Не пострадав, не заплатив сполна...

                Лина Кавальери.


                из цикла "Заблудшим душам".               
              1

Не пострадав, не заплатив сполна,
рассчитывать на счастье не пристало.
Не отгадав достойного угла,
сама себя ты свергла с пьедестала.

И день святой заботами забит,
как палкой по ногам, рукам и выше.
Но ты забыла - за стеной не спит,
а плачет тот, кто крики твои слышит.

Он не хотел возврата в этот ад,
но возвратила мать, теряющая память
и волю, не заметив звездопад,
который в эйфорие может ранить.

И если ей не жалко жизнь свою,
то пусть хоть жизнь ребёнка пожалеет.
Он никогда ещё не жил в раю,-
пока что ад его углями греет.

А объясняют - это хорошо,
тебя ещё воспитывать мы будем,
считая наказания. Ведь в краю
заброшенном никто нас не осудит.

Своих родных ты больше не увидишь.
Забудешь в садике друзей своих. Потом
начнёшь учиться в школе, взрослым будешь.
И мать свою, конечно, не осудишь,
но отомстишь тому, кто снёс твой дом!

И отстрадав, и заплатив сполна,
рассчитывать на счастье всё же нужно.
Но продолжается ещё твоя вина
пред морем жизни, превращённым в лужу!

               21-22марта 2007года


*Человечеству всегда было свойственно искать идеал женщины — будь то Дева Мария, боярыня Морозова или Анджелина Джоли. Смотреть с замиранием сердца, узнавать мельчайшие подробности биографии... «Какова, а?! Ну ведь звезда! Звезда!» И это приобщение к высокому приятно скрашивает наше житье-бытье. Современный человек не имеет никаких проблем с поиском идеала: у нас каждый день по телевизору звезды в ассортименте — только выбирай... А ведь чуть больше ста лет назад рядовому гражданину было буквально не на чем остановить взгляд — визуальных образов в его жизни было — раз, два и обчелся: ну, портрет Ее Величества в присутственном месте, ну вывеска «Cдобныя булки» с розовощекой теткой посередине... О том, на что похожа жизнь за пределами родного города, можно было узнать лишь по описаниям в книжках, по рисункам, да по редким фотоснимкам в журналах. Все изменилось в конце XIX столетия. С одной стороны, производство фотографии значительно удешевилось, а с другой — большинство европейских стран узаконило хождение почтовой открытки. Это была настоящая визуальная революция. На открытках печатали все, что угодно: от сцен тушения пожаров до похорон архиереев. При этом качество этих снимков значительно превосходило любые журнальные публикации. Первенство по продажам, разумеется, держали артистки. Внезапно простые люди получили возможность поглазеть на великолепные наряды, на «белоснежные плечи» и «огненные глаза», столь восхваляемые газетными хроникерами. Коллекционная лихорадка моментально охватила всю Европу и Америку. «Артисток» выставляли в витринах, развешивали над кроватями и хранили как важную часть приданого. Спрос на красоту был таков, что, начиная с 1906 года продажи, открыток удваивались каждые шесть месяцев. Это был самое массовое хобби в истории человечества. Первой всемирно признанной фото-дивой суждено было стать итальянке Лине Кавальери.

Она родилась 25 декабря 1874 года в городе Витербо недалеко от Рима. Ее семья была настолько бедной, что ни о каком серьезном образовании даже речи идти не могло. Платьишки были самодельными, туфли доставались в наследство от родни. Будущая звезда начала свою карьеру с продажи фиалок на углу. Но для юной девушки это было небезопасное занятие: многие страстные сеньоры считали, что она должна торговать не только цветочками, но и собой. Дело раз за разом кончалось пощечинами и слезами, и за неимением других талантов Лине пришлось переквалифицироваться в певицы в кафе-шантане. Но и там ей недвусмысленно намекнули: хочешь денег и успеха, не огорчай отказами тех, кто может тебе помочь. Между тем деньги Лине были отчаянно нужны: ее отец потерял работу и ему просто не на что было содержать многочисленное семейство. Лине пришлось принять намеки доброжелателей к сведению, и весьма скоро ее имя появилось на афишах самых престижных увеселительных заведений Рима. Через год она выступала в знаменитом «Фоли Берже», еще через несколько месяцев — в Лондонском Императорском Театре. Но наибольшую славу ей принесло сотрудничество с парижским фотографом Леопольдом-Эмилем Рутлингером. Рутлингер был одним из самых успешных фото-мастеров своего времени: в его клиентах ходил весь цвет европейской аристократии. Заработав капитал на дамах высшего общества, он решил вложиться в новомодный открыточный бизнес. Именно в его студии начали создаваться фотографии парижских красоток, во многом благодаря которым конец XIX — начало ХХ веков получили название "Эпоха Красавиц". Рутлингер тщательно выбирал своих моделей. Это должны были быть не просто милашки с котятами, щенками и пасхальными корзиночками в руках. Рутлингеру нужны были женщины-сенсации: первая красавица Парижа — балерина Клео де Мерод, звезда варьете Лиан де Пюжи, куртизанка Каролина Отеро, по форме груди которой были сделаны купола отеля «Карлтон» в Каннах... 
Подписав контракт с начинающей певицей Кавальери, Рутлингер не прогадал. К тому моменту, когда его студия выпустила первую серию портретов Лины, произошло нечто невероятное: в нее влюбился представитель одного из самых знатных родов России — князь Александр Барятинский. 
Слухи о романе итальянской красавицы и потомка Рюрика подняли Петербург на дыбы. Билеты на представления с участием Кавальери перепродавались с десятикратной накруткой, а открытки с ее портретами разлетались как горячие пирожки, принося издателю бешеные барыши. Дело шло к свадьбе. Однако петербургский истэблешмент воспринял известие о браке Кавальери и Барятинского как пощечину общественному вкусу. Да заведи себе князь пятьдесят шансонеток-любовниц — ему бы и слова никто не сказал, но шансонетку-невесту ему не простили. Николай II напрямую запретил Барятинскому жениться на Кавальери, и Александр не посмел ослушаться государя. Лина чувствовала себя так, будто ее публично высекли. Она была богата и знаменита, ее называли самой красивой женщиной мира... Но при этом двери высшего общества были для нее закрыты. Разумеется, после такого унижения она была просто обязана «показать им всем». В конце XIX века артисты не пользовались уважением в глазах сильных мира сего: их расценивали как людей второго сорта — вынужденных петь и танцевать на потеху публике. Единственным исключением являлись звезды оперы и балета — это уже было высокое искусство, которому аплодировали короли и императоры. Однако, чтобы получить место даже в хоре или кордебалете, нужно было обладать поистине выдающимися природными способностями и отличной школой. Лина Кавальери не имела ни того, ни другого. Но зато она твердо знала, что ей нужно от жизни. Она пригласила к себе самых лучших учителей, которых только можно было нанять за деньги, и принялась делать из себя оперную примадонну.