Поэзия

О, ты, словесности изящной королева,
   Как ты елейным словом можешь усыпить.
  Ты лучшие листы с познания срываешь древа,
 Раздор во мненьях красотою можешь примирить.

 Ты разжигаешь, укрощаешь огнь небесный,
 Являешь лучшие черты души.
 Смиряешь высший дух и дух телесный,
 С тобой и заблужденья даже хороши.

 Ты рай и ад объемлешь вечным,
 Как вечен Данта в жизни след.
 Движением ума и чувства бесконечным
 Ведешь в подлунном мире столько лет.

 Неровно в лете строф твоих дыханье.
 Талантами сверкаешь в разных языках.
 Тиранам грозным шлешь напоминанье,
 Красивым словом в них вселяешь страх,
 Чтоб помнили про грех правления в веках.

 Сочувствием ты слезы утирала
 Мильонам одураченных рабов
 И справедливость гневом насаждала,
 Клеймила глупых золота жрецов.

 Когда ж с твоей поддержкой мастеров обмана
 Разрушен твой ценитель – третий Рим,
 Ты укрепляла современного тирана,
 Прогнулась и ломалась перед ним.

 Ты помогла кровавому правленью Рима,
 Нелепым упрощеньем его жизнь продлить.
 Когда ж двойник коричневый с войной нахлынет,
 Поможешь первому второго победить.

 И что ж, тиран, что так ряды твои кромсал,
 В знак благодарности продолжит людоедскую охоту.
 И каждый, кто с позволения известным стал
 И мог поэзии вершить эзопову работу,
 По мнению тирана быть полезным перестал,
 Родил лишь страх у власти, нервную икоту
 От перспетивы дух свободный возродить
 И рабскую покорность отменить,
 Тот лиру должен уступить.

 Но ты в лице притворно покоренных
 Ждала, ждала освобожденья час.
 Лишь иногда, гремя цепями заклейменных,
 Чрез жертвы доносила правды глас.

 Но вот свершилось. Рухнули оковы.
 Ты можешь птицей взвиться высоко,
 В свободы век открыться песней новой,
 Но в смуты век то сделать нелегко.

 Двадцатого столетья ад прошли не понарошке,
 И Дантов ад бледнеет перед ним.
 Жемчужины души копили мы по крошке
 И верили, в столетьях сохраним.