Это тот, а не другой сентябрь

Это тот, а не другой сентябрь,
Матрицей апреля с маем,
Холод с севера на запад.
Ночи наступают рано.
Неутолённый жар
И адский холод больнее
Нетерпенья по мостам
И в настежь кованые окна
И глухо запертые двери
В крах! Он тот, а не другой,
Как слепок с температур весны.
Обвитое лианой бабье лето
К полудню слабым звуком «сит»
В объятьях сентября
Доносит до восемнадцати
Иль двадцати или на градус больше.
Он в уповании строптив.
А ночью градус от нуля
В бокале прочих наслаждений,
Освободившись от стыда,
Грозит остаться на коленях
И голову не поднимать.
- Милая, милая, милая, – целую ночь
Без причин, - как я хочу быть любим!
Руки и ноги целует бабьего лета льдом,
Грудь свинцом охладела.
Первый удар нанесён!
Ложе желаний полынью
Устлано до краёв, кронами мощными
Свита склонность к соитию,
Но
Изморозь на волынке
Тащит в свою колею
Рваные в звуках границы
Про снисхожденье. Певуч!
- Милая, - шепчет сентябрь
Как в бреду. С мёдом плоды –
Притиранье. Вот и второй удар!
Золото веток каплей горькой слезы
По щекам. Как в этом много томленья,
Как беззащитны уста,
Как умащён амарантом, кажется,
Этот миг под печатью гнёта
Увещеваний злых!
Холод его неволи бабьему лету печаль.
Медленно по дороге уходит она навсегда.