Мой двойник, закурив, поглядит на часы...

Мой двойник, закурив, поглядит на часы.
До вокзала недолго. Ноябрь. Пантомима
очень образна, красочна, так представима,
что над ней возрыдай хоть в четыре слезы.
На ограде ворона, как мокрая смерть;
в сердце совесть засела – заноза тупая;
треть судьбы позади, остальное – в тумане.
Впрочем, - прошлое тоже туманно на треть.
Ты в обиде слегка, да и я подустал.
Но пока мы стоим – и спасибо на этом –
спой мне что-то больное надрывным фальцетом,
что-то в стиле шансон – чтобы розы, хрусталь
и печаль, а любовь – непременно слепа.
Расскажи мне какую-то личную тайну,
чтобы грудь защемило аккордом гитарным.
Наиграй мне слова, чтоб не вспомнил себя.
И – до лучшего! Верно, оно впереди.
Распрощаемся, ну же, светло и красиво.
Отплывает экспресс в деловитую зиму,
чей-то голос желает удачи в пути.
Обернусь невпопад – но желают не мне.
Никого за версту в полутёмном вагоне.
Остывает в стакане горячее горе.
Засыпают чаинки на дне.