архитектора и используемого материала! Проблема, которую Он должен был как-то решить, а иначе она, та проблема, неизбежно перерастала в неразрешимый и трагический кризис, который будет актуален и для многих других последующих поколений новых цивилизаций.
Но это всё когда-то… а что теперь? Непрекращающийся прирост населения Избранной планеты многократно перекрывал уменьшение численности в связи с естественной убылью и оттоком его на новые осваиваемые планеты. И это означало только одно: в ближайшем будущем Ип ожидали чудовищные проблемы и трудности. Это, как будто, подводило и итог: Дети Создателя не справлялись с поставленной задачей. Незначительны оказались заслуги их, но неоправданно велики были претензии.
Нетерпеливые и неблагодарные дети, они ожидали великой награды себе за приложенные усилия и старания, не понимая, что уже награждены они от Дня рождения Отцом, и награда эта велика и неоценима. Награда та – Великие Дары Творца: Жизнь, Разум и Душа, данные в их полное распоряжение совместно со сладким Четвёртым Даром – свободой выбора, свободой воли.
Несбывшиеся ожидания, превратившиеся в обиду и разочарование, породили среди народов Ипа подозрения, что жестоко ошибались они в своих представлениях об этом мире. Раз не явился Он им, раз не показал свою мощь, помогая детям своим – думалось им – то и нет, вероятно, того Создателя и Верховного Судьи, кому столько лет поклонялись они. Нет его, и не было никогда! – опрометчиво решили они, и пришла к ним уверенность, что заблуждались они, принимая законы природы за волю Создателя. Ведь если бы Он только был - Он непременно явил бы себя Детям своим, и непременно во всём помогал бы им!
Неведомо было убогому уму то, что не нуждается Великий Бог ни в особой благодарности, ни в поклонении и славословии – слишком Велик Он, чтобы беспокоиться о таких пустяках. Ему достаточно того, что Замысел Его осуществляется. И ничто в том Мире, пределы которого ограничены рамками Его Сознания, ничто здесь не в состоянии Замысел Бога сорвать.
Ну а на месте разрушенного Храма Веры возникла унылая и безобразная пустошь. Сомнения и обиды, гордыня и неверие, уныние и тоска – вот настроения той поры. Многим стало страшно, зябко и одиноко без Него. Их грызли сомнения в правоте своих догадок об Его отсутствии, потому что им было жаль расставаться с мечтами о своей принадлежности к Замыслам Его. Им разъедали душу сомнения в правоте предков, в их мудрости, в правильности пути, по которому столько веков двигались все народы Ипа.
Жгучие обиды – дети оскорблённого и униженного самолюбия - терзали их. Обиды на другие народы, друг на друга, на своих правителей, и, конечно же, на Него! Ведь если Он – есть, то почему же Он, Великий и Всемогущий, покинул чад своих. Почему Он позволил вере в себя и Храму своему пасть и рухнуть под ноги миру, прямо в будничную пыль! Почему?
От этих вопросов без ответов и горьких мыслей на тех, кто прежде верил и любил Его больше жизни своей, непереносимым грузом наваливалось уныние. Как дальше жить, для чего жить, если нет больше цели и душа ни для чего не нужна? И тогда смертная тоска стала уделом одних.
Других же, считавших себя сильными и умными, добивавшихся успехов и власти, одолевала надменная злодейка-гордыня. Она закрывала их разум, и Истина также была скрыта от них. Ни во что не верили они: ни в добро, ни во зло, ни в Бога, ни во врага Его. Мораль и Закон для них были только слова. Пустые, ничего не значащие, пустяковые слова для тех, кто слаб, чтобы добиваться успеха. Глаза им застилал дым власти, слух их ослаб от звона денег и водопада лести рабов, окружавших их, а разум их дремал непробудным сном.
Тем же счастливым, кто не ослаб в вере своей и кто желал служить Замыслам Его, требовались новые знания для дальнейшего успешного выполнения миссии. А знаний этих всё не было и не было. Ученые более не могли открывать великих истин, и мир их существовал по законам инерции, используя лишь достижения прошлого. Наука захирела и топталась на месте, делая вид, что она способна ещё на что-то… но для этого надо время. Время, чтобы собрать крупицы новых знаний, чтобы построить из них мосты к новым островам и материкам знаний.
Только время Ипа подходило к концу. И жизненный ресурс планеты, и способности одаренных творить, естественным образом завершались. Новые поколения уже не были так энергичны и жизнелюбивы, как их далёкие предки. На переполненных ослабленным населением, отравленных отходами территориях рождалось все меньше детей. И были они все болезненны и слабы. Жизнь становилась всё короче, а многочисленные, неведомые ранее недуги и пороки, всё чаще поражали народы.
И вот некоторые народы Ипа, позабыв о Душе и предназначении своём, не вспоминая более о Боге и высших ценностях, в дебрях низменных чувств и желаний, утратили и суть свою, и путь свой. Потерявшие Бога, неразумные создания Его, избирали ущербные дороги, ведущие в безвыходный тупик, осознать который им суждено было, только больно уткнувшись в него. А пока, не понимая опасности и гибельности выбранного пути, они двигались по этим дорогам, дорогам упадка и деградации.

3.2. ДОМИНАНТЫ И ПАРИИ

Народы Избранной планеты существовали в различных условиях, отпущенных им обстоятельствами рождения и природой их вида. Поэтому и имели они очень неравные возможности в техническом прогрессе, а значит и в непрекращающейся гонке народов на выживание. Доходившие до них смутные слухи о новых доктринах процветания, вырабатываемых конкурирующими расами и обещавшие невиданный взлёт этих рас, смертельно пугали их. Слухи эти и растущий страх подстегивали народы в поисках путей своего спасения.
Дни и ночи, ночи и дни не прекращалась работа. Советы мудрейших, жрецы храмов и правительства народов в муках и спорах искали пути спасения, они надеялись отыскать возможности выживания для своих народов. Все понимали: у опоздавших будущего не будет! Вначале проигравших отодвинут на вторые роли, затем потеснят территориально и, наконец, перестанут прислушиваться к их голосу на Совете планеты. А это грозит бессрочным отступлением в низший дивизион неудачников, либо просто – гибелью вида.
 * * *
Инсекты, имея общую, выработанную коллективным разумом стратегию, и следуя железной логике своей, не смущаемые никакими сомнениями, были едины и тверды на своих позициях. В их стратегии и поведении не было ничего лишнего, никаких бессмысленных эмоций, никакой паники или суеты. Они были озабочены только двумя значимыми на их взгляд факторами: недостаточной скоростью своего технического прогресса, как возможного гаранта выживания, и эффективностью процесса выстраивания отношений с избранными союзниками и возможными противниками. Совет Инсектов планомерно искал и находил требуемые решения для достижения успеха. Они были уверены в своём будущем – они ведь не знали сомнений.
Ныряльщики – те другое. Они сохраняли просто философское спокойствие, и это спокойствие объяснялось естественными причинами. С одной стороны, не особенно волновались они, благодаря оптимистическому, от природы, и рациональному складу ума своего, а ещё своей незыблемой вере в здравый смысл всех одаренных Разумом. При этом они рассуждали так: все разумные виды на Ипе понимают, чем может закончиться назревающий предполагаемый передел. Это, конечно же, гибель многих сухопутных территорий. Это разрушение устойчивых связей и инфраструктур, и, как следствие таких перемен, значительный откат всей цивилизации назад, возможно, обратно, в мрачные «тёмные времена».
Но это только для них, живущих на материках – считали они. А нас не сильно-то он и задевает, этот передел. Ведь с примэксами сложились устойчивые партнёрские отношения, а больше никто на акваторию их океанов не претендует. Ну, кроме раптэров. Но раптэры - те будут сильно ослаблены после происшедших столкновений со своим могучими противниками… или вовсе сойдут со сцены. Вот и опять выходит, жизнь продолжается без особых потерь и угроз.
А с другой стороны, спокойствие ныряльщиков было признаком прекрасного душевного здоровья, которое сохранялось у них ещё и благодаря их образу жизни, исторически сложившемуся у этого народа. И принципы организации жизни никогда не нарушались ими от момента осознания себя. Эти принципы были просты и строги: один народ – одна семья, все родные. Все дети – общий продукт народа и его будущее. Их развитие – главный приоритет. Свобода личности – третий по значимости приоритет, но в рамках интересов вида, который и был первым и главным приоритетом. Жёсткой подчинённости одних другим у ныряльщиков не было, но все они подчинялись этим главным основополагающим принципам, считая их более важными, чем собственные интересы и чем собственная жизнь.
Мир ныряльщиков был чрезвычайно устойчив, не размывался конфликтами, дрязгами и склоками, как это случалось у народов, испорченных эгоизмом. Характерен был он всегда неразрывными родственными связями, теплота которых согревала их души, и отсутствием повседневных раздражающих факторов, таких как конкуренция внутри вида и межличностные конфликты. Не знали они такого. И это позволяло им сберегать своё психическое равновесие, доброжелательность и здоровье.
И ещё была одна серьёзная причина, определяющая многое в их поведении. Это отсутствие собственных производственных мощностей, характерных для техногенного мира. А раз не было промышленности и своей техники, значит, не было и возможностей, сколько ни будь серьёзно, влиять на складывающуюся наверху ситуацию. Они могли только весомыми доводами влиять на позиции сторон, взывая к их разуму. Им оставалось только надеяться и верить, верить и надеяться на победу Разума, а не эмоций.
 * * *
Жители гор и пещер, горане, по природе своей не знали чувства острого страха или паники, но и они отлично понимали, чем станет глобальный конфликт для всех народов Ипа. Это безусловная и неизбежная гибель внешнего мира, того мира, что за пределами пещер – так было принято считать у них. А это, даже в самом оптимистическом варианте – будет разрушением всех важнейших структур и связей, и, конечно же, полная продовольственная блокада анклавов Федерации. Они были уверены в лучшей защищённости своих мест обитания, но понимали также и свою зависимость от благополучия внешнего мира.
Во всех ситуациях, где только возможно было, они пытались гасить тлеющие угли будущих конфликтов, потому что не хотели терять этот мир, пусть и не совершенный, не очень справедливый, наполненный врагами и конфликтами, но такой родной и привычный. Круг Равных постоянно взывал к разуму конфликтующих. Но – тщетно. Все их призывы натыкались на стену непонимания. Казалось, что те, кто вчера ещё был вполне вменяемым союзником и партнёром, сегодня почему-то сошел с ума: парад амбиций, необоснованных претензий и видового эгоизма – вот на что стали походить взаимоотношения некоторых народов Ипа.
Но горане в этом никогда не участвовали. Народ гор был настолько самодостаточен и независим, что даже союзнические преференции не могли заставить его ввязываться в отвратительные для них склоки и свары. Они, существа, для которых честь и достоинство были важнейшей добродетелью, а спокойствие и уверенность – повседневным состоянием, не желали уподобляться недостойным. Благодаря этим своим качествам, горане всегда оставались над схваткой, и неизменно сохраняли своё спокойствие и разум.
А вот остальные народы Ипа, не обладающие монолитностью инсектов или счастливыми качествами ныряльщиков и горан, но «награждённые» раздутым эгоизмом, властолюбием и агрессивностью, в складывающейся ситуации проявляли небывалую внутреннюю активность. Среди этих народов, ставших центрами напряжения и нестабильности планеты, активно формировались группы и кланы, объединявшиеся в борьбе за власть, за доступ к кормушке.
И старт в этой гонке, данный единожды, уже никто не мог отменить.

3.3 НОВАЯ ДОКТРИНА УСПЕХА

К рычагам государственного управления со всех сторон устремились новые громкоголосые лидеры из слоя голодных и резвых. Эти всегда жаждали успеха и ради него были готовы на всё. Они убеждали свои народы, что только полная концентрация власти в их руках сможет устранить раздоры и аппетиты правящих элит. Иногда они объединялись, иногда подминали друг друга, но было одно общее для всех: они всегда настаивали, что никто, кроме них!.. Что только они смогут это сделать: объединить-сплотить свои народы, и только это позволит победить в начавшейся борьбе за жизнь.
В чём-то они были и правы, эти лидеры. Но, отведав ядовитого лакомства, именуемого абсолютной властью, они любой ценой хотели оставить себе навсегда это лакомство, которое становилось для них сладчайшим и незаменимым, главным удовольствием и радостью их жизни.
Безграничная, беззастенчивая ложь, подкуп, запугивание – всё годилось в этой захватывающей игре. Они, эти «безграничные», точно знали все составляющие такой власти, и те из них, кто верно рассчитывал свои ходы, те добивались успеха.
Первое, что делали они – вбрасывали в игру мяч: объединяющую народ идею. Потому что из толпы нужно было сделать команду. А затем, когда это удавалось, захватив контроль над ресурсами расы, всё это они стягивали жесткими поясами страха: страха перед врагами, перед будущим и перед ними самими – правителями и властью. Так они обеспечивали свой статус и прочность своего режима.
Жрецами и советниками, обслуживающими власть, была выработана новая модель общества с новой, невиданной, диковинной моралью и жестокими законами.
Законы те гласили:
- только один народ избран Богом для исполнения своих замыслов. Все остальные никогда не могут быть признаны равными богоизбранному народу. Все остальные – иные. Они по природе и предназначению своему являются низшими, а потому и могут использоваться по произвольному усмотрению избранного народа в качестве расходного материала. Использование их целесообразно в опасных для жизни, экстремальных ситуациях на Ипе, а также в космических проектах, как первые системообразующие десанты космических программ. Их возможно использовать, как дешёвую рабочую силу в интересах богоизбранного народа. («Рабы» - как понятие, неизвестное ранее на Ипе, оказалось отныне востребованным.)
- все ресурсы Ипа необходимо подчинить воле Богом избранного народа, а значит, его правительству. Ресурсы понадобятся для решения главных задач планеты. А главными задачами Ипа являются: процветание любимого Богом народа и успешное воплощение им Божьего замысла;
- для улучшения здоровья новых поколений избранного народа, для повышения рождаемости богоизбранных и для повышения их биоэнергетики, целесообразно использовать протеины и другие вещества, добываемые из второсортных существ планеты, к коим можно отнести всех прочих движущихся Ипа;
- всё, что может помешать возлюбленному Богом народу при достижении поставленных Великих целей и при исполнении его Божественного предназначения, всё это должно быть признано злом и объявлено вне закона! И, следовательно, уничтожаться любыми возможными способами.
* * *
Ставший достоянием одной расы, новый страшный рецепт успеха, был мгновенно воспринят и другими. Но не всеми.
Горане, так те сразу отказались понимать и принимать новую доктрину. Они обладали и характером, и сводом принципов, не уступавших в прочности металлам, с которыми они всю жизнь свою имели дело. Да ещё и панцирь гор изолировал их от этого обезумевшего, соскочившего с катушек мира. И там, в своей крепости, в своей самодостаточности, только они смогли сказать спятившему миру своё – «тьфу!»
Из всех остальных народов, несогласными с новой доктриной оказались одни ныряльщики. Но они не имели собственных производственных возможностей, и всё, что ими использовалось, было изготовлено не ими. Они были мозговой пружинкой в общем механизме, и не больше. Пружинкой, которой в некоторых ситуациях, можно было просто пренебречь. Позиции их были слишком слабы, и потому им было трудно проявлять самостоятельность и независимость. Да ещё давлели над ними союзнические обязательства, которыми они были связаны с народами, принявшими эту греховную идею. А ведь это не выбросить, не отвернуться и не забыть. Вот и приходилось им волей-неволей участвовать в этой роковой и безумной гонке.
Зато другим, потерявшим Бога и позабывшим Законы Его, забывшим даже священные Запреты, новый рецепт успеха показался настоящей панацеей от всех их нынешних бед. Этот путь казался им карт-бланшем в будущее, спасением им и их детям. Несчастные, заблудшие овцы Создателя…
Всё! Пали запреты, погибла мораль! Законы Его были забыты, и началась  настоящая борьба за жизнь на Избранной планете…
* * *
Народы, никогда не ведшие войн, не знавшие вкуса крови и убийства, смертельно напуганные реально представшими перед ними чудовищными перспективами, бросали все свои скудеющие резервы на создание того, что могло бы спасти их в предстоящей бескомпромиссной борьбе. Грозный, зловещий призрак невиданной ранее опасности навис над планетой. Одних он погружал в ступор, а других мобилизовал. Лучшие умы, представители своих видов, определяли пути для достижения безусловной и абсолютной победы над противостоящими им врагами.
Народы Ипа разделились на два враждебных лагеря. В одном сосредоточились народы моря и гуманоиды Ипа, а в другом – противостоящие им раптеры и инсекты. Первый союз был почти идеально сбалансирован по интересам, и не имел острых внутренних противоречий. Ну а те, что проявлялись там иногда, народы-союзники научились легко преодолевать.
Им противостояла мощная, не знающая страха коалиция холоднокровных народов. Именно коалиция, потому что союзом назвать это было трудно – слишком они были разные, и слишком много противоречий было между ними. Здесь и обоюдное стремление к лидерству в группе, и нежелание сколько-нибудь серьёзно подвинуться в своих интересах по многим вопросам. Например, одинаковые пристрастия в выборе территорий проживания и стойкое нежелание эти территории делить друг с другом, становясь близкими соседями.
Так было до крушения Главных Принципов. И падение Запретов никак не могло улучшить ситуации. Эти существа с холодным и ясным разумом, отлично понимали, что вслед за сегодняшним днём для всех выживших наступит и некое «завтра» с большим пакетом ежедневно зреющих проблем. Тогда нынешние союзники легко станут завтрашними конкурентами. А, значит, послезавтра – врагами, от которых не будет пощады. И об этой неизбежной проблеме нужно своевременно и надёжно позаботиться…
Все народы Ипа понимали, что грядут времена, которые заставят их расставить приоритеты и тогда придется задуматься о многом. О будущей безопасности своей, о прочности и надёжности своих союзов и о балансе интересов в этих союзах. Пришло время подумать и о возможных неоднозначных плодах победы в схватке, приближение которой уже было для всех несомненным.
 * * *
В то время, когда властители и генералы думали о победе, народ думал о том, как бы выжить в мире, сошедшем с ума! Философы и мудрецы – соль и надежда народов своих, не уставали предупреждать о существовании законов вероятности и возможных случайностях, способных погубить даже самые лучшие расчёты. Они напоминали власть предержащим, что цена ошибки – это гибель планеты, а возможно, и всей родившейся на Избранной планете цивилизации. Они взывали к их Разуму, совести и ответственности перед своими народами, они напоминали о Боге, о своей невыполненной миссии в Замыслах Его…
Но не услышали! Не задумались и не поверили властители. Может быть потому, что ещё не было Ангелов – посланцев божьих и носителей Его Воли? И поэтому некому ещё было их вразумить. А может, потому, что беды наши, нынешние и грядущие, живут в нас, как личинки в рыбе. И когда приходит срок, они пожирают нас, носителей своих…
И вот они, поводыри слепые, ведущие стада слепых, вожди, обезумевшие от избытка власти и вседозволенности, утратившие Бога и Любовь в Душе своей, наконец, утратили и разум свой. В этой последней гонке они, безумцы, рассчитывали только на успешный блицкриг, они сделали ставку на превосходство своих вооружений, на действенность своих союзов явных и тайных. Они делали ставку на силу и хитрость, и не было в их сознании другого пути, и не нашлось там места для сомнений, Веры и Любви…
Эгоизм видов и амбиции их элит безоглядно гнали народы по дорогам порочным и гибельным, ведущим в такой тупик, из которого выхода нет. Встав на этот путь и ухудшая ситуацию каждым своим шагом, заблудшие народы Ипа стали явственно понимать, что время их истекает.
И время востребовало вождей решительных и сильных.

3.4. АРРАУР – ВЕЛИКИЙ, ИМПЕРАТОР РА-13

Время востребовало, и они появились. Разные видом и характером, представители своих народов и рас. Непохожие они, как будто, но с одинаковыми намерениями и устремлениями. И главные цели каждого из них: неограниченная личная власть и контроль над национальными богатствами, да и ещё, характерная самая малость – всеобщее поклонение и подчинение. Но это даром не давалось никому, и требовало приложения величайших усилий, изворотливости, хитрости и невиданных ранее на Избранной планете жестокостей.
Но даже и в те страшные времена, даже на фоне этих редкостных негодяев, выделялся чрезвычайной свирепостью и своей абсолютной беспощадностью самый знаменитый из повелителей раптэров на Ипе – Великий Император Ра-13.
Ужасающий набор качеств, небывалых на Ипе, сочетался удивительным образом с тем, что этот раптоид был необыкновенно умён. Обладая гибким и мобильным умом, так редко встречающимся у раптэров, он ясно осознавал сложившуюся к моменту его правления картину мира, и, предвидя самое худшее развитие событий, обдуманно и тщательно стал готовиться к войне.
Для этого Ра-тринадцатый сделал свой первый важный шаг: заключил тайный союз с Советом инсектов, целью и результатом которого должна была стать гарантированная победа в предстоящем сражении за обладание планетой. В неизбежности такого сражения во времена Ра-13 ещё никто не хотел верить. Только он, великий Арраур, уже не сомневался в этом грядущем и неотвратимом. Ему всё говорило о приближении этого дня: и растущая насыщенность территорий населением и, в связи с этим, накалённая истеричная атмосфера в отношениях между соседствующими и конкурирующими народами, и то, что это была устойчивая и долговременная тенденция, без какой-либо видимой альтернативы.
Да и внутри народов Ипа зрели многочисленные и многообразные конфликты: между отдельными регионами, между столицей и провинциями, между разными кланами внутри регионов, между кланами столичными и кланами региональными. Так всегда бывает, когда всего мало и всего не хватает, когда надо делиться, а не хочется, и когда им хочется получать всё больше и больше. Участившиеся кризисы снабжения населения территорий пищей, энергией, медикаментами, и эгоизм всех правящих элит сильно усугубляли обстановку. И это творилось у большинства народов, за исключением, пожалуй, только ныряльщиков и инсектов.
Ныряльщики – те во все времена проживали общинно, практически без государственного устройства и были природными философами и оптимистами. Позиция их всегда была неизменной, у них всё и всегда замечательно! Нормально! Жить можно. Ещё бы: просторы океанов в их распоряжении, еды достаточно, никто их не клюёт и не надоедает, не пристаёт с требованиями и наставлениями. Им не нужна была жёсткая организация сообщества, и никакие вожди-идеологии не нужны были им. Из-за особенностей физиологии, у них никогда не было промышленности, сами они не вели строительство, и никогда не стремились изменить окружающую их среду. Значит, и жестких структур, необходимых для так называемого созидания, они не знали. Жили они естественно, не насилуя ни себя, ни природу и были истинными детьми Избранной планеты.
А у инсектов – иное: у них с эмоциями было совсем плохо, а вот с умом и дисциплиной – наоборот, очень хорошо. У инсектов на Ипе сложились совершенно иные отношения с окружающей действительностью. Они не знали ярости, как не знали и любви, не ведали таких эмоций, как эгоизм и ненависть, и их производные формы: жадность, хитрость и страх за свою жизнь.
И необдуманного поступка за ними никто и никогда не замечал. Всё, что они совершали или заявляли, всё это было как решение компьютера, так же неоспоримо и так же обоснованно. Правда, обоснованным это было на доступных, известных им фактах. А ведь в изменяющемся и текущем мире всегда есть место для неучтённых или вдруг поменявшихся факторов и вновь открывшихся обстоятельств, которые мгновенно могут всё переменить. И тогда плюс становится минусом, а вчерашняя истина станет ошибкой сегодня.
 * * *
Такое же случилось и у горан. Изменение обстановки в лагерях их важнейших союзников сыграло свою роковую роль и в их анклавах. Их традиции, общественное устройство и замечательные личные качества долго сдерживали распад морали и падение нравов в Конфедерации анклавов горан. Однако, с некоторых пор, и они не смогли противостоять гнилостным процессам деградации. Их молодёжь, надежда и опора будущего этого народа, оказалась причиной тому.
Извечная проблема всех гуманоидов – взаимоотношения отцов и детей, сыграла и здесь свою роль. Та часть их юношей, что, вопреки запретам старших, выходила по вечерам на поверхность для общения и развлечения в городах хайтэсков, возвращалась обратно уже иной, не совсем прежней. Нечто очень важное терялось на этих вечеринках, и оставалось там, в этих развесёлых парках и барах. Что-то такое, от чего изменялась их суть и их начинка. Размывалась шкала важных жизненных ценностей, проверенных временем и практикой, изменялись основы, вокруг которых строилась жизнь их народа. Цели и ценности, казавшиеся святыми ранее, теперь, после походов наверх и общения со сверстниками там, выглядели как дедушкины ботинки: и выкинуть жалко, и толку от них - никакого.
Молодёжь горан, отвернувшаяся от традиций, норм и правил своего народа, с удовольствием вдыхала ядовитые испарения разлагающегося общества хайтэсков, принимая их за «ветер перемен». Эти ползучие «перемены» проникали в сознание молодых горан, как вирус, как зараза, против которой не найдена вакцина, и были они также прилипчивы и опасны.
Мудрые старейшины и вожди пытались с этим бороться. Всеми доступными им методами и способами. Да, видно, упустили время. И «зараза» расселилась в душах молодых, наивных и неопытных, в душах тех, кто был будущим своего народа.
 * * *
Цивилизация народа-ра приняла свой старт одновременно с остальными пятью народами Ипа. Но она всегда держалась особняком. Может быть, за исключением периода Золотой эры, когда все народы Ипа были объединены общей связующей идеей, общим делом и границы были этому помехой. На протяжении всей истории Избранной планеты народ-ра был вполне самодостаточен, более того, он был чрезмерно уверен в себе, своих силах и оттого – самодоволен и высокомерен.
Ощущая своё превосходство над остальными, раптэры слегка задремали на пути в будущее… и «караван ушёл». Не учли они, что во времена технического прогресса личные качества: сила, жизнестойкость, воля и свирепость – не определяют баланс сил. Так и вышло, что подошла, возможно, самая сильная и жизнеспособная раса Ипа к моменту кризиса планеты не фаворитом и явным претендентом на победу, а лидером второго эшелона.

3.5. РОЖДЕНИЕ АРРАУРА ВЕЛИКОГО.

Оставивший самый страшный и глубокий след в истории народа-ра, повелитель Ра-13, родился в семье Главного целителя народа, происходившего из рода двуногих сухопутных раптоидов.
Вылупился из своего яйца он за полтысячи лет до появления Новой доктрины успеха, и назвали его - Арраур. Впрочем, зря так назвали: он никогда не мог правильно произнести своего имени – не получался у него звук «Р-Р». Был Арраур не первым сыном в большой семье Главного целителя, и даже не наследником своего отца. А у них это очень и очень печально.
О любви у этого народа, как и у инсектов, мнение было простое и категоричное: мол, выдумка это теплокровных народов, необходимая им для размножения из-за природной их слабости и нежизнеспособности. Вероятно, по этой причине Арраур, как и все младшие братья и сестры его, сами не зная того, участвовали в экспериментах своего многомудрого папы. В качестве рабочего, расходного материала. А целью этих опытов было одно – улучшение породы: повышение энергетики организма раптеров и мобилизация мыслительных процессов их мозга.
Главный целитель Империи мечтал о славе спасителя народа-ра. И это было вполне реально в условиях кланово-аристократической демократии, где императора выбирали главы семейных кланов. В начавшейся гонке на выживание в случае удачи шансы у него, конечно, были. Шутка ли – подарить своему народу такой козырь!
Это и оценят, и непременно выберут в Императоры! Такие сладкие грёзы доводили Главного лекаря до судорог. И, конечно же, мечты эти были значительно дороже для него всех тех, кого считали детьми его, с кем и проводил он свои эксперименты. Но если детки его, братики и сестрички Арраура, после папиных экспериментов изменялись незначительно и, в основном, в худшую сторону, то с Аррауром было всё по-другому.
На личность будущего Отца и Спасителя народа, вероятно, наслоились специфические влияния условий планеты «Бестиарий» (Ра-6-3). На этой странной планете, незадолго до того были обнаружены феноменальные факторы, под воздействием которых все известные биологические формы удивительным образом изменялись. Здесь всё живое обычно превращалось в монстров с задатками каннибализма, зато жизнеспособность всех организмов, получивших дозу местной энергетики, чрезвычайно повышалась.
И поэтому яйцо с будущим диктатором империи Аррауром, в соответствие с замыслами учёного папы, находилось в этом милом «инкубаторе» половину всего срока вызревания. Это должно было, по замыслам «папы», радикально изменить психо-энергетическую структуру личности зарождающегося индивидуума, не допуская при этом скатывания этой личности к таким излишествам, как каннибализм.
Можно было бы поздравить Главного целителя народа-ра с потрясающим успехом эксперимента, но беда была в том, что он был папой этого ребёнка-вундеркинда. Ребёнка, которому, увы, не доставалось ничего от имущества семьи. Потому что, по законам государства Ра, всё передавалось двум старшим сыновьям. А этого Арраур потерпеть никак не мог!
Главный целитель никогда так и не узнал о необыкновенном успехе своих исследований. Об этом позаботился подрастающий Арраур, младший сын его и будущий Великий Император Ра-13.
Чрезвычайно умный и скрытный Арраур, понимая свою непохожесть на окружающих его соплеменников, коих всех поголовно он считал «хэмперами» (то есть, «тормозами»), никак не проявлял до поры свои необыкновенные возможности. Учителя, там, где он учился, считали его одарённым, но ленивым и недисциплинированным, таким, от которого вообще трудно ожидать каких-либо значительных успехов. Сверстники, правда, иногда замечали, что ответ на вопрос или задачу у Арраура появляется раньше, чем учитель заканчивал зачитывать условия самой каверзной задачи, только сам ученик никогда не вызывался отвечать. Арраур от всех тщательно скрывал свою одарённость, надеясь когда-то всё-таки сорвать максимальный выигрыш.
И вот он созрел, и день тот настал! Арраур просчитал все варианты, взял да и перешагнул через все самые страшные на планете Запреты, и стал первым в Великой истории, кто совершил обдуманное убийство! Не долетел слайдер с папой и братьями его старшими, детьми–наследниками, до загородной виллы. Всё сгорело в том взрыве: и жалкие перспективы бессмысленного нищенского существования Арраура, и все препятствия к наследству и свободе. А взамен открылись перед ним возможности такие, которые неизбежно должны были привести его, Арраура-разумного, к власти. К Великой Власти, лелеемой им в своих мечтах.
И главное сгорело в тот день – доказательства первого тяжкого Обдуманного Преступления. Так думал он, и так будут думать многие после него. Как ошибаются они! Ничто не исчезает в этом мире бесследно. Всё взвешено всеобъемлющей сетью событий и фактов – главной конструкцией Судьбы. И золотая паутинка эта, что висит перед взором Создателя, всему определяет цену. Да только умники сегодняшнего дня об этом не догадываются, как будто не знают они, что после утра всегда бывает день, а вслед за ним приходит всегда вечер. А затем – ночь, и снова следующий день…
А потом кто-то постучит в дверь и объявит: Счёт! Скажут это громовым голосом или шепнут – не важно. Но счёт принесут, и по нему придётся заплатить, даже если Эго преступившего и перешагнувшего линию невозврата, растворилось уже в потоке Времени, а душа его далеко, где-то в бластуле планеты.
Арраур сделал ставку и совершил свой первый шаг к власти, славе и ненависти. Тогда, из-за неопытности своей, он опрометчиво решил, что поставил всё, что имел в этой захватывающей игре под названием «жизнь», а это – всего лишь жизнь свою. Он ошибался, тот первый злодей. Он ещё не видел всего пути и не подозревал, куда их всех заведёт этот роковой выбор.
 * * *
Потом был стремительный взлет гениального негодяя, опиравшегося на невиданную у раптэров мобильность мышления и удивительную способность подчинять своей воле всех, с кем входил он в контакт.
Приход Арраура во власть сопровождался чередой отставок в Империи и рядом насильственных жестоких отстранений с изъятиями накопленных родовых ценностей. Тех самых ценностей, которыми государство Ра одаривало многие поколения родов, достойно служивших ему. Тех ценностей, которые во все времена рассматривались как материализованная благодарность роду за заслуги перед своим народом и государством. Всегда… но не теперь.
А теперь, всё совершаемое Аррауром и его командой, проходило под лозунгами восстановления справедливости, под лозунгами дарования равных прав и возможностей, которые так нравятся всем обделённым во всех государствах и веках.
Но лукавил он. Продуманно и гнусно лукавил, картавый. При этом опирался тиран на слой серой посредственности, в сотом поколении, на тех, кто произошёл от таких же, не способных на поступок и решение, и понимающих свою врождённую второсортность. А ещё ему опорой были такие же, как и он, джентльмены удачи, обделённые судьбой и всю жизнь свою ожидающие свой Шанс.
И вот, он дал им этот Шанс! И за то они были готовы служить ему в любом, задуманном им, безобразии (до тех пор, пока им было это выгодно). С их помощью Ра-13 отодвинул от власти представителей старых, заслуженных родов, тех, кто служил Родине из века в век и из поколения в поколение. Тех, кого всегда именовали опорой Империи, тех, в ком века успешного служения государству воспитали чувство собственной значимости и достоинства. Он осознанно стремился уничтожить тех немногих, кто твёрдо знал границы дозволенного, кто мог уличить его в непотребстве. Он ограбил и унизил их, сделав навечно своими врагами, он изгнал их отовсюду, где они могли стать его проблемой.
Поменял он в Империи многое, если не сказать – всё. И отношения между подданными Империи изменились, и отношения между властью и подданными, и саму власть изменил, сделав её абсолютной и неприкасаемой. Даже извечный символ власти императора – «Жезл власти», вручаемый прежде каждому избранному императору, он переменил. Теперь власть олицетворял громадный обоюдоострый топор-секира в его лапе. А с такой властью не поспоришь…
Будучи гениально прозорливым негодяем, он создал и свою изощрённую систему подавления-принуждения непокорных, обслуживаемую исключительно роботами. В программу этих роботов-исполнителей были включены действия, совершенно невозможные и запрещённые Создателем для всех носителей разума на Ипе: причинение смерти живущему существу, пытки и истязания тел их и душ, лишением пищи и сна в узкой металлической клетке. И всё совершалось на виду у насильно собираемой толпы.
Методы устрашения и подавления, невиданные и неслыханные ранее на Ипе, проводимые принудительно-публично, потрясали и ломали психику подданных Империи. После каждого такого зрелища унижения и смерти, желающих побороться с узурпатором становилось всё меньше, а безнадёжно больных, с раздавленной душой и растоптанной волей – всё больше. Опираясь на монстров-роботов, а более на раболепствующих приближённых, картавый согнул свой народ, как того хотел.
А тех, кто не захотел согнуться, он и система превратили в пыль…
Идея использования роботов для жёсткого управления государством и полного подчинения общества, в эти суровые времена, пришлась ко двору и у некоторых других народов. Высшие Запреты, введённые в матрицу существа, не поддаются перепрограммированию за быстротечные одно или два поколения. Вот и оказались остро необходимы репрессивные робосистемы лидерам нового толка.

3.6. ЖЕЛЕЗНАЯ ЛОГИКА ИНСЕКТОВ

Расы инсектов, не раздираемые противоречиями и внутренними склоками, как это случилось у их соседей, не теряли времени даром. Они всегда прекрасно осознавали цену времени, а особенно сейчас, накануне больших перемен. Были они целеустремлённы, упорны и методичны при достижении всех своих намеченных целей. Цели эти были просты и легко формулировались: выжить любой ценой, а для этого нужно достичь высших рубежей науки и технологии в производстве оружия защиты и нападения – здесь все методы хороши. А главный и самый действенный из них – шпионаж.
Дело в том, что инсекты всегда обладали великолепными аналитическим аппаратом и системами логического мышления. Но этого оказалось недостаточно. Творческий их потенциал был незначителен настолько, что в гонке народов, где приз – успех и процветание, его можно было просто не учитывать. Они способны были увязать незамеченные другими связи между известными закономерностями, могли построить новую машину из готовых модулей, могли даже целую отрасль микротехнологии развивать, но открыть что-то принципиально новое они не могли. Даже проходя мимо «высунувшихся ушей» готового сдаться нового принципа или открытия, они не замечали его и проходили мимо.
Вероятно, это было как-то связано с состоянием третьего Дара Создателя – Душой. Их воображение и творческие возможности, видимо, соответствовали тому количеству Души, какое они смогли воспринять. Потому-то всё принципиально новое они могли только покупать, перенимать или красть.
Вот тут то они были мастера: лазутчики инсектов обладали всепроникающей способностью и добирались до любых секретов всех других сухопутных народов. Они способны были выкрасть любые нужные им сведения, как с конструкторского стола, так и из производственных помещений и предполагаемых противников, и своих возможных союзников. Благодаря этим талантам и микроэлектронике, которой они овладели в совершенстве, тайн для них практически и не существовало.
Другое дело, что украсть секрет просто, а вот технологически воплотить его в изделие, много сложнее. Но над этим непрерывно работали миллиарды работников, миллионы семей и цариц. Работали так, как никто другой на всей планете работать не мог: без перерывов и выходных, без остановок и праздников, смена за сменой, ограничивая время сна своего и отдыха. Работникам-инсектам не требовалось развлечений, они не нуждались в каком-то отвлечённом общении между собой. У них была только поставленная задача и время на её исполнение, время, которое они использовали рационально: работа, еда-отдых-сон и снова работа. Каждый на своём месте, изо дня в день, всю жизнь. И титанические усилия их не пропадали даром: их техника была отменной, раса процветала, и их расчёт на успех был вполне обоснованным.
Теперь же этому процветанию и надеждам на успех появилась реальная угроза. А ведь они её предвидели. Ещё во времена Тёмных веков объединённое сознание инсектов уже было встревожено надвигающейся перспективой конкуренции и возможными тяжкими последствиями её. Уже тогда начинали искать решение этой задачи: что и как делать, чтобы спасти свою цивилизацию и свой народ.
Стратегию и тактику выживания выработало объединённое Сознание инсектов, и результаты незамедлительно появились: раса изменила правила образования новых семей. Новые правила стали более строги, чем повысили коэффициент интеллекта семьи. Всеобщий дневной труд и ночной отдых ушли в прошлое, и инсекты принялись работать посменно и круглосуточно. А сумма этих перемен и достижений обеспечила им быстрый рост потенциала и новых возможностей. И вот теперь, пугающая тень грядущих страшных перемен, отбрасываемая событиями в империи Ра и республике Хайтэ, накрыла собой и Сообщество инсектов, и все остальные народы Избранной планеты.
С максимальной тщательностью Совет инсектов просчитал варианты развития событий и пришел к выводу, что, не обретя сильного союзника, невозможно будет выиграть предстоящую Битву за обладание миром, за право жить. Раптэры, многочисленные, могучие и свирепые, были избраны ими в качестве желательного союзника. За правильность этого выбора говорило многое. Первым и главным было то, что народ-ра на нынешнем этапе жестко организован и успешно противостоит гуманоидам - хайтэскам и горанам. А их то инсекты считали самыми опасными противниками из всех обитателей Ипа. Не могли они простить хайтэскам их пренебрежительного отношения к себе, а горанам – своего поражения в борьбе за пещеры. Да и вопрос многочисленности нынешних союзников, судя по приходящим из Империи Ра новостям, вскоре после победы в Большой войне, отпадёт сам собой.
А это очень важно! И не только из-за потерь, неизбежных в этой войне, но и в связи с внутренней политикой, проводимой Ра-13. Будущие плоды такой политики ясно были видны и менее изощрённому уму, чем Интеллект Сообщества: внутренняя борьба у народа Ра не могла тихо затухнуть сама собой.
И это очень хорошо! – решил дальновидный Совет Инсектов. Ведь союз с раптэрами рассматривался ими, как временная необходимость, как ступенька к успешному старту в не омрачаемое докучливыми или опасными соседями будущее. Для уверенности в том своём будущем Сообщество решило: нужен страхующий вариант.
И такой вариант, через некоторое время, был найден - тайный союз с народами моря. Ведь именно для них раптэры были главными конкурентами в богатейших прибрежных водах, на отмелях и плёсах. Ведь именно раптэры, живущие в мелководье, опираясь на свою силу и свирепость, не желали вступать ни в какие соглашения и как-то разумно делить с народами моря шельф. И именно с народами моря инсектам легко можно было поделить планету, не наступая друг другу на ноги.
Сообщество инсектов ко всем остальным разумным расам Ипа, кроме тех, что под водой, всегда относилось одинаково: все они, нынешние или будущие конкуренты в борьбе за жизненное пространство и ресурсы планеты. Все они одинаково далеки от них, истинных носителей Разума, народа, не отягощенного пороками и не испорченного бессмысленными эмоциями, приносящими только ошибки и вред. Надобности в них, в любых соседях, и каком бы то ни было аборигенном населении, для «истинных носителей Разума» – никакой нет. Кто бы ни был союзником в этой войне, после победы он, этот союзник, станет проблемой. Поэтому решение надвигающейся проблемы нужно искать уже сейчас, до начала большой войны. Ведь неясно, с какими потерями выйдут из войны «истинные носители Разума», и найдутся ли у них тогда достаточные силы для поисков лекарства от болезни, именуемой – бывшие союзники.
Но, так как к этому моменту союзник был совершенно точно определён, то и известно стало, где искать от него лекарство. Уязвимое место всех раптэров – яйца, которыми они размножаются. Яйца – они ведь беззащитны и легко уязвимы. Вот и определена будущая цель…
Напряглись «истинные носители Разума» и придумали, как можно будет очистить свою планету от некстати выживших союзников. Они создали это своё «лекарство» – фазеры, ультразвуковые, миниатюрные излучатели способные моментально разрушать зародыши во всей обнаруженной кладке яиц. Оставалась, правда, одна небольшая проблема: доставка оружия к месту кладки. На суше – нет ничего проще для миниатюрных диверсантов. А вот как быть с теми, кто кладки хранит в воде? Как их там доставать?
Инсекты, хоть и имели специальное оборудование для подводных работ, и им даже иногда приходилось делать это, но уж очень неохотно они спускались под воду. Инстинкты мешали. Вот тут-то и пригодятся морские народы-союзники. И тогда проблема под названием «раптэры» будет решена окончательно и навсегда.
Так они решили, мудрые инсекты, и стали ждать своего часа…

3.7. ПЕРВАЯ КРОВЬ – ПОСЛЕДНИЙ ШАГ

Ни рыбы, ни птицы, ни лесная мелочь не получили Великих Даров – невместимо великое в малом. Так и оставались они второстепенными, ничего не решающими видами. И те, и другие прекрасно экипированы были для этой жизни. Одним отдана была вся толща океана, другим – небеса и горы, громадные леса и степи. Растительной пищи – вдоволь, сам – неприкасаем и жизнь – в радость и удовольствие. При таком-то счастье и разум не нужен.
Протекали легко и беспечально их дни, дни, отмеченные нормальным ходом естественных событий: сменами времён года, периодами поиска новой пары и образованием кратковременной семьи на сезон, естественным уходом проживших отпущенную им жизнь, и рождениями новых, пришедших в жизнь, поколений. Идиллия продолжалась миллионы и миллиарды лет, и счастье казалось вечным для этих счастливцев.
Но так было только до тех пор, пока не обрушили народы Избранной планеты Столпы Божьих Законов. Исчезла и распалась, как мираж, мораль и пришло всеобщее безумие – приняли народы Ипа новую, страшную доктрину жизненного успеха. Успеха любой ценой, за счёт меньшего и слабейшего, за счёт ближнего и дальнего. И тут все изменилось и они, братья меньшие, оказались аутсайдерами в новых реалиях, именуемой борьбой за жизнь. Они оказались жертвами этой борьбы и простым звеном в чьих-то пищевых цепочках.
Но начали обкатку новой доктрины не с них, а с простейших, беспозвоночных, не очень далеко ушедших от растений, существ. Этих морские народы и прибрежные раптэры, кормившиеся на мелководьях, ели всегда, не имея ни желания, ни возможности отделять их от водорослей. При этом они все, будучи вполне законопослушными, не считали себя виноватыми в нарушении божественных запретов и потому не переживали о содеянном вовсе.
Глядя на них, опробовали моллюсков и остальные. Обнаружив, что никто из дегустаторов не умер, и небо не обрушилось на их головы, самые решительные принялись за бегающую, летающую и плавающую мелочь. И опять никаких последствий. Ах, безнаказанность! Ты всегда порождаешь стремленье к греху, а нечестивые толпы грехов неизбежно приводят с собою Порок, который всегда является предтечей Беды.
И пришло время большой крови, когда каждый мог съесть каждого, когда ели не только младших неразумных братьев своих, но и представителей других видов, вполне одарённых Дарами Создателя.
Большая часть раптэров с первых дней крушения Истин начала охоту на всё, что движется. Правда, учитывались союзнические отношения с инсектами и поэтому инсектов они пожирали только тогда, когда были уверены, что их не уличат в этом. В морях и на суше они съедали всех, кого удавалось схватить, стараясь при этом избегать явных нападений на других разумных, потому лишь, что прежде времени не желали развязывать локальные конфликты.
Инсекты героическими усилиями и ценой немалых жертв могли сломить сопротивление одиночного не слишком крупного существа и разобрать его по частям для транспортировки в семейные склады и хранилища. Это бывало в тех случаях, когда встреча с жертвой вышла случайной, незапланированной и настолько удачной, что её невозможно было упустить. Ну а если охота проводилась санкционировано и в штатном режиме, то использование специальной техники и продуманной тактики нападения из засады им сильно облегчало выполнение всей задачи.
Примэксы обычно удовлетворялись рыбой и рептилиями, однако могли, по-тихому, сделать без вести пропавшим кого-то из братьев-ныряльщиков. А те, принимая новые законы игры, были способны не менее скрытно и аккуратно захватить одиночного примэкса. И те, и другие, если не удавалось поймать рыбёшку к ужину, кусок раптэра считали хорошей добавкой к гарниру из водорослей и овощей.
Гораны - те целую тысячу лет игнорировали свирепую «доктрину». Но пришло время, и пошатнулась мораль в их анклавах. Слегка пошатнулась. Они и теперь не выходили для охоты на чужие территории, но поймав в своих пещерах раптэров или инсектов, уже не отпускали их на поверхность, а с их помощью усложняли своё меню и развивали кулинарию.
Хайтэски же вообще не ели одарённых душой собратьев своих. Принципиально не ели. Но рыба, лесная мелочь и птица на их столах не переводилась. Хотя некоторые из них умели приготовить и представителей мира насекомых. И даже говорят, что это бывало весьма вкусно.
 * * *
Ах, времена и нравы…
Исчезли границы дозволенного. Для многих, но не для всех. Оставались ещё те последние, кто не забыл Запретов, те, кто взывал к Разуму и Душе заблудших! Но не слышало их обезумевшее большинство, потому что эгоизм, гордыня и жадность правили ими. И пир был жестокий во время беды, пир накануне всеобщего краха.
Разная судьба ждала тех праведников, что не предали Закона, и сумели как-то пережить шок от небывалого кощунства. Но судьба их была печальной. Одни несчастные смирились-согнулись под страхом смерти, неведомым им ранее, и, покорившись роковой неизбежности, впадали в бездонную чёрную депрессию. Они деградировали тихо, превращаясь в овощи и становясь чьей-то добычей. Другие же, не смирившиеся, уходили навсегда от мира, напоследок ругнувшись и плюнув в его сторону. Но были и те, кто не был так крепок в вере своей. Они сломались и покинули ряды праведных. Потеряв надежду, отказавшись от всех привязанностей и обязательств, позабыв детей и родных своих, бросились они в омут темных, порочных удовольствий, сливаясь с безумным большинством, сжигая без сожаления жизни свои, не щадя при этом и чужих.
Наблюдая всё это, возопили от горя в заоблачной выси души предков. Покрылись сполохами небеса и загремели они страшно и протяжно. И испугались народы – небывалое стало явью.
Встрепенулись думающие: Бог гневается за грехи наши! – сказали те из них, кто истинно веровал, - может, ещё и не поздно вернуться?.. – задавались они вопросом. Но не услышали их, потому что слушали других.
- Атмосферные явления, сопряжённые с активизацией светила и магнитными бурями, – важно объявили те, кто были «умниками сегодняшнего дня», те, кто называл и считал себя «учеными».
- Грядет апокалипсис, – сказал мудрец, – никому не избежать встречи с Богом, и каждому придется ответить за дела свои…

 3.8. НЕ УСЛЫШАЛИ…

Избранная планета – колыбель Разума, на глазах стала менять свой характер и нрав. То ли сама планета боролось за будущее своё, то ли это делала её ноосфера и это души предков пытались достучаться до разума своих потомков, но что-то стало постоянно вмешиваться в повседневную жизнь планеты.
Очень быстро, а в масштабах планеты просто мгновенно, на глазах всего лишь одного поколения, разительно изменился климат. В умеренных поясах внезапно начиналась невиданная в этих местах чудовищная жара, от которой погибали тысячами ослабленные и больные существа. Жуткая сушь и пожары стали уничтожать растительность, и тогда начинали гибнуть те, для кого это было пищей. Песчаные бури и страшные вихри, о которых раньше только изредка слышали в этих краях, стали теперь повседневностью.
И болезни жарких широт стали собирать здесь богатую дань, не встречая сопротивления в организмах, не знавших ранее болезней таких. Гибли маленькие и слабые, а другие безмерно страдали, становясь калеками и тяжкой обузой для близких своих. И лечить их не очень-то получалось. Возбудители этих болезней, попадая в новые условия и новые организмы, активно изменялись, и известные лекарства не могли уже справляться с ними.
И в жарких краях стал выпадать неизвестный здесь ранее снег, который вначале всех даже забавлял. Но он начал выпадать в таких количествах, что нарушался ритм и порядок жизни, разрушались коммуникации и инфраструктуры общества. Бури и смерчи день ото дня становились всё ужаснее, и всё чаще сметали они дома и целые поселения. А архитектура предыдущих спокойных эпох и непуганых поколений оказалась не способной противостоять атакам такой разрушительной силы.
Всё сдвинулось и переменилось. Нашествия громадных полчищ безобидных прежде существ стали серьёзной угрозой для народов. День вдруг превращался в ночь от мириад летящих тел, и ужас охватывал живущих.
И тело Избранной планеты стало часто сотрясаться в корчах: тектонические колебания достигали уровней небывалых и совершенно катастрофических, а толчки, из утробы планеты, потрясавшие континенты и моря, всё чаще угрожали существованию городов, округов и анклавов. И от всего этого ужасающего натиска не было спасения. Разрушалось всё, не выдерживая столкновения с беснующейся стихией. Шахты и туннели осыпались и проседали, промышленные строения и жилые дома разваливались, либо покрывались сетью угрожающих трещин, дамбы и мосты рассыпались на фрагменты, и храмы не вмещали плачущих и страждущих. Страх заполз в сердце каждого, и ужас поселился на Избранной планете.
Но и эти явные и прямые сигналы не были поняты ни народами, ни их вождями. Не услышали власть предержащие, не захотели понять, что было это последнее предупреждение.
* * *
Победитель получает всё – только этот мотив фанфарами звучал в их головах. Не понимали они сами и не могли признать перед лицом своих народов, что слепы и глухи они. Ведь только мудрым дано было понять, что исполняется древнее предсказание пророков: «… накануне краха нашего мира слепцы поведут слепых, и приведут всех на погибель…»
Они, всесильные властители, в чьих руках была вся власть и ресурсы планеты, поспешили обеспечить себя и семьи свои всеми возможными средствами спасения и выживания. Выстроили они тайные огромные убежища, способные защитить от быстрой смерти их самих и их приближенных. Убежища эти способны были вместить всё необходимое им, и нашлось там место для челяди и слуг, без которых не смогли б они выжить. Они заполнили склады свои всем необходимым на долгие годы, рассчитывая прожить там столько, сколько нужно будет. Они приготовили космические корабли к бегству и даже отправили детей своих на уже освоенные планеты.
И вот, предельно истощив свои народы в безумной гонке, они поставили свой мир на черту, из-за которой уже невозможно возвращение.

3.9. А П О К А Л И П С И С

Война – смертельная болезнь, если нет иммунитета.
Войну на Ипе начали те, кто считал себя наиболее подготовленным и сильным, это были, конечно же, те, кто не сомневался в своей победе – могучая коалиция раптэров и инсектов. И у них были для этого все основания: союз свирепых и бесстрашных, не знающих сомнений и колебаний существ, по качествам своим - прирождённых воинов, снабжённых высоким интеллектом и превосходной техникой. По всем их расчётам и выходило, что они должны были победить в этой войне, если начнут свои боевые действия внезапно и решительно.
Начали они, как и задумывали: внезапно и решительно. Начали одни, но на войну успели все, и не получился победоносный блицкриг. Да, вероятно, он и не мог бы состояться в таком высокоорганизованном и высокотехнологичном мире.
Хайтэски, гораны и их верные союзники - народы моря были готовы к такому развитию событий и перехватили большую часть первого удара. Но беда-то была в том, что и оставшегося, того малого, не перехваченного, было слишком много для несчастного, преданного своими детьми, Ипа
И когда шапки чудовищных взрывов то тут, то там стали покрывать поверхность планеты, когда в страшном испепеляющем огне стали гибнуть города и поселения, когда стали испаряться озёра и реки, хайтэски решились! Они решились применить своё чудо-оружие! То, что составляло самую большую тайну государства Хайтэ: станции подавления термоядерных процессов.
Это было оружием чистой защиты – так считали они сами, и убедили в том союзников своих. Ведь и оружием-то его сложно было назвать, и предназначалось оно только для того, чтобы не допустить начала процессов ядерных превращений. Всё было новым и ещё только изучалось, а всех параметров, возможностей и особенностей воздействия нового оборудования ещё никто толком и не знал. Да беда была в том, что времени для размышления уже не было. Конфликт развивался стремительно, и промедление грозило полной утратой возможностей что-либо изменить или как-то воздействовать на ситуацию. И они решились включить свои станции…
Две таких станции большой мощности были построены на полюсах Ипа, чтобы накрыть всю планету спасительным покрывалом. И одна небольшая, возле столицы хайтэсков – прекрасного Бэбилонга, в исторической долине Тэ. Но эта была совсем маленькая, так, вместо зонтика, на всякий случай, для спокойствия и уверенности тех, кто строил себе убежища и считал, что мир принадлежит им. Их убедили в том, что своевременное включение станций создаст особые условия над Ипом, при которых эффективное использование самого разрушительного оружия станет невозможным. Взрывов просто не будет…
В лабораториях это работало. Но здесь… всё пошло совсем не так!
Взрывы уже гремели, когда включились все три станции. И тут же вспыхнули небеса вокруг них! И огонь небесный сначала пробежал по меридианам от полюса к полюсу, затем слегка лизнул ещё незанятые им территории, а затем, ужасающе зарычав, сомкнулся сплошь над несчастной планетой. И закипела вода морей, и ничего уже нельзя было изменить!..
 * * *
И в Небесах раздался крик:
- Чудовищно!! Как можешь ты, Великий
Всемогущий Бог, терпеть
Пренебрежение Даров своих!
От мелкой нечисти, взомнившей
Себя вершителями Судеб,
Способной в миг один разрушить,
Весь Божий замысел сорвать,
Всё распылить, в прах затоптать!
   - … И ты здесь, Путник мой любезный,
   Остынь, не злись, не следует кричать,
   Не подобает нам с тобою
   Пред миром сим лицо терять.
   Теперь уж поздно – всё свершилось!
   Того нет смысла возвращать,
   Что изначально не случилось,
   Судить их поздно… и прощать…
   Они виновны - спору нет,
   И справедливы обвиненья,
   И нам придётся вновь начать!
   Начать, отбросив все сомненья.
   Мой друг, отчаянье твоё
   Мне очень близко и понятно,
   Но только нет здесь ничего,
   Что уходило б безвозвратно.
   Зачатки Жизни во Вселенной -
   Рассеяны, и всходы есть,
   А значит, станет несомненно
   Успехов будущих - не счесть!
   Теперь, утешась этой мыслью,
   Сосредоточимся на том,
   Что тотчас здесь произойдёт,
   Явясь, как символ озаренья,
   Как чудо странного рожденья,
   Невероятного сейчас,
                и невозможного потом!..

 * * *
В чудовищном, невообразимом пожаре, сделавшем на краткий миг Ип похожим на небольшую звезду, погибло, казалось, всё! Всё, что жило и дышало, любило и  мечтало а, может, не смея мечтать, жаждало жить и жизнь продолжать. Всё там испарилось, всё стало ничем, погиб сад мечты, под названьем – Эдем…
И стал Ип безжизненным каменным шаром, не очень большим и не очень правильной формы. И никому не помогли здесь ни пещеры, ни подводные глубины и никакие тайные убежища, которые должны были, думалось им, спасти их - заблудших пасынков Бога.
Закончилась навсегда Жизнь на Избранной планете, которую у некоторых народов называли тогда красивым именем – ЭДЕМ.

3.10. РОЖДЕНИЕ ПЕРВОГО АНГЕЛА. САТТИ

Больные ненавистью и гордыней, ветрами Апокалипса сожжённые, народов мертвых сонмы душ потоком хлынули туда, где за пределами сгоревшей атмосферы, сквозь миллионы долгих лет их ожидали братьев души, в родные бластулы-гнездовища сплоченные, куда, осознанно иль нет, от мира радостей и бед, всегда стремились души одарённые. И здесь в кругу отцов и дедов, среди пресветлых и святых, душа пришедшего оттает и льдинки слёз его впитает, предстанет ярче и нежней, и станет лучше и светлей.
В народах многих прошлых лет, цивилизаций разных и планет, зовётся та страна по-разному. Но не в названии цель и суть, названье – способ обернуть, упаковать, сортировать предмет, понятие, явление для этого и прочих поколений. А сущность сей страны проста: туда стремились, в ком Душа, жива, легка и хороша. Здесь счастье и любовь – на всех, а злоба вызывает смех. Душа, прошедшая портал, омыта и излечена Любовью, от слёз, корост и старых ран, а счастье уж не кажется присловьем. Ведь счастье здесь – как воздух и вода живущим, как свет для не-творящих зло, как голос-песня всем поющим, как сердце, порождающим добро!
И было так в теченье лет, когда был мир, когда был свет, да только время наступило, когда свет тьмою подменило сообщество забывших Душу, законы-правила игры, сгубивших мир, моря и сушу, суда избегших до поры. И вот, они убили мир, разрушив всё до основанья, убили всех, в ком видели врагов: детей врагов и их отцов, а это не простое преступление, ведь это – возражение Творцу, и потому не будет им прощения. Так будет в будущем не раз, но не сейчас, но только не сейчас…
А ныне миллиарды душ, потоками, как будто реки, нахлынули бурля в порталы-фильтры, в движении своём стремясь исполнить предназначение своё – наполнить бластулу собой и содержимым тем, что принесли они с собой. Но было так впервые: поднимались души в плаче о несбывшихся мечтах, своих погибших детях и надеждах, и в горе этом были души безутешны.
Ручьи горюющих и неприкаянных, вздымаясь ввысь от безобразно-спекшейся поверхности планеты, сливались в бурные потоки, которые несли с собой отчаяние одних и ярость-сожаление других, принявших, словно данность всё, да только сполохи угрюмой злобы, ненависти, жажды мести, как будто молнии мелькали в них. И этот недостойный груз был принесён наверх, и взломан был портал, и всё вошли туда, неся болезни-хвори мира: тщеславие, гордыню, эгоизм и рабское склоненье перед силой.
Но было нечто, что объединяло всех – избыток ощущения вины, переполненье чувством неисполненного долга и яростным желанием исправить всё, а для того служить Ему, Создателю и своему Отцу…
* * *
Шесть гигантских полей, однородных природой своей, образовались над Ипом за время биологической жизни народов – это были фрагменты созревающей Души планеты. И были они очень разные, как не были похожи меж собой и сами народы.
Две из шести бластул-зародышей, те, что расположены над полюсами планеты, сильно отличались от других четырёх. Всем отличались: и формами, и размерами, и цветом наполняющей их энергии-информации. Это бластулы инсектов и раптэров. Они светились холодными голубыми и фиолетовыми тонами, и характерным для них являлось полное отсутствие цветов нежности и любви. Это были бластулы усечённых душой, но сильных суровым духом существ.
Бластула раптэров оказалась самой тёмной из всех. Она была обильно переплетена струями-лентами чёрного цвета, с прожилками яростных молний и сполохов – признаками сильного внутреннего напряжения и неблагополучия бластулы, что являлось исключительной заслугой императора Ра-13.
А вот поле коллективных инсектов, максимально интегрировавшихся ещё там внизу на Ипе, так они, как будто, и не заметили происшедших с ними перемен. Эти маленькие и великие труженики, почти не знали эмоций и не считали смерть трагедией, потому что не ценили собственной жизни. Ведь, что такое жизнь одной клетки в миллионноклеточном организме? Пустяк! Не развивался у них инстинкт самосохранения, ничего не боялись они и ни в чём не сомневались. Бластула этого народа была плотным облаком, светящимся ровным сине-голубым светом, с совершенно незначительным присутствием тёмных струй и тонов.
Народы раптэров и инсектов, отмеченные и одаренные Создателем Великими Дарами, оказались не способными полноценно вместить главный Дар - Душу. А потому и лишены они оказались величайшей награды Создателя – любви и доброты. Вот и бластулы их оттого были холодными, скучными и угрюмыми.
Зато две другие, из оставшихся четырёх, расположившихся равномерно вдоль экватора планеты, сияли и лучились всеми цветами радуги. Это были бластулы хайтэсков и ныряльщиков – существ, с благодарностью воспринявших важнейший подарок Создателя, и потому их бластулы были самыми яркими из всех. Но и они  отличались одна от другой, и главное, чем отличались, так это качеством светлой энергии и количеством тёмной, которой у ныряльщиков или не было вовсе, либо было так мало, что она лишь слегка просматривалась где-то там, в глубине их нижних слоёв. Бластула ныряльщиков была радостной и счастливой, как и их жизнь, которую они легко и беспечально проживали в своих морях на горячо любимом, драгоценном Эдеме. Она и светилась, лучезарно искрясь бело-соломенным, розово-оранжевым и бледно-голубым. А потоки энергий, составляющих её, сливаясь и переплетаясь, создавали картину, прекраснейшую из всех возможных.
 Иное было у хайтэсков. Они всегда претендовали на роль народа с особым статусом, на роль народа многогранно одарённого и особенно любимого Богом. Их бластула светилась ярко, многоцветно и нарядно. Да только наряду с сиянием таких же радостных струй, как и у незамутнённой бластулы ныряльщиков, в этом чудесном многоцветье явственно просматривалось немало тёмных и мрачноватых струй. Тех самых, которые являлись прямым свидетельством пороков, присущих этому талантливому народу, пороков-паразитов, ставших настоящим проклятием и бичом хайтэсков, пороков характерных или приобретённых ими в своей истории. А имя порокам тем: гордыня и тщеславие, властолюбие и трусость, беспринципность и корысть. И пороки те - дети, взошедшие от одного корня, имя которому – эгоизм.
Бластула могучих властителей морей, примэксов, походила на океан, в котором они рождались и проживали свои жизни. Здесь прихотливо сплетались потоки и струи от светло-голубого до тёмно-зелёного, перемежающиеся многочисленными лентами белыми, фиолетовыми и чёрными. Всё это многообразие потоков разнородной энергии жило и двигалось, взаимодействовало и не смешивалось. Светлые потоки добра и созидания, струи радости и удовольствия, их было большинство, но мелькали и тёмные струи – следы былых тёмных и недобрых чувств: мстительности и ненависти к врагам, недоброжелательства и зависти к партнёрам и союзникам. Таких было немало, но всё же меньше, чем у хайтэсков. И причина совсем проста: не знали примэксы чувства такого, как эгоизм.
Родственный и самый близкий к хайтэскам народ – это братья-горане. Справедливо это не только по общим корням и происхождению, но и из-за общих интересов, да и союзниками они были идеальными. Потому-то и бластула их располагалась ближе других к бластуле хайтэсков. И, может быть, даже совсем слились бы поля их, да только не было у народа гор тех тёмных и порочных качеств и соответствующих им струй, как у хайтэсков. Никогда не позволяли они себе опускаться до таких гадких и низких чувств, как: зависть, жадность, трусость. Не позволяли себе, и не прощали того братьям своим.
 * * *
Шесть их было, шесть несчастных, заблудших народов Ипа, виновных во всём, что произошло с ними! И теперь они, неразумные дети первой генерации, дети-пасынки, предтечи истинных сынов Бога, неожиданно для себя перешли на другой, высший уровень существования. Так и должно было случиться когда-то в конце их бренного, телесного пути, пути обязательного и предначертанного им Судьбой и Замыслом Создателя. Но они выбрали другое и прошли своим, вполне достойным их, и таким неожиданным и странным для Создателя путём.
Но как это могло случиться, как статься могло, что, даже осознав суть своей миссии, пошли они иным путём? Ведь был этот путь тупиковый, путь не любви и терпенья, а неприятия иных и всё подавляющего эгоцентризма. Может, и здесь была виновата та начинка, взлелеянная в себе думающей плотью и оттого неистребимая? Может, и здесь причиной всему то, что заставляет нас, удостоенных Великих Даров, морщась от отвращения к себе, совершать поступки весьма недостойные и отвратительные? Может, это и есть то, что часто ведёт нас скользким путём преступления и наказаний? Наказаний не только их самих, виновных, но и потомства их, которое наказывается лишением многих возможностей, а значит и утраченными вариантами развития будущего.
 * * *
И вот, осуществился Переход – преображенье качества, из одного в другое! Произошло в момент формированья бластулы, в миг завершения этапа бытия из протеиновой и примитивной жизни в состояние, где нет их – миллиардов «я», разрозненных и разобщённых! Но есть такое «Я», в котором все бесчисленные «мы» слились, как сумма, ставшая гигантским интеллектом.
Но как слились они? В крови и ненависти, в страданиях и плаче закончился тот шаг Истории Всемирной! То первый шаг был, один из многих следующих, на длительном и непростом пути, в конце которого свершение этапа первого вселенских Замыслов Творца.
Однако, завершение не скоро, а пока свершилось то, что ожидал Создатель терпеливо. И в этот миг явился тот, кто первый из когорты Ожидаемых пришёл, кого Творец считает истинными чадами своими! Пришёл один из тех, на плечи чьи возложит Он Судьбу и Исполненье Замыслов своих.
Шесть бластул, как экстракт шести народов Ипа, приняв последний крик, крик смерти Избранной планеты, и восприняв его, как первый крик рожденья, одолевая изнутри свирепое сопротивленье, исполнив Волю и желание Творца, в чудовищном и диком рёве слились-сплелись-смешались в нечто… в Сущность! так терпеливо долго ожидаемую Им, Создателем-Отцом и прародителем своим.
В миг знаменательный родился он – Экстрактус-первый. В роду великом Ангелов стал первым он, и потому был назван Прима-Ангелом и старшим сыном Бога. По праву своего рождения, он первым стал помощником Творца и той рукой, что главной у него была, но лишь вторым он стал в ряду Его извечных оппонентов. Вторым по счёту, но отнюдь не по значенью!

3.11. ДИАЛОГ С ПЕРВЫМ АНГЕЛОМ

- О-о! Где я?.. Что со мной - не понимаю. Что произошло?
Что это так рычит и бесится во мне? И главное теперь – кто Я?
- СВЕРШИЛОСЬ! Совсем не так, как ожидал Я,
                но всё же он родился!!!
- Кто здесь, ответил кто? Поговори со мной, мне страшно…
- Не бойся… СЫН мой! Здесь Я! и будет так всегда.
Я так задумал этот мир и создал всё для вашего пришествия.
- Так кто же я? И как мне звать тебя, Создатель?
- Ты сын мне, как все рожденное вокруг, а Я – ОТЕЦ тебе…
И всем другим, кто будет после…
- Зачем тебе я, Отче?
- Чтобы наполнить Смыслом всё и содержанием.
- Что, разве Смысл во мне?
- И смысл, и замысел во Мне!
                В тебе пока одно лишь - содержание.
- И что за содержание во мне? Это оно хрипит и бесится внутри?
Оно так рвёт и мучает меня, что сил уж нет терпеть!
- Шесть компонентов сущности
И множество проблем в грядущем –
Вот содержимое твоё, но есть надежда,
Что, повзрослев, изменишься и ты,
А длинный ряд времён, что проведем мы вместе,
Смирят в тебе губительные страсти навсегда.
- В чём, объясни мне, Отче, предназначение мое?
- Служенье Замыслам Моим! Важнейшим из которых
На этапе первом, является лишь акт создания тебе подобных.
- Подобных мне? Ты сам сказал – проблемы, страсти…
И вот ещё: мне очень неуютно в сути этой,
Ведь там внутри идет война, которую смирить я не могу.
- В расчет и исполненье наших планов
Нежданно вкрался фактор эгоизма
И отвратительных его детей: корысти, зависти и злобы,
Который доминантным оказался в Акте первом.
Учтем влияние его, затем расселим
                избранные расы по планетам,
Разъединив их миллионами парсек,
                и избежим печальных результатов.
- Так я – печальный результат твоей ошибки?
- Не всё так плохо, долгожданный сын мой.
Ты – первенец любимый и будет так всегда!
- Ты не устанешь нас любить, таких как я?
 - Нет меры для Любви моей – она равна Вселенной!
И все же, думаю, что будешь ты один – такой,
Лишённый радости покоя, мой главный инструмент
И Прима моих планов,
                Перворождённый отпрыск мой!
- Но, Отче, ты Велик и Всемогущ,
Молю тебя, исправь свою ошибку,
Исправь и измени меня…
- Исправить содержимое, не расколов сосуд – нельзя!
Сын мой, ты слишком дорог для меня!
Оставим разговор и тотчас приступаем к делу:
Нам столько предстоит! Великая работа ждет тебя…
- Работа созиданья, Отче?
- И созидание и… всякая другая. И чёрная, конечно, вся.
Увидел нынче я, что меньшим детям кнут весьма потребен.
Садовнику, чтоб дерева растить, секатор надобен.
Вот так и нам растить наш урожай придётся,
И станешь ты секатором и мастерком моим -
Для созидания на миллионах тех планет,
Что нам засеют дети младших рас.
Они, по разуменью своему, посеют Жизнь!
А мы взрастим там Разум – нам угодный,
Который править будешь ты, на камне Догм Моих
Совместно с братьями тебе и мне подобными!
- Кто братья те, Отец? Как звать мне их?
И какова награда будет мне за этот тяжкий труд?
- Для братьев время не пришло – их нет пока,
Но их приход грядёт и близок их черёд!
Он, верно, состоится под опекою твоею,
На тех планетах, что произросли из Ипа.
Награда же тебе проста и велика – Второй из вечных!
Второй, после меня! Иные ниц перед тобой падут,
Другие поклоняться тебе станут, и многие – бояться!
Ведь ты – почти как Я, сын мой, и лишь, согласно
Правилам Игры, немного меньше и темнее.
- Отец! … бояться станут… меньше и темней?!
- Сын мой, чтобы увидеть свет, необходимо быть и тьме.
- Да кто ж того полюбит, кто всех темнее и страшней?
- Найдутся и такие. Но поклоняться станут
Лишь темной стороне твоей,
Считая, что она – вся суть твоя,
Зло – кровь, а ненависть – вся плоть,
Не понимая главного, что только у меня нет тени
Среди веков, пространств и измерений!
А ты, мой сын, и все грядущие с тобой,
В моих лучах освещены одной лишь стороной –
Таков закон планет, деяний и свершений!
…И сторона другая, тоже нам нужна,
Как «да» и «нет», как плюс и минус,
Пойми, мой сын, всё это лишь –
Печальная необходимость.
И вот тебе простой пример – прополка!
Для тех, кто на полях своих лелеет урожай,
Стремясь добиться лучших результатов…
Так вы должны освобождать от сорняков
Поля свои – руками ваших подопечных.
Под полную опеку вам их поручу!
Я дам Законы им! Но вы их понесёте
                до ваших стад,
И будете следить за исполненьем:
Пусть вожаки ведут их правильным путём,
Безукоризненно, с умом и рвением!
И исполняя то, вершат лишь правый суд,
Не забывая про любовь и про терпенье…
…Теперь о тех, кому любой ценой успех
Важнее, чем Любовь Творца,
Кому рука Отца не столь страшна,
Как неудачи в жалкой бренной жизни.
Я о поклонниках лишь тёмной стороны –
Глупцы они, нет мудрости у них.
Ты будешь, сын мой, принцем их,
И принимая их любовь и поклонение,
Ты станешь, как детей своих, УЧИТЬ,
Посредством наказанья и терпения,
Любви, смиренью, доброте…
Без ярости! Однако, и без снисхожденья.
- Насколько сильно мне любить их, Отче, и как наказывать?
- Настолько, насколько се возможно.
- Когда придут другие, и затеряюсь я средь них,
Как позовешь меня ты, Отче? Как имя мне?
- Ты зваться будешь САТТИ, что означает,
Рожденный из шести: шести стихий,
Шести начал, шести характеров и судеб…

3.12. ПРОКЛЯТЬЕ МИРОВ РА

Содрогнулись дочерние миры, узнав о гибели родного Ипа, ведь все они были родными детьми Избранной планеты. Все по-своему, все по-разному содрогнулись. Знавшие любовь оплакали-отрыдали, а не знавшие – горько выли в звёздное небо. И только инсекты будто ничего и не заметили. Они оставались деловиты, будничны и спокойны. Для них не было «вчера», оно просто не имело для них никакой ценности. А было значимо только «здесь», «сейчас» и «завтра». Вот этим и были они заняты.
Ну, а Жизнь, посеянная в пространстве Вселенной усердием жителей Ипа и Волей Творца, процветала везде, где ей ничего не мешало. Так было на планетах гуманоидов и на планетах морских народов, на планетах инсектов и в мирах, заселённых Империей Ра.
Однако, странное дело: на планетах сектора Ра население колоний уже через какой-то десяток поколений неизбежно начинало замечать бросающуюся в глаза явственную разнородность в своём составе. Что было причиной, а что следствием - теперь уже трудно разобрать, но изолированные миры народа-ра всегда и быстро расслаивались. Незначительные и привычные, а потому незаметные прежде родовые отличия, обнажались всё ярче и выпуклей. А медленный ранее дрейф характерных родовых черт почему-то ускорялся с появлением каждого нового поколения. Новые с удивлением взирали на соседей из других родов, и думали про себя: какие же вы уроды! А те, изумлённо разглядывая родившихся, с соболезнованием поглядывали на их родителей. Зато, возвращаясь домой, они хохотали и веселились изо всех сил. И это фатальное размежевание неизбежно сопровождалось бурными спорами о принадлежности лучших и желаемых территорий, длительными склоками со взаимными обвинениями и претензиями. И заканчивались эти споры одинаково: неприкрытой конфронтацией раптэров противоборствующих видов.
Все они когда-то забыли очень важную вещь: что они – один народ и одна кровь. Они более не считали себя членами одной команды. Это порождало отчуждённость и растущую напряжённость их взаимоотношений. Не последнюю роль в развивающейся ситуации сыграли природные свойства раптэров: некоммуникабельность и агрессивность! Так и складывалось у них всё одно к одному, и всё это, конечно, не способствовало процветанию мира и порядка на планетах сектора Ра.
Однако был и ещё один очень важный фактор, влиявший на формирование облика и судеб новых миров Ра. Это был «привет» из глубокого прошлого: губительный и непреодолимый фактор раскола народа-ра на два непримиримых и взаимоненавидящих лагеря. И внутривидовые различия здесь были ни при чём. Во всей своей разрушительной мощи этот фактор царил на тех планетах Ра, которые заселялись в смутные времена передела, при «Ужасном» Ра-13-м и позже. Все эти миры в полной мере унаследовали пороки той самопожирающей системы, автором которой был гениальный мерзавец Арраур – правитель, лишённый нравственности. Он открыл и воплотил ту ущербную, каннибальную схему, которую станут после применять и многие другие, подобные ему, в разные времена и в различных мирах. Для них, алчущих абсолютной власти и поклонения, Арраур – это чёрный бог. Используя самые низменные чувства одной части своего народа, они и в будущем смогут с их помощью согнуть и растоптать другую часть этого же народа, который уже никогда не воссоединится. Они и дальше смогут отнимать имущество подчиняемых, отнимать их права и свободы, отнимать их главное право - быть. Быть личностью, быть величиной, отличной от нуля, быть кем-то, кто значимо ЕСТЬ в этом мире.
И теперь потомки родов, униженных и ограбленных диктатором, и потомки верных пресмыкающихся слуг его, конечно, не могли совместно процветать в пределах одного мира. Ничего они не забыли: ни те, ни другие. И память о причинённом зле из поколения в поколение сохранялась и у претерпевших, но не смирившихся, и у бывших обидчиков. Каждый род и каждый сородич помнили своих «кровников», и были они очень не прочь, при любом удобном случае, вернуть свой «должок».
С тех кроваво-жестоких времён эпохи Ра-13-го, на всех планетах сектора Ра прежняя, идеальная для народа-ра, система кланово-родовой демократии была безнадежно разрушена. Теперь здесь существовала другая иерархия, не по праву достойнейшего и не по праву его заслуг перед народом, а по праву рождения и принадлежности к властвующим родам. К тем родам, которые однажды поднялись к вершине пирамиды власти на мутной волне ненависти и предательства, и теперь стремились сохранить свои позиции.
И общество народа Ра, по природе своей никогда не знавшее понятий «любовь» и «доброта», общество, утратившее на своём трудном пути ещё и понятия «справедливость» и «правда», каждый раз превращало любой свой Новый мир в мир недоверия, зла и насилия. Главные критерии Цивилизации и важнейшие признаки благословенности: справедливость, правда, доброта к ближнему, любовь к своему народу – всё это изначально отсутствовало здесь.
Какие же результаты следовало в этих мирах ожидать?
Узкому кругу, который любил называть себя элитой, принадлежало всё лучшее в этих мирах. И всё это они желали сохранить для себя любой ценой. А другой стороне, основанию пирамиды, принадлежали бесконечные тяготы и обязанности нижнего мира. Большинство этих обязанностей можно объединить одним ёмким понятием: создание материального рая для десятка правящих семей: всё для их счастья и благоденствия, всё – для них! А для всех остальных предполагалась главная и неизменная роль: быть кирпичиками в фундаменте здания их благополучия. И за это им, париям мира Ра, право даровалось – жить! А если вдруг кому-то понадобится, из тех, кто присвоил себе всё «Право» в этом мире, то и отдать свою ничтожную и никчемную жизнь во благо великой «Родины».
О, Родина, Родина! Сколько мерзейших преступлений совершалось в закоулках Истории под прикрытием этого святого слова.
Культ понятия «Родина» - это очень важный, базовый элемент в сложившейся у раптэров системе власти. Он был и столпом, и обручем всей гигантской искусственной конструкции ценностей Империи Ра. И позже многие последователи Арраура, в мирах Ра и иных, станут создавать такие конструкции перекошенных, заведомо извращённых понятий, опираясь на которые легко можно объяснить то, что нельзя объяснить никакой нормальной логикой и никакой внятной мотивацией. И вот на него-то, на этот столп, фокусники-манипуляторы от власти, опирали всё придуманное ими мироздание Империи Ра.
Этот базовый элемент, как цепями жестко стягивал и удерживал, несовместимые, находящиеся в явных противоречиях понятия. Понятия, хоть и искажённые, но верно служившие стенами того мироздания, внутри которого помещались интересы сообщества, именующего себя народом-ра. И здесь-то, в самом центре экспозиции, главное место занимали интересы его безнравственной «элиты», той самой кучки рафинированных негодяев, безумные и безграничные аппетиты которой опирались на всю мощь и возможности Империи.
А по углам здесь сиротливо стояли интересы всех остальных, про которых принято говорить – «прочие». Причём, среди них тоже были разные «прочие», и некоторые из этих жались поближе «к раздаче». Это были те, кто охранял и преданно поддерживал правящий режим. А уж совсем далеко от стола находились те, на чьём труде всё и держалось. Это были те многие множества которых получали лишь крохи со стола бесстыдной и безнравственной Власти, интересы которых всегда стоят последними в очереди, это те, кого в коридорах бесстыжей власти презрительно именуют - «плебс».
Для стабильности всей системы, в обязанности нижних слоёв Законом закладывалось беспрекословное подчинение власти и сложившемуся миропорядку. А иначе ссылка на дальние, мало пригодные для проживания планеты - «проклятые миры», где одиночество в толпе, где каторжный труд. А это – неизбежная медленная и мучительная смерть в ошейниках на местных рудниках и штольнях.
Но не раз в их истории бывали моменты, когда находились решительные лидеры в том придонном слое. И если намерения и возможности лидера совпадали с благоприятной для того ситуацией, то происходили кровавые гражданские войны. А уж в них не щадили ни стариков, ни детей ни одной стороны, ни другой. Всё шло под нож. От старой элиты, как правило, оставались одни лохмотья. Но и вновь обретённая новая элита повторяла путь предыдущей…
Не сразу, конечно, чтобы уже на второй день… Но непременно и неизбежно.
Всемогущие обладатели власти и денег, с помощью купленных ими талантливых и беспринципных психологов, спитч-райтеров и прочей продажной сволочи, усиленно внедряли в головы бесправного и оболваненного населения удобные им бредни, где всё очень просто и доходчиво объяснялось. И бредни эти были так увязаны их усилиями в плотный и стройный ряд понятий, что несчастным олухам не удавалось даже отличить черного от белого и плохое от хорошего.
Они, например, ловко жонглируя словами и понятиями, лукаво подменяли естественную привязанность к месту рождения-взросления, с которым у каждого были связаны нежные воспоминания, на то искусственное административно-бюрократическое образование с красивым культовым словом – Родина. И даже тем, семьи которых жестоко пострадали в свирепых репрессиях, предписывалось, под страхом смерти, восхвалять власть, власть предержащих и в их лице – Родину. Здесь факты, как карты в руках фокусника или шулера, чудесным образом выстраивались стройными рядами, мелькали и исчезали с непостижимой ловкостью. И всегда ложились эти карты, только так, как нужно было сдающему. Благодаря всем им и их волшебному искусству, у большинства представителей нижних слоёв просто не возникало неудобных и трудных вопросов, портивших бы им настроение и аппетит приятным вечерком у себя дома. А если уже успел поделиться сомнениями с соседом, то аппетитом дело не ограничивалось, и приходилось расплачиваться за сомнения жизнью и здоровьем на «проклятых мирах».
А вопросов тех, на которые затруднительно было найти убедительный ответ, оказывалось весьма и весьма. Здесь: и почему дети бесправных должны были ради славы и богатства государства, служащего интересам десятка семейств, не задумываясь идти и отдавать свои жизни в опасных звёздных экспедициях или на полях сражений. Или, почему на богатейших планетах и территориях так бедно и несчастливо живёт народ-ра, создающий всё, что называется – материальными ценностями общества. И самый главный вопрос: почему они должны, при всём этом, любить «Родину» и государство, глубоко враждебные им, и тех правителей, именующих себя «отцами народа», так славно «радеющих» за них. И всё это объяснялось слугами народа так доходчиво и складно…
И ведь, многие верили. Таковы были, есть и будут эти самые – миры Ра.

3.13. НЫРЯЛЬЩИКИ: СВОЙ ПУТЬ ИЛИ ФИАСКО?

У ныряльщиков космический опыт был наименее успешным в сравнении с другими народами Избранной планеты. Да и не было у них возможностей таких, как у гуманоидов или раптэров. И дело было даже не в особенностях их физиологии. Засеять планету и пройти первые этапы: создание атмосферы, флоры и фауны, т.е. всё то, что делалось рейдовыми экспедициями с материнской планеты - это у них ещё получалось. И если этот этап проходил успешно, а моря и атмосфера строящегося мира достигали соответствия нормам, то начинавшееся затем самостоятельное освоение планеты, её ресурсов и возможностей, останавливалось у них уже на начальных стадиях.
Так было на всех осваиваемых ныряльщиками мирах: как только ослабевал нажим и контроль Центра с Избранной планеты, так колёса их цивилизации тут же замедляли ход и через некоторое время совсем останавливались. А затем начинался откат и местная диаспора ныряльщиков, с точки зрения материнской цивилизации, сильно сдавала и деградировала. Она просто ограничивалась удовлетворением основных жизненных потребностей и не выказывала никакого стремления к дальнейшему поступательному развитию.
Не стесняемые тесными рамками совместного существования с конкурирующими видами, как это было на родной планете, обладатели морей и океанов оказывались слишком хорошо приспособленными к жизни. Всё необходимое для себя ныряльщики брали из окружающей стихии. Одежда и теплые дома им были не нужны вовсе, а весь океан новой Родины с его отмелями, островами и возможностями – в их полном распоряжении. Места для встреч, общения и центры получения-хранения информации, однажды надежно организованные, могли сохраняться достаточно долго, не требуя особых усилий. А высокие технологии, в своё время перенятые у примэксов и отлаженные под себя, позволяли им, не особо напрягаясь, получать и то необходимое, чего не могла предложить им планета: средства дальней связи, технические носители информации, энергию и коммуникации.
Многих пороков, свойственных другим расам Ипа, они не знали. Необходимости бороться с чем-либо или за что-либо – не было. Отпадала необходимость и напрягаться. Здоровье у них было от природы изумительное, а еда и всевозможные лечебные растения вокруг и повсюду. И каждый из ныряльщиков от рождения их знает. Удовольствие при таком здоровье можно получать ежесекундно, даже от простого вдоха чистого воздуха, от прикосновения к коже горячих лучей светила. И при всём этом, врагов – ноль. Чего же ещё надо для полного счастья?
И ещё одно обстоятельство сказывалось: не было им подарено от рождения таких удобных манипуляторов – рук и пальцев, какие были у других разумных. А это значит, что не было и таких возможностей в самостоятельном созидании и производстве. Так и случилось здесь, что рука об руку шли «не могу» и «не хочу».
Но Дары Создателя, полученные ими единожды, у них никто не отнимал. Разум их был светел и активен, хотя, при всём этом, в своей умственной деятельности они обычно сдвигались к созерцательному философствованию, сладкоголосой поэтике и эпикурейству. А жизненная позиция этих счастливцев, в идеальных условиях новых миров, даже и не предполагала ничего другого.
В своём мировоззрении и жизненной философии ныряльщики опирались на постулаты, неоспоримые с их точки зрения. И вот как аксиомы эти звучали:
- жизнь индивида коротка, единична и неповторима. Она принадлежит только ему и больше никому. Всякий индивид может распорядиться своею жизнью по своему усмотрению, и никто не вправе за это его осуждать;
- главное право живущего – получать от жизни радость и удовольствие;
- единственная обязанность живущего – оказывать всемерное содействие роду и племени своему – для их счастливого существования;
- время, как фактор жизненного процесса, не линейно и относительно. А завершение времени жизни, биологическая смерть индивидуума – понятие абсолютное. Там дальше, возможно, есть нечто другое, но существование индивидуума там исключено. А посему: смотри первые три постулата.
Так и жили ныряльщики, беспечально и счастливо, как только они одни могли это делать. И ещё долго дружественные народы с других миров, памятуя их прежнюю специализацию и высокое качество их работы, обращались к ним с заказами на теоретические научные изыскания, с предложениями о сотрудничестве в разных областях науки. Но таких обращений со временем становилось всё меньше. А виной тому были сами ныряльщики, их характер, мировоззрение и расслабленный образ жизни. Почти все принятые заказы выполнялись ими на высоком профессиональном уровне, но всегда это происходило с пренебрежением оговоренными договорными сроками. А иногда случалось, что о заказах просто забывали – не было это столь важным для них.
Был у ныряльщиков и другой космический опыт, совместный с дружественными народами. Признавая истинным союзником из всех возможных только хайтэсков и горан, ныряльщики сделали несколько попыток на паях с ними освоить пару своих миров. Сочетание хайтэски-ныряльщики обоим народам казалось продуктивным: с одной стороны – широчайшие технические возможности хайтэсков и весь спектр их технологий и технической мысли в атмосферных условиях. С другой стороны, это неограниченный доступ к ресурсам океанов, и пищевым, и сырьевым. Начало совместных проектов в таких случаях было просто идеальным. Экспедиции успешно проходили все подготовительные этапы, не было никаких особых проблем или разногласий по всем текущим вопросам. И так замечательно всё было до того момента, пока местные моря не становились полностью пригодными и оборудованными для вольготного существования ныряльщиков. Как только момент этот наступал, всё менялось. Чёткое, до сих пор, взаимодействие партнёров начинало давать сбои и всегда по одной причине – из-за неисполнительности и пренебрежения партнёрскими обязательствами со стороны морского народа.
Но хитроумные хайтэски всегда предвидели такое развитие событий и поэтому так ловко составляли «договора о партнёрстве и освоении планеты», что каждый раз это оборачивалось для ныряльщиков утратой контроля над новой планетой. Она неизбежно переходила под опеку «партнёрского совета», а это значит, что фактически она становилась под патронаж хайтэсков. Это происходило каждый раз, и ныряльщики всякий раз превращались в квартирантов на своей планете. И причина здесь была проста – природный характер ныряльщиков, и их особое отношение к ценностям жизни, реальным и мнимым.
В секторе ответственности ныряльщиков все планеты, которые они самостоятельно осваивали, раньше или позже утрачивали основные, привычные черты цивилизованных миров. Два-три космопорта на поверхности планеты вблизи кромки океана – вот и все признаки цивилизованности этой планеты. Население здесь всегда отвергало техногенные пути развития, избирая другие, не связанные с насильственным изменением окружающего мира. И при этом они так органично вписывались в созидаемые ими миры, что становились родной частицей этих миров, становились одним из главных звеньев в этой сбалансированной и прочной цепи.
В их мирах отсутствовали понятия: корысть и тщеславие, гордыня и месть. Так же как, впрочем, и другая сторона этой медали: воля и упорство в достижении поставленных целей, стремление быть лучшим и стать примером для других.
Основой отношений внутри всякого сообщества ныряльщиков была внутриродовая иерархия. А это означало, что главным в их взаимоотношениях было безусловное уважение и почитание старейшин каждого рода и воли Совета Равных – главного координирующего органа ныряльщиков. Неукоснительное исполнение всех решений Совета Равных и соблюдение интересов соседствующих родов было обязательным для любого из ныряльщиков и исключений здесь не могло быть. А естественная взаимная привязанность всех членов рода и неограниченная поддержка каждым каждого – это те неписанные правила, которые никто и никогда не нарушал в этих счастливых мирах.
Каждый ныряльщик ощущал себя желанным дитём большой и дружной семьи, маленькой клеточкой большого сильного организма. Из этих простых условий проистекали и характер их, и бесконфликтность их существования, и общее состояние непреходящего счастья и радости.

3.14. УЩЕРБНЫЕ МИРЫ

В секторе ответственности расы инсектов во времена космического бума сновали десятки и сотни кораблей этого народа. Однажды принятая программа действий не подвергалась ими уже никогда сомнениям и пересмотру. Эти великие труженики по-своему восприняли идею Великой миссии, и теперь неуклонно и безостановочно воплощали её так, как и понимали: миры должны быть наполнены Жизнью. Только миры, которые они создавали на своих планетах, разительно отличались от миров всех других народов Ипа. Ведь они отражали представление Совета Сообщества инсектов о строении идеального мира.
Это были странные миры: без птиц и животных, которые могли являться прямой или косвенной угрозой членам Сообщества. Это были планеты и без многих видов растительности, распространённой и привычной на Ипе, но не способной существовать здесь в отсутствие тех же птиц и некоторых других видов существ, не вошедших в число «полезных», с точки зрения Совета Сообщества. Потому Миры эти никогда не знали пения птиц, не знали вообще никакого пения, ведь пение – это выражение счастья и радости, а инсекты безголосы и бесчувственны. Здесь просто некому и не для кого было петь, ну а шуметь без страха мог здесь только ветер. Лишь он да стрекот крыльев летящих инсектов нарушали безголосый покой обедневших полей и лесов.
В водоёмах и реках их миров преобладали растения и завязанные с ними в сбалансированную систему некрупные существа. Всё должно иметь свою значимость, предназначенье и цель – такова парадигма и стратегема Мира Инсектов, а значит, всё это – еда! Или то, что еду создаёт. Всё в огромных количествах и всё для процветания расы.
Здесь всегда, в соответствии с интересами хозяев мира, складывалась замкнутая самодостаточная экосистема, этакий никогда не скисающий питательный бульон. Передвижные плавающие платформы под присмотром команд инсектов-операторов процеживали сквозь мелкие сита акватории водоёмов, отделяя питательную составляющую от всего остального «бульона». Очищенная вода возвращалась назад, а криль и водоросли служили пищей для местных семейств «истинно разумных». Озёра и моря интересовали их только как источники воды и пищи. Для предотвращения заболачивания, в водоёмах разводились рыбки и мелкие рептилии, способные поедать избытки планктона, и за всем этим следили команды «ихтиологов», многочисленные и специализированные семьи инсектов. Протеиновая Жизнь безгранично приспособляема, и новые условия порождают и новые возможности. Специализация так изменяла эти семьи, что со временем они приобретали все признаки водяных насекомых, родившихся и проживающих на воде. Они уже умели плавать, нырять, а вода становилась для них почти родной стихией.
Инсекты строили миры исключительно для себя, и это ими было сделано идеально, с точки зрения абсолютной логики и такого же абсолютного эгоизма. По их твёрдому мнению, на всякой новой планете могло быть место только для полезного и необходимого, а это – еда, вода и безопасное жизненное пространство. Все остальные мотивы были для них непонятны, неприемлемы, а, скорее всего, даже и неведомы.
Их первичная цивилизация на Избранной планете, рождалась в условиях острого соперничества с другими расами, и это всегда являлось мощным стимулом для всестороннего прогресса всей расы инсектов. Конкуренция интересов и многополярность мира на Избранной планете вынуждали их активно развиваться, изменяясь и подстраиваясь под существующие реалии, и всё это подталкивало их к вступлению в официальные союзы, тайные сговоры и закулисные соглашения.
Основные принципы, признаваемые коллективными инсектами на Ипе для «дружественных» и союзнических отношений, звучали так:
- лучший союзник инсекта – только инсект;
- враг – всякий, кто не союзник;
- враг моего врага – мой сегодняшний партнёр;
- завтрашний союзник дороже сегодняшнего, потенциал которого уже использован;
- союзник и партнёр сегодня – завтра конкурент – послезавтра враг;
- каждый союзник – это новая, добровольно выдаваемая информация;
- каждый союзник - это новые возможности причинить урон врагу;
- главный закон Сообщества: интересы расы инсектов превыше всего, они приоритетны всегда и везде.
И вот теперь, когда созданные миры инсектов обособились, когда угрозы поражения в жёсткой конкурентной борьбе исчезли и, казалось, что надобность в контактах с мирами других одаренных Творцом народов отпала. И кто-то мог тут же подумать – всё: развивайся, как хочешь, и живи, как сможешь…
Но Сообщество инсектов обладало достаточной мудростью, и осознавало, что пройдут тысячи или миллионы лет и сильные, развивавшиеся все эти годы расы, придут на их заплесневелые миры и отнимут готовые к жизни планеты. А это будут их планеты – инсектов. И они не смогут достойно возразить и сопротивляться. Поэтому-то они старательно налаживали контакты с другими мирами, пытаясь заинтересовать их выгодными условиями торговли. Иногда это получалось. И тогда возникали отношения, которые содействовали решению многих жизненно важных вопросов расы. Например, с помощью такого сотрудничества создавались благоприятные условия для дальнейшего технического прогресса, для налаживания дипломатических и некоторых других миссий (например, разведывательных, по отношению к не дружественным мирам).
Однако инсекты всегда оставались верны себе. И это было замечено многими. Ведь невозможно бесконечно красть и не попадаться, невозможно показывать один и тот же фокус при этом, и не быть битыми. Вот и здесь так случилось, что растеряли они многих партнёров своих, а новых не нашли. Никто не хочет иметь дело с тем, кто непрестанно жулит.
И оказались миры инсектов на принадлежащих только им живых планетах в совершенной и полной изоляции.
В их ущербных мирах всегда и неизбежно возникали условия, когда дальнейший прогресс приостанавливался, и становился со временем просто невозможным. Это происходило из-за отсутствия необходимых для этого качеств. Например, отсутствие творческого начала, когда собственный потенциал для движения вперёд отсутствует и ничто не побуждает напрягаться: никто в обозримой перспективе не угрожает и всего-то вдосталь. Тогда не обнаруживалось никаких причин для дальнейшего движения цивилизации инсектов вперёд. Безукоризненно оборудованные жилища, размеренный по секундам быт, обязанности, расписанные по профессиональным гильдиям на тысячелетия вперёд, никаких раздражителей и потрясений – прекрасные условия для сна Разума и векового застоя.
Да ещё Бог, вероятно, отвернулся от них. Возможно, из-за того, что отвергли они важнейший Дар Его, так много значивший в замыслах Создателя. Из Даров Его, племя членистоногих, усвоив Дар Разума, по какой-то причине пренебрегло Душой. Приняв, быть может, какую-то скромную часть этого Дара и лишь толику чувств, как признак Души, они удовлетворились тем. Да и сами чувства у них были очень специфическими и слишком урезанными, и сохранились они только в диапазоне выживания вида - а это расовая солидарность, выживания семьи, как единственной формы существования, и сохранения потомства, как продолжения рода.
При безоблачном процветании вида в их новых мирах, маятник развития инсектов, когда-то замерев в высшей точке своей, качнувшись, начинал обратное движение. И тогда наступал долгий период упадка, когда каждый прожитый цикл оказывался беднее предыдущего. И не в смысле пищи или благ, а тем, что утрачивалась какая-то частичка знаний или технологий, а на их место не приходило ничего нового. Наука в этих мирах завяла и как отрасль, и как фактор развития.
Техника, используемая в повседневности и обеспечивающая привычный уровень комфорта и удобств, конечно, сохранялась в полной мере – за этим строго следили. Зато всё остальное, невостребованное в ежедневности, было сложено в архивы, дорога в которые со временем была и вовсе забыта. А на место прежних знаний, составлявших мозаичную, но объёмную и адекватную существующей реальности картину мира, приходили версии, устраивающие правящую верхушку и культы многобожия.
И каждый вид инсектов желал видеть своего Бога, похожим на себя.
Утрата единобожия было первым предвестником утраты чувства родственности и единства Сообществом инсектов. Когда-то, во времена упадка нравственности на Ипе, преступив Высшие Запреты в отношении других живущих, инсекты всё ещё хранили внутри своего Сообщества жёсткую корпоративную мораль.
Главные положения этой морали гласили: каннибализм – недопустимый грех, все роды – это члены Сообщества, равные друг перед другом и перед Богом. Интересы расы включают в себя интересы всех видов и родов инсектов.
И вот теперь, во времена нового наступления упадка и отката, эти важнейшие устои стали почему-то забываться. Так царица рода в процессе особой близости могла по забывчивости или невнимательности съесть кого-то из своих мужей. Или охотники одного рода могли притащить в свою семью к обеду членов семьи другого вида инсектов, и отнюдь не в качестве гостей... Охота на представителей другого вида ещё не обрела формы войны, как это станет позже, в период высокой перенаселённости, но она уже принимала вид развлечения, или даже некоего подобия спорта.
Динамика развития и расширения границ существования расы за счёт освоения новых миров, начавшаяся в Золотую эпоху на Ипе, теперь истощалась и замирала, не получая дальнейшей подпитки. С изменением условий и утратой былых позиций, процессы развития сменились судорожным стремлением удержать ускользающие возможности и то, жизненно важное и необходимое, что ещё оставалось у них. Такие процессы проходили на всех планетах инсектов и, вероятно, были неизбежны на их эволюционных путях.
Периоды упадка и расслабленности на разных планетах растягивались на различные сроки, а сроки эти определялись исключительно местными условиями и способностями расы к размножению на данной планете. И каждый раз период застоя тянулся до возникновения опасной ситуации и появления нового страшного фактора в мирах инсектов. Ничем не сдерживаемое стремление к размножению раньше или позже у любой жизненной формы неизбежно приводит к перенаселённости. А вслед за ней всегда появляется и необходимость заботиться о выживании вида и семьи, спасать своё потомство и обеспечивать ему необходимые возможности к дальнейшему существованию и развитию. И вот он в полный рост, фактор этот - перенаселённость планеты инсектами. Жуткое, должно быть, зрелище!
Фактор переполненности освоенного пространства открывал наступление нового периода развития Миров инсектов: эры внутрирасовой и межвидовой конкуренции. И тут к ним опять приходит страх – страх аутсайдерства. Боязнь оказаться на обочине дороги, по которой промчатся мимо, не оглядываясь на тебя, неудачника, те, кого ты недооценивал или не принимал всерьёз.
Этот страх вновь и опять является топливом в машине Цивилизации. И снова вспоминаются забытые ранее тропинки в архивы информации и хранилища мудрости. Опять и опять они вынуждены напрягать уже одрябшие в счастливой расслабленности мозги и мышцы. И локомотив цивилизации уже вновь раздувает пары, и вновь движется вперёд и вперёд...

3.15. ПЛАНЕТА С ПЛОХИМ ЧИСЛОМ

Не все миры инсектов развивались по одной схеме. У них, так же, как и у раптеров, были свои «бестиарии» и свои неудачи. Условия на миллиардах планет вселенной складываются из сочетаний тысяч факторов. Планеты могут быть очень разными и похожими, близкими и даже подобными, но всегда особенными, потому что эти тысячи факторов дают миллионы сочетаний. И каждое из сочетаний очень индивидуально и неповторимо. Даже бестиарий они способны создать особенный.
Так было и здесь, в секторе ответственности инсектов, возле одного роскошного белого гиганта – звезды молодой и активной. И сама планета, выбранная в этот раз для посева, была под стать своему великолепному сюзерену. Это была крупная, переполненная энергией и возможностями планета, вероятно, лучшая по всем внешним показателям в своём регионе, а может быть, и во всём секторе.
По проверенной и накатанной веками схеме, случайно открытой инсектами и сохраняемой ими в тайне от всех других участников проекта, они и попытались её засеять. Схема прежде была всегда беспроигрышной: бомбардируя с орбиты, даже не опускаясь на поверхность, планету-кандидата «капсулами жизни», инсекты всегда, в рекордно короткие сроки и с минимально возможными расходами, выстраивали новый мир для себя и своих потомков.
Они умудрялись в течение срока жизни одной семьи сеятелей, которая равнялась жизням пяти-шести поколений хайтэсков, подготовить приемлемые условия для стационарной колонии. Приемлемые – не значит, отличные, но возможности существования на поверхности у колонии уже были. И их схема, в сравнении с усилиями других народов, оказывалась и самой целесообразной, и самой экономичной.
Для решения всех подготовительных задач на осваиваемой планете требовался всего один рейд и всего одна долговременная экспедиция, без всяких дополнительных и корректирующих полётов. Методика их была гениальна и проста: огромный галактический корабль усилиями всего Сообщества Инсектов строился на орбите Ипа под уже готовый проект экспедиции. «Лидер» начинялся всем необходимым, и только для полёта в один конец – обратно их никто не ждал. Туда загружалось всё для длительного, автономного существования нескольких десятков семей сеятелей и семьи-пилота. Затем его предельно набивали посевными и корректирующими биологическими материалами, а Советом Инсектов им определялся маршрут и координаты конечной цели миссии. И в путь, без страха и сомнений, которые, впрочем, были им неведомы.
Экспедиции инсектов, отправляясь в невозвратные дали, отлично сознавали, что никогда уже ни одна из их семей не возвратится к родным холмам и не увидит родного Ипа. Но и понимая это, они считали, что их судьба – самая счастливая судьба! Быть надёжной ступенькой к вершине успеха для всего своего народа – что же может быть лучше?
Они, маленькие, почти безличностные существа, не воспринявшие дара воображения, дара любви и чувства красоты, понимали под счастьем только успешное исполнение долга перед своей семьёй, родом и своей расой. Цель, поставленная им Советом – это воплощение воли расы, что так же свято, как и Великая миссия, и значит, есть безусловное основание считать всех причастных к её исполнению, избранными и достойнейшими в своём народе. Только гибель экспедиции могла прервать исполнение задания, и только смерть могла стать сильнее их воли и стремления исполнить всё ради блага своего народа.
Любой из коллективных инсектов, вся семья его, вся экспедиция, умирая при исполнении задачи, были уверены, что они достигли пределов своего счастья! Так было всегда, если им удавалось исполнить предназначение своё. И в этот раз избранники, пройдя свой маршрут, пролетев сотни световых лет и потратив на этот путь жизни нескольких тысяч поколений семьи-пилота, достигли намеченной точки пространства.
Здесь, как и обещали им пославшие их, они нашли свою цель, красавицу-планету, к которой так долго стремились. Их корабль какое-то время менял направления облёта: вдоль экватора, от полюса к полюсу, пока не занял возле своей избранницы оптимальную орбиту, на которой и закрепился.
На борту корабля-матки закипела жизнь, как в проснувшемся улье. И это было именно так, ведь в полёте все, кроме семьи-пилота, спали и экономили ресурсы жизни, а теперь пришло время действовать и скопившаяся энергия била ключом. Совершая веерные вращения над планетой, они щедро рассыпали «капсулы жизни» - массивные шары из вспененного огнеупорного материала, способного таять при контакте с водой. Начинкой капсул были разные жизненные формы, готовые начать освоение любой не слишком враждебной среды. При этом они изменяли эту среду так, как требовалось их хозяевам.
Конечно, многое по ходу дела приходилось изменять: добавлять и корректировать, устранять какие-то факторы, а какие-то добавлять, но тоненькое покрывало атмосферы потихоньку росло и укреплялось. В долинах, влажных ущельях и на побережьях морей, уже через несколько десятков тысяч суточных циклов, это волшебное покрывало мало-помалу становилось пригодным для следующего продуктивного шага.
Планктон и вся эта основообразующая каша в водоёмах уже процветала, травка и мхи уже кое-где вовсю принялись, а значит, главное уже было: воздух, вода и еда. Деревья и кусты тоже появятся, но постепенно и ещё не скоро, через сотни или тысячи лет. Так начинали они везде, планировали, что так будет и здесь, на этой замечательной, по многим предварительным прогнозам, планете.
По многим, но не по всем. В Совете Инсектов некоторым сразу не понравился индекс планеты, обозначенный, как и принято у инсектов, кластером из пакета трёхзначных цифр.
В кластерах, заменяющих инсектам названия и понятия, каждая группа цифр имела своё значение и смысл. Их раса, не имела звуковой фонетики, алфавита и речи, но они прекрасно и без всего этого обходились, общаясь понятийными символами, предпочитая всякому другому языку – язык цифр.
Обладая математически строгим мышлением и исключительно ёмкой коллективной памятью, в общении с хайтэсками они осознали всю условность и субъективность фонетической речи. Подтверждение этому они получали много раз когда, субъект, передающий информацию, мог осознанно или неосознанно информацию эту исказить. И часто искажали кардинально, меняя порядок слов, интонаций и вложенный смысл в одни и те же слова.
Это было непостижимо для точного разума инсектов. Они раздражались, не понимая сказанного, требовали максимально укорачивать и упрощать фразы, и раздражались ещё больше оттого что ощущали себя слабоумными и второсортными детьми Создателя. А цифры – это Разум мира, они бесстрастны и правдивы. Они не лгут, как не может солгать ни один член семьи другому, как не лгут семьи друг другу, как не лгут и царицы при своём общении внутри Сообщества.
В символе этой новой планеты, в её цифровом коде было что-то такое, что настораживало некоторых особо внимательных советников цариц. В мире холодного разума инсектов логика – это главный регулятор отношений причины и следствия, важнейший фактор взаимоотношений между семьями и руководство в выстраивании  сложной системы связей и рычагов, сдержек и противовесов с внешними соседями. Логика инсектов – это логика цифр, она неоспорима и прекрасна, как может быть прекрасна только мудрость уравнений и аксиом.
Каждая цифра изначально несёт свой смысл и значение, свой потенциал и свой знак, определяющий её суть. И всё вместе – это заложенная информация.
Например:
0 – объявленная и неоспоримая пустота, но он же и начало – то, что есть до первого шага. А в иных случаях – это определение значимости, возможностей и силы;
1 – овеществлённая суть, нечто, и оно – одно. Но это одновременно и начало вещей, а в других случаях – это небо. И ещё означала единица у инсектов – совершенная неделимая сущность, а это то, что другие народы называли – Творец.
2 – символ динамического равновесия мирового порядка, как два уравновешивающих друг друга явления, как плюс и минус, как «0» и «1», где «0» - то, что было до мига раскрытия «Цветка» и будет после его закрытия, а «1» - то, что между ними. В других ситуациях эта цифра могла означать – двойственность бытия, а иногда – двуличие и измену.
3 – символ стабильности и устойчивости, как три точки через которые всегда можно провести одну плоскость. А плоскость – это неоспоримая устойчивость и в крайнем проявлении – бесконечная плоскость, а значит и бесконечная устойчивость, стабильная, как сама система вещей, рождённая Совершенной Неделимой Сущностью. Эта цифра была символом Сообщества и расшифровывалась для иных она так: Совершенная Неделимая Сущность + Замысел + Сообщество, и в этом были ответы на многие вопросы.
Каждая цифра несла свой смысл в системе ценностей инсектов, но особое место занимало число – 6. Его почитали, как любимое, сбалансированное число Вселенной. Строение большинства водяных кластеров подтверждают это, да и число одаренных народов именно таково. Инсекты считали, что шесть - это гармония Вселенной, истинная гармония. А вот число 7 – это искаженная гармония, с лишним ненужным элементом в себе, для ущербных народов, придумавших много ненужных слов и понятий, придумавших семь нот, семь цветов, душу и любовь…
Уж они то, инсекты, ценители бескомпромиссной точности, об этом знали всё.
И вот, предстало странное сочетание цифр в индексе рассматриваемой в качестве кандидата планеты, которое другие народы Ипа, одарённые воображением и сомнениями, могли бы назвать враждебным или даже дьявольским. Это было отмечено и в Совете инсектов заявлениями нескольких представителей семейств. И многих бы это остановило, но не их, «истинно разумных», не знающих колебаний, сомнений и страха,
А сюрпризы, как и предсказывалось, начались вскоре после корректирующих просевов. Никак не выстраивался требуемый газовый баланс атмосферы. Слишком много радиоактивных изотопов участвовало в газообмене, и потому слишком много враждебных газов циркулировало там внизу. Так показывали приборы. Но дышать этим коктейлем было всё-таки возможно – такой они сделали вывод. А как иначе объяснить быстрый рост водорослей и активное поведение прибрежной фауны. Правда, настораживала уже сама эта ненормальная активность: всё побережье, как будто, бурлило и какие-то неучтённые, мощные процессы влияли на всё происходящее там внизу.
Чтобы разобраться в ситуации, приняли решение: две семьи сеятелей на двух челноках десантировать в двух диаметрально-противоположных точках экватора планеты. Для этого на побережье океана выбрали долины, которые, судя по разросшемуся там травяному покрову и кустарнику, накрывал уже плотный слой пригодной атмосферы.
Десант ушёл и исчез… Исчез, как будто сгорел. Ни одного сеанса связи, ни одной цифры – ничего. Из-за густой, почти сплошной пелены тумана или облаков, стелющихся по поверхности планеты, наблюдение точек контакта челноков с поверхностью оказалось невозможным. Но вспышек и очагов горения, какие бывают при неудачных посадках, тепловизоры не зафиксировали, и потому, вероятность любого исхода была возможной. Предположили, что посадка у обоих прошла в аварийном режиме. Или другой вариант: атмосфера планеты, из-за своего состава, непрозрачна для избранного, традиционного диапазона связи.
Снарядили ещё два челнока, снабдив их всеми известными средствами связи и выживания. На них отправили ещё две семьи в районы посадок первого десанта. Но ни эти, ни два следующих челнока с сеятелями, которым было строго приказано немедленно возвращаться в случае опасности, ничего не изменили. Они улетали в неизвестность и исчезали бесследно. И никакие усилия не помогали.
Между тем непрекращающиеся сеансы наблюдения за планетой убеждали, что заселение поверхности идёт неправдоподобно быстрыми, просто молниеносными темпами: большие участки континентов, островов и всё мелководье буквально на глазах меняли окраску. Всё говорило об успехе, кроме одного: ни один из ушедших родов не вернулся и не откликнулся на призывы корабля-матки.
Прима-иерарх экспедиции, сверившись с инструкциями в бортовом компьютере и не найдя там ответа на поставленные вопросы, объявила оставшимся на корабле семьям, что неординарная и не имеющая аналогии ситуация, требует консультаций с Советом Сообщества.
На Ип отправили подробный доклад и стали ждать…

3.16. ТРАНСФОРМАЦИИ ВИДА

А посадка первых двух челноков на «планету с плохим номером», проходила без особых осложнений и в штатном режиме.
Осложнения начались вскоре после посадки в обозначенном районе планеты, на плоском берегу большого залива, который много позже, когда здесь появится новое население, получит говорящее название. И название это, в переводе на язык хайтэсков, звучало бы как «Залив мести». Непредвиденные и невозможные события в других мирах инсектов, оказались возможными и реальными здесь, в мире с плохим числом.
Как только стихли вибрации корпуса челнока, и отрывистый двойной сигнал оповестил о благополучной посадке, со всем экипажем челнока, семьёй сеятелей что-то произошло. Царица семьи вдруг прекратила всякое общение с семьёй и впала в состояние необычной и странной задумчивости. Все остальные на челноке, не имея координирующих команд и не понимая, что происходит, вначале замерли в ожидании, а когда время странной паузы превысило допустимые пределы, засуетились бестолково и бессмысленно. Индукторы-советники царицы зачем-то построились в круг возле ложа своей повелительницы и, то ли охраняя её, то ли добиваясь её внимания, принялись исполнять необычные и странные движения: вперёд-назад и вправо-влево. Номинальные, но не реализовавшиеся самцы, воины и рабочие вдруг побежали кто куда, сталкиваясь головами и плечами. И чем более проходило времени, тем очевиднее становилось, что эти столкновения не случайны, что это нечто похожее на посылаемый вызов сопернику.
Семья утратила главное – ощущение единого и целостного организма. Каждый член семьи вдруг осознал, что теперь он оказался перед огромным и враждебным миром в полном и ужасающем одиночестве. Чувства такого никто из них никогда не знал, как и не знали они прежде страха. И паника, доныне неведомое чувство, тут же охватила экипаж, который вдруг, на глазах, переставал быть семьёй. И вот они бестолково заметались по челноку, каждый впервые сам по себе, и каждый – сам за себя. Они не знали, что делать и как спасать свою погибающую семью – единственную и несомненную свою ценность.
Инстинкт и опыт говорили им: надо найти новую царицу, сплотиться вокруг неё и восстановить семейные связи. Но блокирование программы размножения, вводимое на время десанта, не позволяло им приступить к поиску новой царицы и ситуация стала походить на тупик, в котором, казалось, и должна была закончиться жизнь всей семьи. Паника уже достигла апогея, когда проявился новый, непонятный для них фактор и фактор этот был настолько небывалый, насколько и удивительный! Каждая особь внутри челнока вдруг стала осознавать себя отдельной единицей и отдельным самостоятельным существом. И каждый впервые ощутил себя, хоть и связанным с другими общим родством, полем общения и знаний, и даже общими интересами, но вдруг у него появились и свои собственные желания и намерения. Суета стала постепенно замирать и, наконец, все остановились и замерли, стремясь адаптироваться к новой небывалой реальности и стараясь понять своё место в ней.
Внутри у каждого из них протекало сразу несколько, пересекающихся и подпитывающих друг друга процессов. Проснулись заблокированные ранее программы по выработке гормонов, которые, благодаря местным условиям, стали активно управлять поведением этих самоопределяющихся особей. И очень явственно выходило, что в сложившейся ситуации у каждого появилась возможность занять новое и более высокое место в семье! А внутри каждой обретённой сущности тут же запели фанфары, и было некому приказывать и сдерживать их.
Тут же молодые самки, традиционно занимавшие в семье должности нянек-кормилиц, стали мысленно примерять к себе столь вожделенное и недосягаемое для них ранее место – ложе царицы и владычицы семьи. Серые, незаметные винтики-особи, обречённые быть, всё отмеренное им время, винтиками, яростно возжелали стать кем-то большим: почитаемыми Особами, личностями значимыми в этом великолепном, принадлежащем им, мире.
Воины и рабочие, бывшие функционально только воинами и рабочими, вдруг осознали себя грозными и могучими самцами, которые, конечно же, достойны другой, более славной участи. Участи Главного мужа царицы – а о чём они ещё могли мечтать? И пока их головы работали над этой острой и сладкой мечтой, их ноги сообщили им, что на челноке что-то происходит! Что-то вибрирует и гудит, не громко, но на одной частоте и постоянно. Оказалось, что это царица.
Царица, существо организованное более тонко, чем остальные члены семьи, под влиянием местных мощных мутагенных факторов, сначала впала в длительный и глубокий шок, а затем, очнувшись, ощутила значительные перемены внутри себя. Всё её большое и немолодое тело запело-завибрировало, сотрясаясь от избытка энергии, от избытка силы и желания жить. Вибрации её немедленно передались всей безумствующей семье, а с вибрациями и настроение царицы. Необыкновенный коктейль из ощущений своих и царицы-матери совершенно поразил всех без исключения на борту. Казалось, будто безумие охватило их, бывших когда-то единой семьёй, а теперь обособившихся и недружественных инсектов.
Слишком долго лежала в обмороке, не владея ситуацией, царица. Слишком сильное влияние на всех оказали местные условия, и слишком далеко зашёл никем не управляемый процесс.
Каждая из бывших нянек, успела за эти неполные сутки начать формирование зачатков главных и важнейших органов, которые отличают царицу от всех других самок семьи. Все они пожелали стать полноценными самками, и инстинкт заставил их сделать следующий шаг: почти одновременно они вбросили в окружающий их объём кабины челнока такое безумное количество ферамонов, привлекающих самцов, что те просто взбесились. Мгновенно произошли необратимые изменения: вчерашняя семья – оплот и святое для каждого из её членов, монолит и единый организм, по своей сути, превратилась в десятки враждебных групп. И каждую группу возглавляла молодая самка.
И всем им понадобилось жизненное пространство.
Ситуация в узкой кабине челнока стала невыносимой и взрывоопасной. Все законы инсектов, позволявшие им выживать и процветать, оказались разрушены. Все, кроме Главного! Не нарушен пока был Запрет на убийство, Запрет, всё ещё почитаемый в те времена на Ипе всеми народами.
Как быть и что делать? Вот два главных теперь вопроса на борту челнока. Задачу, поставленную Примой-иерархом, задачу, обязательную к исполнению, не выполнили! Да ещё и семью расчленили! А этого уж никак не поймут ни Прима экспедиции, ни «Совет инсектов» на Родине. Значит что?
Возвращаться нельзя. И здесь жить невозможно…
А так ли, невозможно? И решились они. От безысходности. Открыли люк и вышли. Другого-то варианта всё равно не было. Вышли, рискнули, ведь дышали же как-то меньшие разумом, первые жители этого нового мира.
Вышли они, добровольные изгои, и не умерли, хотя вначале и трудно им было. Только ведь у них цель была! Они пока ещё думали о себе, что они – традиционные, начинающие семьи. И все необходимые при этом программы в них благополучно проснулись и заработали. Вот они и ушли из челнока, и разбрелись по всему побережью, чтобы строить свои гнёзда, строить свою жизнь. Благо, что еды: криля, мхов, планктона – сколько хочешь.
А старая, покинутая детьми царица, со своими старыми мужьями, потеряв преемственность поколений и всю субструктуру семьи, осталась в челноке, как в гнезде. Здесь она решила восстановить свою семью, и затем уже попытаться исполнить приказ Примы-иерарха. Только о контакте с Примой сейчас не могло быть и речи. Ведь то, что произошло с ней здесь после посадки, ни на Ипе, ни их Примой, не могло расцениваться иначе, как отрешение от власти её, престарелой и выжившей из ума царицы, вовремя не оставившей свой пост. И потому её доклад о происшедших событиях был сразу обречён считаться бредом, а её саму, конечно же, ожидал приказ о самоликвидации – таковы законы Сообщества.
Там, наверху, в Сообществе, никогда не поймут всего происшедшего здесь, там не поверят ей. А она ещё слишком молода для смерти, она полна жизни и готова её выплёскивать из себя тысячи и тысячи раз. Она прекрасно себя чувствует, не больна и не безумна, как могут решить там, наверху. Она ещё сможет всё исправить и всё отладить. А уже после, если пребудет с нею удача, она доложит о благополучном и достойном исполнении всей своей задачи.
И для этого старой царицей делалось всё. Остатки семьи, руководимые ею, трудились день и ночь, рассеивая биологический материал, корректируя предыдущие посевы и размножаясь, размножаясь, размножаясь… а вот это у них, в новых условиях, получалось лучше всего. Планета, вероятно, сама активно способствовала тому, и Великая миссия исполнялась предельно интенсивно.
А это главное!
Так же было и со вторым челноком, а затем с третьим и четвёртым. И так происходило каждый раз, при каждой новой, очередной попытке запусков челноков с орбиты.

3.17. ИНСЕКТОИДЫ. РОЖДЕНИЕ

Только не сбылись их надежды. Ни старых, ни молодых. Все они изменились настолько, что уже вышли за пределы своего вида и даже за пределы любого из существующих видов. Эта планета, новая Родина инсектов, активно изменяла их, беспрестанно вмешиваясь в деятельность зарождающихся и растущих организмов, меняя биохимию и мироощущения, формируя психологию вдруг проклюнувшейся личности. Пока это проявлялось во внешности лишь незначительно, потому что хитиновый панцирь взрослых инсектов твёрд и прочен, и большинство сильно изменённых новорожденных погибало: внутренняя природа вида подыскивала соответствие форм и возможностей.
Но появлялись всё новые поколения, чуть затронутых переменами поселенцев, и каждое последующее чем-то отличалось от предыдущего. У них уже необратимо изменилось поведение и взаимоотношения внутри групп, которые уже нельзя было называть семьями. Это были сообщества родственных инсектов, по традиции ещё считавшихся семьями, но при этом все признаки тех семей были уже утрачены. Конкуренция и соперничество самцов по каждому поводу, откровенная вражда и ненависть – вот атмосфера внутри этих объединений, втиснутых в условные рамки «семьи», от которой не осталось ничего, кроме названия. И последнее, что связывало их – это самка, уже не царица, но ещё и не служанка.
А изменения здесь происходили всё быстрее и быстрее. Самки стали приносить удивительное потомство. Это уже не были, как раньше, яйца инсектов, из которых когда-то вышли все прилетевшие с Ипа. Это были уже живые детёныши, как у хайтэсков или ныряльщиков, упакованные в кожистые полупрозрачные мешки, открывающиеся на второй день после выхода из чрева царицы.
Оттуда, из своей упаковки, появлялись странные существа, лишь отдалённо напоминающие своих родителей. Конечности новорожденных были значительно длиннее и мощнее, чем положено их виду, челюсти – крупнее и оснащены они были пилообразными краями, что делало их крайне опасными даже в младенческом возрасте. Да и характер у них был – дрянь! И ели они только суетящийся вокруг криль, не желая никаких мхов или трав.
Вырастали представители этих новых поколений в огромных, по меркам их родителей, агрессивно-злобных бестий. Это были настоящие уроды, не признающие никаких законов и правил своего вида, ни во что не ставящие своих предков, включая и родителей. В центре их мира не было Бога или семьи, не было там видовой солидарности и восприятий себя клеткой большого и могучего организма, а были там только страх не реализоваться, как самец, ненависть к конкурентам и желание освободить жизненное пространство для собственной реализации.
И ели эти новые только то, что бегает медленнее, чем они, а траву - никогда. На представителей своего клана они пока не нападали, но все другие были для них нормальной пищей. Вскоре от первых высадившихся сеятелей никого не осталось, потому что их съедали дети соседствующих кланов, с пассивного согласия и невмешательства их собственных детей. Процессы развития и роста чрезвычайно ускорились, и поколения новых заметно превосходили предыдущих размерами, силой и свирепостью.
И пришло время, когда их мир превратился в арену непрекращающейся битвы за жизнь. Здесь, за пределами гнездовий, не было своих и чужих. Здесь все – чужие. Здесь все хотят съесть всех. Но и каждый может съесть каждого, кто меньше или слабей.
Разум, как Великий Дар коллективным инсектам, не покинул их насовсем, но видоизменился так же, как и сами они. Это уже не были инсекты, выглядели они иначе и нравы у них были крутыми, да и жили они по-иному. Теперь это были существа, иногда достигавшие размером хайтэсков, стоявшие на четырёх сильных и быстрых ногах, выпрямившие грудь вертикально, благодаря чему высвободилась передняя пара лап, и, при этом вооруженные мощными пилообразными челюстями. Передние лапы, не используемые при передвижении, с цепкими последними фалангами служили им для захвата и удержания жертвы, пока челюсти откусывали ей голову. Всё это ужасающее оснащение новых поколений было совершенно необходимо им в том мире, где каждый есть и охотник, и жертва.
Инсектоиды – вот имя им.
Что же касается Разума, то в этих обширных свободных трансформациях, он сильно отступил, уступив своё место младшему неполноценному брату, настолько же не похожему не него, насколько и новые носители его не походили на прежних. Теперь это был всего лишь убогий инструмент, помогающий им как-то выжить в окружающем гадостном мире, инструмент, имеющий весьма отдалённое родство с тем Божественным Даром, именуемым прежде Разумом.
Отступление от Божественных Даров всегда карается тем или иным способом – это правило. И здесь было так: они сами стали бичом своим и наказанием. Утратили они всё, что могли утратить, память и знания утратили свои, и сразу укатились в мрачные времена варварства и каннибализма. И Душу – Божественный Дар, в том виде, что был им доступен, утратили они безнадежно, как утратили и право именоваться детьми Создателя.
А та Душа, усечённая, но всё же Душа, которой коллективные инсекты отличались в глазах Бога от других Его созданий, вернее то, что осталось от неё, отягченное деяниями и нравами свирепых инсектоидов трансформировалось в нечто непотребное. И в момент гибели носителя, не взлетала она ввысь, как положено ей было, а стекала в почву планеты, пропитывая её своим ядовитым содержимым: ненавистью и неутолимой злобой. И так было из века в век. И пропиталась та планета злобой так, что даже молнии плескались там снизу вверх, стремясь поразить небо и облака! Как будто нечто безумное и бесстрашное гневно грозило Создателю Мира.
* * *
Другие ущербные миры, порождённые некогда инсектами, накапливали свои бластулы долгие миллионы лет. И за эти тысячи веков лишь тоненькая плёнка ноосферы мрачноватых серых тонов появилась над этими планетами.
Какова судьба их, таково и предназначенье. Только время рождения из этих бластул ещё не пришло, и ещё не появилась нужда в них, в тех, кто должен был в этих убогих бластулах дозреть. Слишком мало ещё было разумных миров и чрезвычайно ценны они были Создателю. А острые ситуации, иногда возникающие на тех мирах и требующие решительного хирургического вмешательства, помощники Творца, уже появившиеся к тому времени, старались разрешать филигранно и только косметическими средствами.
Сущности же из бластул с ущербных миров, которые появятся позже – это будущий спецназ, это тяжёлая кавалерия Творца. На миллионах живых планет в том далёком грядущем нередки будут партии, где понадобится и скальпель, и твёрдая рука хирурга. Вот тогда и призовут светлые Ангелы - тёмных…

3.18. ГРЕХ ЧЕТВЁРТОЙ ПЛАНЕТЫ

А Времени Река, рождённая в Момент раскрытия Цветка, струилась и текла, всё изменяя и преобразуя. Всё белое и чёрное, казавшееся таковым сегодня, назавтра может выглядеть совсем иначе, и это вызывает множество вопросов. И появляются желающие дать на них ответы: философы и мудрецы, провидцы и поэты. А между ними те, кто хочет всех судить. Но судьи эти кто, в какие их одежды обрядить? Гиганты или карлики они, кому так не хватает славы, иль кто-то, кто ещё не бит? Ведь их самих когда-нибудь осудят и кто-то их самих тогда приговорит!
Но как нам оценить всю меру зла, добра, греха и преступления?
Ведь преступление и грех – не суть одно. Как научиться отличать одно нам от другого. Какою мерою измерить можно, и можно ль меркою одной их мерить, при том не осквернив её? Вот суть вопроса иль формы это суть – но это всё равно вопросы и оттого их суть не смыть, не повернуть.
Однако, правильно поставленный вопрос, есть треть, а может быть, и половина от ответа. И вот вам резюме: не переводятся желающие всё судить или понять подложку в мире этом, не понимая часто одного, что иногда – не суждено нам это.
Случается, приходят времена, когда свершенный грех становится сверхдерзок и велик. И взвесить его может лишь Создатель на весах своих, где даже мысль, не сказанная вслух, чего-то стоит. Один Великий знает истинную меру, и только Он определяет правильную цену. Он взвесит всё, определяя тяжесть и вину, и только истину весы Его покажут: насколько грех от преступленья отличим, насколько тяжек грех и можно ль примириться с ним…
 * * *
Ах, как бедна оказалась нежеланная, нечаянная избранница хайтэсков – Четвёртая планета. И теплом, и водой. И выходило, что воздуху, пригодному для дыхания и появляющемуся на всех осваиваемых мирах из морей и океанов от деятельности их обитателей, здесь, в общем-то, неоткуда было взяться – воды катастрофически недоставало.
В те далёкие времена, когда первая экспедиция раптэров производила свои «первичные» посевы на планетах этого перспективного «Золотого гнома», четвёртая по счёту планета, была ещё холодным, каменным шаром. Своего одеяла-атмосферы она не имела, и сохранять подаренное звездой-сюзереном тепло ещё не умела. Вот и решили первые сеятели вначале хоть чуть-чуть приодеть эту планетку – нарастить на голое её тело хотя бы тоненькое покрывало из смеси простых газов, получаемых тут же, из местных почв. Это было надежное и проверенное средство. Методики для таких ситуаций открыты были давно, и известны они стали всем народам Ипа. На поверхность обрабатываемой планеты из челноков рассеивались ледяные капсулы со специально выведенными для этих целей бактериями, способными многократно оживать, отогреваясь в дневное время в лучах местной звезды, и замораживаться на ночь, без особого вреда для себя. Эти микроорганизмы, за время дневного тепла, могли закрепиться на определённых видах местных пород и, при наличии даже самых минимальных следов воды, способны были благополучно существовать. При этом, в процессе своей жизнедеятельности, они разлагали эти породы, обильно выделяя из них требуемые газы.
 Несколько десятков тысяч тёплых дневных циклов, и тоненькая атмосфера-покрывало готова, а это означает, что появляются реальные возможности для существования непромерзающих морей. Далее наступало время следующего шага: образование водоёмов и посевы жизненных форм.
Попытка такого шага была сделана раптэрами. Но только одна неуверенная попытка. Потому что воды на четвёртой оказалось совершенно недостаточно для будущего процветания. И увидев это, бросили её раптэры из-за её полной бесперспективности.
А хайтэски подняли, вернее, пытались поднять, отправив туда экспедицию Эддама. Они имели на неё виды, а главное, у них были далеко идущие планы и надежды относительно шикарной соседки – «Третьей» планеты.
Но тяжела оказалась ноша, просто непосильна. Мало воды, воздуха и возможностей. Настолько мало, что колонистам экспедиции Эддама, даже спустя годы, оказалось совершенно невозможным обходиться без дыхательных аппаратов вне купола на поверхности этой недружелюбной, суровой планеты.
А купол – это их дом, их шанс на жизнь, их всё, и был построен он сразу же по прибытии. Походил он на стеклянный фасетчатый шар, наполовину вкопанный в почву, был герметичен и сохранял привычные хайтэскам температуру и атмосферу. В нём разместились вся их жизнь, их дети и надежды на будущее, и поселенцы, скучающие о Родине, называли его «крошка Бэбилонг».
Вначале считалось, что купол – это ненадолго, что вскоре будет создана приемлемая атмосфера на «Четвёртой», и надобность в куполе отпадёт. Однако ничего этого не произошло: годы шли, а атмосфера, пригодная для жизни, как они ни старались, всё не появлялась и не появлялась. Но они не сдавались и работали здесь так, как мог на Ипе работать только один народ – инсекты: работа, сон и еда – больше ничего не было в их жизни. Хотя нет, было! Надежда была…
Они надеялись на то, что у них и их детей есть будущее, и они стремились это будущее сделать достойным. Им приходилось без конца мучиться и страдать в лишениях и тяжких трудах, они недосыпали, переутомлялись и болели, а некоторые от этого и умирали, не дождавшись этого светлого будущего. И тогда их хоронили в почву чужой, не желающей их полюбить, планеты.
Многого были лишены поселенцы, а их дети не знали нормального детства. И большинство из них уже стало забывать, что такое нормальный мир и обыкновенная жизнь, в которой есть выходные и праздники, где есть походы в гости и к друзьям, где надо придумывать, чем бы развлечься-заняться в свободное время. Они даже забыли: что такое это – свободное время. Жизнь их упростилась до предела: детям – учёба и тренировки, а всем остальным – работа и короткий, мёртвый без сновидений сон, и снова работа и сон… Здесь, каждый день и каждую минуту, все они сражались изо всех сил и каждый на своём месте. Это была борьба за жизнь, за выживание, и другого пути просто не было.
И кое-как, мало-помалу, почти незаметно, обстановка на «Четвёртой» стала улучшаться. Физики и инженеры экспедиции, наконец, наладили получение энергии в необходимых для колонии количествах, а химикам стало удаваться синтезировать кислород и воду из местных пород. Бригады гидрологов непрерывно бурили колодцы и шахты и качали воду оттуда, где находили её, и затем рыли каналы для бесперебойной доставки к водоёмам. Все работали, не покладая рук, но результаты!..
А результаты в масштабах планеты были удручающе малы.
* * *
В отличие от проблемной «Четвёртой», на её соседке, «Третьей» планете, дела шли просто замечательно. Там всё цвело, всё стремилось жить, и даже не хуже, чем на Эдеме. Хотя местное население никогда не использовало этого названия при упоминании Родины. Холоднокровные, не слишком отягощенные эмоциями, раптэры, совсем не знали такого тонкого чувства, как ностальгия, и об Ипе они почти совсем забыли.
Да и не было у них времени на ностальгию, воспоминания и прочую слюнявую чепуху – тут давно шла жестокая борьба за жизнь. В самом страшном её варианте - внутри вида. Это когда кланы одной расы сражаются насмерть, уничтожая и пожирая друг друга. И даже не потому, что им не хватало другой еды или территорий, а из-за взаимной ненависти, посеянной когда-то кровавым Аррауром, из-за дикого страха, разбуженного процессами, вскипавшими в их организмах в условиях новой прекрасной и свирепой Родины. Старые заскорузлые болячки, сохранившиеся с давних времён и чуть ли не на генном уровне, воспоминания об обидах и унижениях причинённых их родам и пращурам на Родине предков – раптэрам это нелегко забыть и совершенно невозможно простить. И кровь взывает к мщению.
В этой свирепой, страшной суете большинство из них совсем забыли, кто они, забыли, что они – отмеченные Дарами Создателя существа. А те, кто сохранял ещё остатки Разума, сторонились одичавших и опустившихся собратьев своих, и жили они обособленно на созданных ранее базах-поселениях, опасаясь тех самых «собратьев» больше чего бы то ни было на этой планете.
Они пользовались достижениями предков, из тех, что удалось сохранить в исправности, но от многого, унаследованного от предков, они отказались сами. Им совсем не хотелось трудиться, ведь всего на изобильной новой Родине в достатке: и еды, и воды, и территорий. И опасность здесь была только одна – от одичавших, полубезумных сородичей. Но и её вооружённым и внимательным поселенцам легко удавалось избежать или просто ликвидировать в момент возникновения. По вечерам они смотрели старые записи состязаний и боёв, слушали эфир, узнавая новости с Ипа, и наслаждались жизнью, что называется – по полной программе. А эта их программа значительно расширилась, благодаря влиянию некоторых скрытых специфичных факторов новой Родины, весьма похожих на те, что когда-то потрясли раптэров на всем известном Бестиарии.
Но жили они в условиях замкнутого, сужающегося мира, и потому с каждым годом что-то теряли и безвозвратно утрачивали. Это что-то было очень важное, цену которому начинаешь понимать, только его утратив. Новые поколения, родившиеся тут, практически никогда не вспоминали свою прародину, пока однажды из глубин космоса не пришло к ним послание. Послание было, как будто на их языке, но совсем не в их стиле…
Это был крик! Крик отчаяния и боли, безнадёжный и жуткий, как сама смерть. Он всё длился и высился… пока не оборвался в верхней ноте… Навсегда.
А тот, кто передавал, успел сообщить, что Ип горит и гибнет в войне!
* * *
Подобное сообщение получили и на «Четвёртой».
Дежурным по базе был Кайн – сын Эддама. Приняв «пакет» - как они называли приходящий блок информации, он отправил его в машину-дешифратор, и стал терпеливо ожидать. А потом, когда на экране высветились строки этого сумбурного и хаотичного сообщения, он не поверил своим глазам. Он решил, что идёт какой-то технический сбой, и потребовал у машины воспроизвести весь звуковой ряд принятого «пакета».
Лучше бы он этого не делал: услышанный им захлёбывающийся жуткий крик, в котором средоточена была вся боль мира, опрокинул его качнувшееся сознание, разорвал его в клочья и поверг в шок, похожий на кому. Всё исчезло…
Конец-конец-конец Эдему – дробно стучало молотом сквозь мутную пелену в его голове. Кайн приподнял голову, огляделся и обнаружил себя лежащим рядом с пультом управления. Вначале он не мог вспомнить, что же произошло и отчего он в таком положении, но проклятые молотки в голове сделали своё дело – достучались, и тут ему пронзительно захотелось умереть. Умереть, чтобы забыть страшную новость, умереть, чтобы не нужно было нести её тем, кто ещё полон неведения и надежд. Но вдруг кто-то появился там внутри, кто-то, кто никак не хотел верить этой чудовищной новости. Он возражал и ругался, совсем не стесняясь в выражениях, он умолял не верить и забыть всё, посчитать всё простым кошмаром и никому ничего никогда не говорить. А голова Кайна, не выдерживая чудовищной нагрузки, в очередной раз выключала его сознание. Сколько же это продолжалось…
Затем он долго сидел в тишине, окаменевший и раздавленный, разглядывая картинки с видами любимых мест, на стенах вокруг себя, а потом принялся плакать. Было чудовищно больно где-то в глубине груди, там, где всегда бьётся сердце. Но это было что-то другое, не плоть, а что-то более ранимое и болезненное, чем плоть. Это рыдала Душа, та самая, бессмертная, о которой многие и не подозревают до поры. Та самая, которая и есть – главная суть просветлённого Творцом существа!
Он сидел совершенно один во всей бесконечной Вселенной и оплакивал свой погибший бесценный Эдем. Закрывая глаза, он видел сгоравшие заживо народы, слышал их крики и чувствовал запах их горящих тел. И он горел вместе с ними, крича и рыдая, и плоть его корчилась в огне, а душа, опаленная тем огнем, жаждала немедленной смерти.
И чем дольше он плакал, тем глубже погружался в осознание глубины постигшей их беды: обречены! Мы все – обречены! Этот враждебный мир не желал их принимать. Он боролся с ними как мог, и все их усилия растворялись в его огромности, неуступчивости и враждебности. Но до сегодняшнего утра они все знали: у них есть пути отступления – дорога домой, на славный Эдем. И вот, теперь его нет! И спасения нет.
Пришедшую информацию следовало доложить начальнику экспедиции. Пытаясь остановить слёзы, загнав душившие его горе и ужас в глубину своего «Я», Кайн, бегом направился в центральный офис.
* * *
А Эддам, ещё ничего не зная и не ощущая, сидел в своём рабочем пространстве, напоминающем пилотскую кабину космического челнока. Его окружали мониторы, датчики и таблоиды, способные сообщить массу различной информации всякому посвященному. В настоящий момент он был занят переговорами с одним из фрегатов, барражировавшим над «Четвёртой». Они совместно пытались решить проблему энергоснабжения третьей, удалённой к полюсу станции, когда без доклада вошёл, а вернее, вбежал его старший сын – дежурный Кайн.
Ещё не догадываясь, кто вошедший, но понимая, что никто без чрезвычайного повода так не поступит, Эддам, смяв начатую фразу, свернул диалог с фрегатом и резко обернулся ко входу, намереваясь всё же отчитать невежу. Но гневные слова тут же застряли у него в горле, а волосы явственно зашевелились на голове. Содрогнувшись всем телом, он стал медленно, как во сне, подниматься из-за пульта, а глаза его со страхом уставились на вошедшего.
Лицо ошеломлённого Эддама перекосилось и приняло мертвенно-серую окраску: перед ним стоял кто-то, необыкновенно похожий на его сына Кайна. Только намного-намного старше. И он, этот кто-то, был убит! Он был совсем мёртв и глаза его были мертвы, а лицо походило на глиняную маску скорби, какой накрывают гораны лица своих умерших. И незнакомый хриплый голос вдруг страшно прорыдал:
- Отец! Всё кончено! Эдем погиб!..
И погрузились в чёрную непроглядную скорбь колонисты. Осиротели дети Эдема. Погибло всё, что они так трепетно любили, так берегли в памяти своей и ценили выше собственной жизни. Но мечта-надежда всё ещё жила где-то в глубине, под слоем пепла, и она заставляла их раз за разом посылать всё новые запросы, пытаясь найти подтверждение своей не желающей умирать надежде на чудо. Им страстно хотелось верить, что не всё так чудовищно и безнадежно, что остался Эдем, пусть лишь в какой-то части, пусть повреждённый, больной и изуродованный, но остался и выживает!
Но нет! Все попытки получить ответ с Эдема или какое-то ободряющее сообщение из других дочерних его миров проваливались раз за разом. Проходили годы, и надежды их таяли, таяли и таяли… И когда последняя умерла, Эддам собрал их всех. Он долго молчал и смотрел на них – свою семью, на них, доверивших ему жизни и судьбы, доверивших детей своих и их будущее.
И они также молчали, смотрели в его глаза и ждали слов Иерарха…

3.19. РЕЧЬ ИЕРАРХА

И сказал Иерарх:
- Братья и сёстры, скорбите родные! Надежда мертва – Эдема уж нет! В памяти нашей он сохранился, но память слаба, как рассеянный свет… Память слаба перед временем вечным, и плоть перед ним слаба, но мы ещё живы и можем оставить в истории мира след.
Мы – дети Эдема, наследники славы, мы дальше свет понесём. Пространство и время нам не помеха, мы память о предках спасём. Не как Иерарх, а как брат ваш, средь равных, я обращаюсь к вам! Из вечного камня Символ построим, его предадим векам. В скрижали Вселенной, о Родине нашей, память алмазом вкрапить, здесь на «Четвёртой», суровой планете, символ Хайтэ закрепить!
Хайтэска лицо мы, как символ построим, скалу изменив для того! Он будет глядеть на несчастный Эдем, в миг скорби и смерти его. Мы дети Эдема, познали сиротство – в огне погибал наш Эдем, и плач наш в миг скорби раздастся в просторах и слышен он будет всем!
Братья и сестры, одни мы остались: один на один с бедой! Другие миры не окрепли и ясно, никто не спасет нас с тобой. Трагично и горько поставлен вопрос – как нам теперь поступить: погибнуть на этой планете хайтэскам, или черту преступить?! Черту роковую Творец обозначил фразой простой – НЕ УБЕЙ! Как разрешить нам эту дилемму: Жизнью пожертвовать чьей? Этот вопрос, как игла под кожей, не отложить его и не забыть! Что нам значимей: Запреты Творца или наше желание жить?!
Простая, казалось, дилемма и вопрос, как будто, простой, но есть роковая проблема: вопрос нам поставлен Судьбой! Судьбой, что служит Создателю, той, что вечно служанка Его, но служанка с нелёгким характером и не слушает здесь никого! Как узнать нам ответ на вопрос её, как угадать его, как рассчитать? Огонёк нашей жизни всё тает: нам решать, как его сохранять!
Мы ошиблись в оценке планеты, здесь корень всех наших бед. Результат вы знаете сами: прогресса и роста практически нет. На последнем пределе силы мы, опыт предков даёт нам ответ: легионы проблем и крадущихся бед удушат наш мир, как суровый корсет! Все вы когда-нибудь думали так, не думал об этом только простак. А если вы думали, выход искали, может быть, вы и путь увидали?
Путь, который я разглядел, возможно, оставит врагов не у дел!
Он замолчал, и другие молчали, хоть и глаза их беззвучно кричали.
Звенящим голосом он продолжал:
«Третья» планета по праву наша! – так Эдема решил Трибунал!
Она обязательно станет нашей – мы так решили! И я так сказал!
Новый Эдем – назовём мы планету, под нашим началом она расцветёт, делами докажем Творцу, что мы правы и Счастье с улыбкой в дом к нам придёт…
Братья и сестры, крепитесь, родные! Сердце и волю зажмите в кулак! Чтоб не погас в вашем доме очаг, я предлагаю сделать так...
И Эддам изложил свой план спасения.

3.20. ШАГ ОПРЕДЕЛИВШИЙ ВСЁ

«Лидер», некогда доставив миссию к «Четвёртой» планете, прямую свою задачу выполнил, и теперь служил орбитальной базой для работающих на посевах кораблей и их экипажей. Он оставался всё это время на высокой стационарной орбите, был вполне исправен и функционален, но разгруженный полностью, он теперь напоминал обглоданную рыбу: голова – пилотская кабина, хребет с рёбрами креплений для фрегатов, челноков и ангаров с оборудованием; и хвост – ходовые двигатели. Однако вскоре после принятия «Плана Иерарха», «Лидер» стал быстро изменять свои формы: все незаполненные пустоты корпуса, которые занимали когда-то фрегаты и орбитальные челноки, стали переоборудоваться в ангары с широкими и мощными воротами.
Одна бригада работала над постройкой ангаров, а несколько других были заняты совсем уж странным делом: на челноках и фрегатах они загружали в уже готовые склады-ангары грунт, добываемый с одного из двух спутников «Четвёртой». Именно этот небольшой спутник, из-за его удачной орбиты, решено было превратить в орбитальную станцию, взамен нашедшего новое применение «Лидера» и для этого в спутнике пробивались глубокие штольни и туннели – будущие жилые и рабочие помещения. Это было предусмотрительно и разумно, на случай, если вдруг неудача постигнет новый проект, если случится сбой в какой-то фазе «Плана Иерарха» и окажется невозможным его реализация.
Наконец пришло время, когда все ангары «Лидера» были заполнены, и он уже больше не напоминал собой жалкую, обглоданную рыбу. И настал день, которому суждено было определить судьбу планет этой звёздной системы, и тех, кто останется её единственным хозяином.
Громада «Лидера» самым малым ходом, управляемая опытнейшими пилотами, вырулила на точку, с которой начиналась расчётная траектория, и замерла в ожидании приказа. Долго ждать не пришлось: решение принято, осмысленно и отступления не будет. На борт пришёл ожидаемый приказ, и гигантский корабль галактического класса начал своё последнее скольжение. Он разгонялся и разгонялся, пока не достиг расчётной скорости, и тогда, движущийся параллельным курсом челнок, приблизился к нему, чтобы снять экипаж…
А гигантский, загруженный до предела корабль, продолжал свой последний марш. Вначале он двигался, казалось бы, в никуда, удаляясь от «Золотого гнома». Однако наступило время, когда силы притяжения звезды-сюзерена развернули по пологой траектории звездолёт, и тот, по точно рассчитанной траектории, направился именно туда, куда и хотели направить его те, кто посылал. А они уже знали, что должно произойти в этой точке пространства через какое-то время…
И вот, он уже мчится, постоянно разгоняемый гравитацией звезды, в ту точку пространства, где сейчас ничего нет, кроме бездонного, чёрного космоса. Но в момент «Х», рассчитанный с точностью до долей секунды, здесь встретятся они: звездолёт в миллионы тонн и ничего не подозревающая «Третья» планета, неправедно отнятая у хайтэсков их врагами.

* * *
Прекрасная планета, так похожая на погибший Эдем, планета, ещё не знающая тягот и зимних холодов, где нынче безраздельно царит мир раптэров, безмятежно нежилась в лучах своего «Золотого сюзерена», который позже, новые хозяева «Третьей» планеты, обидно назовут «жёлтым карликом».
И случилось в тот страшный день то, что случилось, хотя это и было вопреки законам Создателя. Огромное, раскалённое добела тело, прочертило дымно небосвод, и утробно ревя, разрушаясь в полёте на куски, с ужасающим грохотом, поглотившим в себе все вопли ужаса, ударилось о грудь третьей планеты!
А-а-а-х-х!!! Удар пришёлся в тот район длинного, вытянутого с севера на юг материка, где ещё сохранялись следы былой цивилизованности нынешних обитателей: несколько небольших городов-поселений, построенных некогда раптэрами, и один из двух их космодромов. И проломился панцирь планеты, и провалилась в глубь мантии часть материка! Океан необоримый, ворвавшись в раскалённое ложе смерти, встретился здесь с беснующейся магмой. И миллиарды тонн пыли и пара тут же взметнулись ввысь, в атмосферу… и на цветущий мир опустилась необыкновенно долгая и страшная ночь.
Волны и дрожь от чудовищного удара несколько раз обежали планету, разрушая всё на своём пути. Они мчались, вздымая трескавшуюся кожу планеты, создавая всё новые горы и каньоны, изменяя русла рек, очертания озёр и морей.
А ночь всё длилась и длилась… и остывающий «Новый Эдем» начал умирать.
* * *
- …Через 10-20 местных годовых циклов климат планеты начнёт восстанавливаться. Тогда мы придём и доделаем то, что должны, - сказал Иерарх Эддам, подводя итоги проведённой операции. И ещё он сказал:
- Это будет только наша планета, и мы будем сами решать, как нам жить! Мы станем началом нового народа, мудрого, доброго и сильного. Мы не допустим больше никаких ошибок и наш «Новый Эдем» расцветёт. А мы заселим его от полюса до полюса, и главными нашими законами станут: справедливость, правда и доброта…

3.21. МИССИЯ «ЖИЗНЬ»

А Река Времени, согласно Воле Творца, безостановочно истекала из Мига раскрытия Цветка, распадаясь на бесчисленные потоки по необозримому пространству Вселенной, где замедляясь и замирая, а где-то мчась с предельной скоростью и на глазах изменяя-преобразуя материю. И вся эта громада материи, энергии и пространства неуклонно двигалась к Мигу завершения первого Акта Великого Замысла.
Ростки Миссии, начатой детьми Избранной планеты, не погибли.
В Золотые века мира и сотрудничества на Избранной планете результатами достижений Разума воспользовались все его народы. Все заполучили высокие технологии организации жизненного пространства, у всех был также и космический флот, как главный инструмент реализации Великой миссии. Правда, у тех, кто был разработчиками и создателями техники, космофлот был мощный и разнообразный, с многоцелевыми превосходными кораблями. А у других техника была не столь продвинута, но всё же была, и при этом результативная и современная. Поэтому все народы во времена космического бума в меру своих сил и возможностей осваивали принадлежащие им сектора космоса. У одних больше, у других меньше, но освоенные планеты были у всех, и посеянная ими жизнь повсеместно разрасталась, раздвигая свои границы и давая всё новые и новые всходы.
Жизнь, как Первичный Дар Создателя, изначально обладала дарованными ей Творцом удивительными способностями и свойствами: гибкостью, адекватной изменяемостью и постоянной направленностью на усложнение и улучшение своих проявлений. Часто видоизменяясь под воздействиями местных условий, то процветая, то еле теплясь, она, для ускорения собственных эволюций, умела активно изменять важнейшие факторы на планетах обитания.
Все шесть секторов космоса вокруг погибшего Ипа имели вкрапления живых планет, на большинстве из которых были один или два разумных вида. Они искренно любили Создателя, как своего Отца, и помнили о важности своей миссии. Народы помнили о своём месте в планах Создателя и делали всё, чтобы надежды Его оправдать.
Но не все планеты, как и расы, были одинаково успешны. Потеряв поддержку родной планеты, иные не смогли удержать сладкую, но тяжелую ношу по имени Цивилизация. Они опускались в «темные века»: одни на время, а другие – навсегда.