Я без любви умру, она искра, что греет мою душу,

241      
Я без любви умру, она искра, что греет мою душу,
Она елей, что заживляет раны, маяк, что освещает сушу
Она спаситель мой, но также враг, двуликий бог, не знаю, что и думать
Она маяк, конечно же, маяк, все поглощающий огонь, что не задунуть.

Её желаю я, и опасаюсь, я без неё умру и с ней умру.
Я в этой слабости пред всеми каюсь, и порицанье не страшась, приму.
И выбираю все  ж ее, нелепый казус, но только с ней жизнь обретает смысл
Она несет с собой покой и радость, но так же горе, боль и пессимизм.

Скользнет печаль по изумленным лицам, возьмет за горло баламутка жизнь
Но я любовью тороплюсь разжиться,  любовь несет с собой нетленный оптимизм
Сверкнет на небе падая, звезда, и я на небо обалдело пялюсь
Быть может, я сорвусь, когда-то как она, но также ярко и эффектно постараюсь.

Чтоб помнили мою любовь хотя бы те, кому она  с лихвой предназначалась
Чтоб ею дорожили в темноте, и в пустоте о ней, чтоб им мечталось
А я гореть для них без сожаленья буду, и буду освещать нелегкий путь
Любовь ведь это, дорогое чудо, и вспять её уже не повернуть.


242    
 Слепя кристальной белизной, летят снежинки робко с неба,
Нас, удивляя новизной, и обжигая чудной негой.
Ложатся, хныкая на землю, и исчезают расплываясь,
За миг безумного полета не на минутку не расскаясь.

И продолжают тихо падать, кружа, ловя порывы ветра.
Сбиваясь напоследок в стаи, поют восторженно сонеты,
И дифирамбы распивают и ублажают слух друг друга,
Полетом милым наслаждаясь, порхают весело по кругу.

Ложится серебристый саван на задремавшую природу.
Теперь зима вершит свою, лишь ей послушную погоду.
И щедро сыпля серебром, не забывает кликнуть холод.
Чистюля выстилает льдом, слегка промокшие дороги.

И слушает с восторгом шепот, уснувшей дремлющей природы,
И птиц продрогших слабый ропот, клянущих тяжкие невзгоды.
И расшалившись, спустит вьюгу, и крикнет той слегка: - « Ату!»
Платя любовью за услугу, отпустит погулять в миру.

*************************************************

243      
И вот опять слетелось вороньё,
Кричит, вещая приближенье стужи.
Дрожит  промокшее продрогшее жнивье,
И рябь корежит отблеск свежей лужи.

Почтенно принимаю знак времен,
Всему свое в веденье этом место.
Имеет все в порядке сем уклон,
И быть причастным к этим действам лестно.

Паршиво сырость пробирает тело,
И сумрак давит, обнажая лож.
Недавно все ещё от солнца млело,
Но вот глумливо блеет воронье.

И мелкий дождь, кромсая стылый воздух,
Летит и падает на ветхую траву.
И падает, в истерике корежась,
Мой дух потрепанный почувствовав беду.

****************************************
244      
Синоптики вещали первый снег
Но дождь весь день под окнами проплакал.
Лишь только под покровом ночи
Снег полетел пушистой снежной ватой.

Деревья, крякнув, ветви напрягли.
Они к такому были не готовы.
Ещё не скинули достаточно листвы,
А тут  наряд предложили уж новый.

На утро солнышко играя хрусталем
Закапало осеннею капелью
Повеселилось, поиграв с надменным сном,
И спряталось под вечер за деревья.

А от хрустального холодного наряда
Остались лишь нелепые клочки.
Затихла звонкая веселая тирада
В футляры вложены волшебные смычки.
 
Но утро вновь начнет свое веселье.
Ушел циклон, и небо просветлело.
Ещё порадуют осенние капели
Ещё своё не завершила осень дело.

***********************************
245      
Слетела с глаз вуаль из грез
И сердце остудил мороз.
Безжалостно сгубил цветы,
Что мне дарил когда-то ты.

Блестит ледок, подернув нежность,
Слепит глаза, спеша, слеза.
У края бездны стонет верность,
Дрожат под тяжестью края.

Паршиво ноет в сердце боль,
Дрожит продрогшая душа,
Прошу с сей должности уволь,
Что называется жена.

Рассеялся туман, и я,
Все сразу осознала.
Я пешкой для тебя была,
Лишь я по правилам играла.

И что-то екнуло в груди:
- «Скажи, меня, любил ли ты?
Быть может, терпим этот крах,
Не зря, с аскомой на зубах?»

И станет легче нам обоим,
От тягостной разлуки.
Лишь только надо прекратить,
Ловить антенной муки.

И звонко прошумев хрусталь,
Трещит под тяжестью ударов.
Слетела с глаз моих вуаль,
Нас, обогнав, настигла кара.

****************************
246      
Ты свел, на нет, мои усилия забыть тебя,
Разбив нахрапом укрепленья, что создавала я.
Срывая планы и ломая мои блиндажи, ты вновь возник.
 И шумно расплескался, как солнечный блик.

Я не забыла тебя.

И вновь как прежде полыхает душа моя,
Горит  и спешно догорает хрустальная мечта.
И ты, ворвавшись, захватил мои блиндажи,
И, как авто по вертикали, закрутил виражи.

****************************************
247      
Печально пел, срываясь, ветер,
Рыдая о былом,
Кто на вопросы все ответил,
 Непоправимым злом?

И снег ложился торопливо,
Рисуя чудно бязь.
Он за окном кружит уныло,
И охлаждает страсть.

И белым, белым покрывалом,
Укуталась земля.
Что ж это стало теперь с нами?
От непростого зла.

Печально воет за окном,
Срываясь, гордый ветер.
И белым, белым серебром,
Играя, солнце светит.

***************************
248      
Заныло сердце, распахнулась, еле скрипнув дверь.
Устало в дом  уродливо вползла скиталица беда.
Ты ей не верь, прошу, пожалуйста, ты ей не верь,
И у неё от болтовни растет седая борода.

Срывая голос, волки стаей воют на луну,
И грязью хлюпая, льстецы пророчат бурю.
А я тебя лишь об одном сейчас прошу,
Побойся бога, сохраняя всуе шкуру.

*********************************************
249      
Из шкафа вытащил и сжег  в костре моё бельё,
А в небе стаей воронье, крича, кружило,
Что я тебя сейчас не слышу это хорошо,
И это все, что я от жизни заслужила.

Собака тявкнула испуганно и спряталась в сарай,
Сама невинность наблюдала твоё рвенье,
Ну что же милый покарай меня, ну покарай,
За то, что долго я тебя,  скрипя, любила.

И грязью хлюпая, прошаркала  кривясь, беда,
Ну что же покуражься, может, легче станет.
Но горечь горько мою душу  болью обожгла,
И наше прошлое, пусть каждый сам помянет.

Устроим шабаш, на костре сжигая вещи ведьм,
Пусть пламя, до небес искрясь, взлетает,
И закрывая в прошлое стальную дверь,
Ты улыбнись слащаво, и брутально.

Ну что ж сравняем грубо с грязью эту жизнь,
Лелея  мимолетные желанья.
И совесть уж не станет душу больно грызть,
За извращенные твои воспоминанья.

Подбрось в костер, смеясь холеную любовь,
Пусть синим пламенем, она горит рыдая,
И если хочешь, суесловь, от счастья суесловь,
При этом пальцем в небо, интеллектом попадая.

Устроим шабаш это ж весело, снимает стресс,
Ты любишь, от души повеселится.
А мне нести не трудно этот тяжкий крест,
И от твоих проклятий, не отмыться.

И не к чему  теперь тревожить увещаньем честь,
Она увлечена безумным действом.
Пусть льется лесть, куражась, льется лесть,
Для очищенья не найти безумней средства.

Кривясь усмешкою, безумствуют глупцы,
Они в костер бросают, передергивая, тряпки,
Они слепцы, полнейшие слепцы,
Им бы свои уладить недостатки.

И я слепа сама, сама слепа была,
Надежду, как змею безумно грела,
И все ждала, беспочвенно ждала,
И не жалела времени и тела.

Ну что же дождалась, устроим шабаш мы,
Сжигая на костре веселом тряпки,
И восхищаясь прошлыми осколками любви,
На совести, прилаживая латки.

*******************************************
250      
Ночь тихо расплылась по дому,
Тоскливо бродит тишина,
И боль, затягивая в омут,
С души запреты все сняла.

И дождь, рыдая за окном,
Роняя шумно в лужи слезы,
Мастит старательно свой трон,
Для мрачной затрапезной прозы.

Срываясь, падает душа,
Кружит в безумие своем,
И умирает не спеша,
И плачет тяжко перед сном.

И обреченно стонет сердце,
Взрывая нервы не случайно,
И хлопает заветной дверцей,
Срывая покрывало с тайны.

И расползаясь в тишине,
Тоска скулит и тяжко воет,
И жмусь отчаянно к стене,
И жду, что кто-нибудь укроет.

********************************