Здесь не пахнут цветы...

Здесь не пахнут цветы,
И не слышится детского смеха,
Дождь в окно не стучит,
Не проснёшься от пения птиц,
Вместо рамы оконной -
Зияет в бетоне прореха
С паутиной решёток:
Атрибутом тюремных границ.
Скверный запах тюрьмы -
Табака и отхожего места,
Страха, ложных надежд
И напрасно утраченных дней,
В этот смрад тебя власть
Погружает с момента ареста,
В эту вонь - ты живёшь
И досыта купаешься в ней.
Здесь - ты не человек,
Лишь бесправная, серая личность,
Загнан волей чужой
Под неволи безжалостный пресс
И, согласно устава,
Изменяешь лицо на обличность,
Это - твой монастырь!
Становись вровень с всеми под крест!
Ожиданием вечным
До предела натянуты нервы,
Неизвестно чего,
Но хорошего нечего ждать,
Ведь в уставах тюремных
Есть задача под номером первым:
Взять за горло надежду
И искусно её убивать.
Здесь накормят под горло
Примитивным, животным измором,
Добиваясь признаний
Настоящей и мнимой вины,
Чтобы ты, наконец,
Стал доволен любым приговором
И мечтал бы туда,
Где не давят четыре стены!



А туда - это в лагерь:
Те же стены, но только пошире,
Вместо окон с решёткой -
Запретки и вышки вокруг,
Несвобода не в стенах -
Ведь и дома их тоже четыре,
А в свободе души,
Ограниченной в замкнутый круг.
Ограниченность душ,
Ограниченность разума, воли
Равнодушный чиновник
Решает движеньем пера,
Походя, водворяет
Людей в состояние боли,
Возомнивши себя
Рассудителем Зла и Добра.
В этом мире жестоком
Выживают матёрые волки,
Одинокие волки -
Здесь в цене и почёте клыки;
Зеркалами надежды
Рассыпаются прахом, в осколки
И сознание точит
Неизбывная плесень тоски.
Как же мне довести
Ощущения этих страданий
До сознания тех,
Кто не знает изнанки тюрьмы,
Как себя уберечь
От ненужных и чуждых мне знаний
И условностей диких -
Ими все здесь повязаны мы.
Мы свободой считаем то,
Что там - за тюремным забором,
А свобода ли там?
Этот спорный и трудный вопрос
Не решаем никем,
А, тем более, не прокурором,
Может, только философ
В эту область решение внёс.
В отношении нас
Эти муки, мучения - кара!



Но отсюда и к вам
Истекает печальный исход,
Как из раны заразной -
Вы полны ожиданьем удара,
Это вирус тюремный
К вам змеёй ядовитой ползёт
По большому-то счёту,
Условны решётки, заборы.
Обыватель давно
За решёткой в квартирах живёт,
Арестованный страхом,
Сидит затворивши запоры,
И затравленный жизнью,
От неё нападения ждёт.
Иногда я срываюсь,
Обречён огрызаться по-волчьи,
Мне инстинкт первобытный
Интеллект забивает порой,
Но потом, спохватившись,
Терзаюсь от этого, молча,
Только письма твои
Возвращают душевный покой.
Я купаюсь в словах
Незатейливых писем "оттуда",
Они чем-то похожи
На простой, домотканый ковёр,
Их нехитрая вязь
Пахнет домом -
Они мне, как чудо,
Терпеливо из них
Ты со мною ведёшь разговор.
Ты живой камертон
Для сердечной, душевной настройки,
Я живу по тебе,
На твоей полнозвучной волне,
Подвергая себя
И поступки свои перестройке,
Полной переоценке.
Видишь, чем ты являешься мне!
Сохрани наш очаг,
Я к нему возвращусь непременно,
Между нами, струной,
Неразрывная, тонкая нить,
Я цепляюсь за жизнь
Всей своей недобитой надеждой,
Хоть её, то и дело,
Норовят, как собаку добить.
Ты устала, я знаю.
Мы, по-своему, оба страдаем,
Не вини, не винись
Так уж вышло нам по судьбе:
Драматично и горько -
Мы оба с тобой понимаем
Эти важные вещи,
Чтобы их рассуждать по злобе.
Пусть, за мутным стеклом,
Но увижу родные мне лица,
Через провод, но рядом,
Услышу твой голос живой.
И детей. В общем, вас,
На которых осталось молиться -
Мой спасательный круг!
Не хочу утонуть с головой.