Жилец

Проигран век. Россия – на коленях.
Кто правит нами - чёрт не разберёт!
И осторожный зверь во мне жалеет
свою нору, терпением берёт.

Мир раскололся на «своих – чужих».
Здоровый мой дружок – вчерашний псих.
И нагло Смерть уселась за столом:
глядит в мою тарелку, в борщ с мослом.

Уж скоро – холод. Жёлтая луна.
Спит чёрная усталая Страна.
Скользит луна, втираясь в облака,
и мысли зависают у виска.

Ты разберись: кто – друг тебе, кто – враг.
И шепчет Смерть: твой друг – Иван-дурак –
- он лучший друг, пусть – пропил он Страну,
и "чурке" сдал примерную жену.

С Иваном-дураком вперёд идти,
«на нет» жидов и чёрных извести?
Потом спросить: умолкнешь ли теперь
мой ненасытный, одичалый зверь?

Национал – прямы – большевики.
Россия: это – горы и пески.
Россия: это – реки и леса.
Уймись, мой пёс, закрой скорей глаза.

Пусть снится сон: Кремль, Путин-толерант.
На лацкан крепит мне мальвинный бант.
Ковровая дорожка. Люстры. Блеск.
Криптоновых софитов лёгкий треск.

Все – счастливы. Утопиям – конец.
Медведев – дядя. Путин – мой отец.
На площади – народец – это мы –
- весёлые, все вышли из тюрьмы.

Зима - уж скоро. Спряталась луна.
На кухне – Смерть – давно сидит одна.
Обглоданный мосол, часы – бим-бом,
и я толкаю пол-Вселенных лбом.

Расслабься, парень, незачем толкать.
Мосол – его бы надо доглодать.
Глазёнки кровью налились, он ждёт,
тот, кто тихонько в памяти живёт.

4 сентября 2012 г.
С-Петербург