Попойка времён перестройки

Так уж у нас повелося от века,
Сели и хряпнули, выйдя из транса:
– Хоть хорошо наши братья -узбеки, –
Генка сказал: – Я поеду до Ганса.

Все заорали: – Махновец, не надо,
Ты и по матери - немец российский,
И с  гуляй – поля упрямый твой батя
В степях казахских стоит обелиском

Я не ослышался, я всё прочувствовал:
Генка – нах хаус, Серёга – на хариуса,
Так откровенно и безыскусственно
Могут сказать лишь поэты и пьяницы.

Мы, своим родом навеки клеймённые,
Шли по этапам и всё-таки выжили,
И потому мы в дорогу влюблённые,
Что наши маты в пространства услышали.

И стервенея от всех революций,
Пьём без остатка и до конца –
Русский, татарин, кореец и немец,
Смешанный с ридною мовой отца.

Катится зелье по яростной глотке,
Слышится истина в нашем грехе,
И конвоирует русскую водку
В интер -желудок корейское хе(*1).

Души открылись у нас, будто раны,
Так обнажается счастье и горе.
Мы не вином, мы обидами пьяные,
Дальним Востоком и Крымом отобранным.

Все пострадавшие, все обрусевшие
Кружимся в речи родной янычарами,
Все мы – не русские, все мы – советские,
Все простофили, но всё-таки честные.

В хлебном Ташкенте, хмельном и осеннем,
Дружба пытается душу сберечь.
И конвоирует нашу беседу
Всепонимающе русская речь.

Делят людей, государства и нации,
Сто языков и распроданный бог.
Нам надоели все прокламации,
Сделай, прохожий, с нами глоток.

Сделай глоток за реабилитацию
 Мёртвых, живых, не рождённых ещё,
И без сомненья с душою, как пьяницы,
Сделай на сердце своём хорошо.
__________________________
1- Хе – корейское национальное блюдо;

Встань же, как Павка Корчагин на стройке,
Но не насилуй себя и людей,
И на попойке времён перестройки
Выпей-ка водку за тыщу рублей.

Мы ведь никто в мировой иерархии,
Только вот веруем всё-таки в нас,
Хоть обворованы экспроприатором,
Хрен и душа – неделимый запас.

Это мы можем всегда конвертировать,
Этим поддерживать курсы валют.
И добиваться победы, хоть Пирровой,
Хоть побеждать до конца не дают.

Вот и душа стала тягостным грузом,
Водка спасеньем, вроде ручья.
Что ж, мы остались в том же союзе:
Юрка, Серёга, Генка и я.