Эстет-ликбез 3. Поль Валери

                ХУДОЖЕСТВЕННОЕ ТВОРЧЕСТВО

      Беспорядок неотделим от "творчества", поскольку это последнее характеризуется определенным "поряд¬ком".
      Это творчество порядка одновременно обязано про¬цессу стихийного формирования, которое можно уподо¬бить формированию предметов естественных, обнаружи¬вающих симметрии либо фигуры, "внятные" сами по себе; и, с другой стороны, акту сознательному, -- иначе говоря, такому акту, который позволяет различать, фор¬мулировать порознь цель и средства 1.
      Одним словом, в произведении искусства всегда при¬сутствуют два рода компонентов: 1) такие, которых про¬исхождения мы не угадываем и которые к действиям не сводимы, хотя впоследствии действия могут их пре¬образить; 2) компоненты выраженные, которые могли быть осмыслены.
      Всякое произведение характеризуется определенной пропорцией этих компонентов, которая играет в искус¬стве немаловажную роль. В зависимости от преимуще¬ственного развития тех или иных различаются эпохи и школы. Коротко говоря, сменяющиеся реакции, какими отмечена история любого непрерывно эволюционирую¬щего искусства, сводятся к изменениям этой пропорции: в центре тяжести произведений сознательное и стихий¬ное поочередно сменяют друг друга. Но оба эти момен¬та неизменно присутствуют 2.
      Так, музыкальная композиция требует выражения знаками действий (призванными вызывать к жизни зву¬ки) мелодических или ритмических образов, выводимых из "царства звуков", которое мыслится как "беспоря¬док" -- или, лучше сказать, как потенциальная совокуп¬ность всех возможных порядков; причем сама по себе эта неповторимая кристаллизация остается для пас загадкой. Пример музыки особенно важен: он показывает нам в чистейшем виде смешанный механизм образова¬ний и построений. Мир музыки по-своему уникален: это мир звуков,выделенных из массы шумов и резко от них отличных, которые одновременно систематизированы и размечены на инструментах, позволяющих извлекать их посредством единообразных действий. Поскольку таким образом, мир звуков четко очерчен и организован, мысль композитора движется как бы в недрах един¬ственной системы возможностей: музыкальное состояние задано ей. Любое стихийное образование мгновенно свя¬зывается системой отношений с миром звуков во всей его полноте; затем волевое усилие сосредоточивает свои действия на этой основе, разрабатывая ее многообраз¬ные связи с той сферой, откуда вышли ее элементы.
      Исходная мысль напрашивается сама по себе. Если она пробуждает потребность или желание ее воплотить, произведение становится ее целью, и сознание этой на¬правленности мобилизует весь арсенал средств и приоб¬ретает характер целостного человеческого усилия. Вы¬кладки, решения, наброски появляются в той стадии, которую я связал с компонентами "выраженными". По¬нятия "начала" и "конца", чуждые стихийному форми¬рованию, также складываются лишь в тот момент, ког¬да художественное творчество должно принять харак¬тер сознательной операции.
      В поэзии эта проблема значительно усложняется. Я перечислю трудности, с которыми мы здесь сталки¬ваемся.
      А. Поэзия есть искусство речи. Речь представляет собой смешение самых разнородных функций, которые упорядочиваются в рефлексах, приобретаемых эмпири¬чески, в бесконечном познании. Элементы моторные, слуховые, зрительные, мнемонические образуют более или менее устойчивые комбинации; но формы их воз¬никновения, передачи, как равно и эффекты их вос¬приятия, заметно меняются в зависимости от данного индивида. Дикция, интонации, ритм голоса, выбор слов, а с другой стороны, ответные психические реакции, со¬стояние собеседника... все эти независимые переменные и непредсказуемые обусловленности играют свою роль. Одно высказывание всецело пренебрегает благозвучи¬ем; другое -- логической связностью; третье -- правдо¬подобием, и т. д.
      Б. Речь -- орудие практическое; больше того, она столь тесно связана с нашим "Я", все состояния которо¬го она кратчайшим путем для него формулирует, что ее эстетические достоинства (созвучия, ритм, образные ре¬зонансы и т. д. ) постоянно игнорируются и становятся неощутимыми. В конце концов к ним начинают относить¬ся, как к трению в механике (исчезновение каллигра¬фии).
      В. Поэзия, искусство речи, следственно, знаменует необходимость противо¬борствовать утилитарности и со¬временному нарастанию этой последней. Все, что усу¬губляет ее отличие от прозы, идет ей на пользу.
      Г. Таким образом, поэт -- в отличие от композитора, чьих преимуществ он лишен, -- должен творить, каж¬дым творческим актом, мир поэзии,что означает: пси¬хическое и аффективное состояние, при котором речь сможет выполнять роль, в корне противоположную сво¬ей функции обозначения того, что есть, или было, или же будет. И если обиходная речь изглаживается, стирается, как только цель (понимание) достигнута, речь поэтическая должна стремиться к сохранению формы.
      Д. Итак, значимость не является для поэта важ¬нейшим и, в конечном счете, единственным фактором речи: она лишь один из ее компонентов. Работа поэта осуществляется посредством операций над качественной сложностью слов, -- иначе говоря, через одновременную организацию звука и смысла (я упрощаю... ), подобно тому как алгебра оперирует комплексными числами. Читатель простит мне это сравнение.
      Е. Равным образом элементарное понятие словесно¬го смысла поэзию удовлетворить не может: я не случай¬но упомянул мимоходом о резонансе. Я хотел обратить внимание на психические эффекты, порождаемые ком¬бинациями слов и словесных форм, вне зависимости от их синтаксических связей, благодаря двустороннему (и, значит, не синтаксическому) действию их соседствова¬ния.
      Ж. Наконец, поэтические эффекты, как и все прочие чувственные и эстетические эффекты, всегда мгновенны.
      К тому же поэзия постоянно "in actu" *. Поэма обре¬тает жизнь лишь в момент своего прочтения, и ее реаль¬ная ценность неотделима от этой обусловленности испол¬нением. Вот почему всякое преподавание поэзии, пре¬небрегающее искусством произношения и декламации, абсолютно лишено смысла.

      * В действии, актуальна (латин. ).


      Из всего этого следует, что поэтическое творчество есть совершенно особый вид художественного творчест¬ва, что объясняется природой языка.
      Благодаря этой сложной природе зачаточное состоя¬ние поэмы может быть самым различным: какая-то те¬ма или же группа слов, несложный ритм либо (даже) некая схема просодической формы равно способны по¬служить тем семенем, которое разовьется в сформиро¬вавшуюся вещь 3.
      Эта равноценность первоэлементов -- факт, заслужи¬вающий особого упоминания. Перечисляя их выше, я забыл, однако, отметить самые поразительные. Белый лист бумаги; минуты праздности; случайная описка; по¬грешность в чтении; перо, которое приятно держать в руке.
      Я не стану входить в рассмотрение сознательной ра¬боты и в анализ ее конкретных операций. Я хотел лишь представить, в самых общих чертах, область поэтиче¬ского творчества в собственном смысле слова, которую не следует путать, как это делается постоянно, с обла¬стью произвольной и беспредметной фантазии.