Внутри и снаружи

целый век в моём Питере дождь,
заливает что парки, фонтаны.
моё сердце, прошу, не тревожь –
в нём и так не зажили те раны,
создала что моя в нём душа,
увлекая в небесные выси –
проводя сквозь потоп и пожар,
не давая счастливым быть в жизни.

но не может душа больше ждать –
перед ней мир людей, мир страданий,
она может лишь сердце понять,
но нет времени для ожиданий.
посему сердцу всласть не пожить,
погулять сердцу времени нету,
нету времени даже любить –
сердце может стремиться лишь к свету.

ну, а свет – то его обожжёт,
то потопит в бездонных страданьях.
нет, душа сердце не бережёт,
не поможет ему в испытаньях –
просто смотрит и дальше ведёт,
дальше тащит всё выше и выше,
и никто сердце там не спасёт,
словно помощь ему будет лишней.

почему же жестока душа –
сердцу дать сложно каплю свободы,
шла бы к цели своей, не спеша,
подождала б хорошей погоды?
нет, душе невозможно жалеть
своё сердце, ведь мир скоро будет
обливаться слезами, гореть –
ждут давно от души действий люди.

лишь душа их способна поднять,
подсказать людям путь из страданий,
посему надо насмерть стоять,
и вести сердце в тьму испытаний,
поднимая его в гуще тьмы –
проложить людям путь лёгкий в выси,
и душой быть должны все уж мы:
быть душой – это главное в жизни.