Исход

Прозвенел будильник. Славичев открыл глаза. Серый утренний свет едва пробивался сквозь плотно задёрнутые шторы.
- Вставай, вставай, Игоряша… а то опять опоздаешь…
- Встаю, встаю… но что-то мне не хорошо, Иринушка…
- Сейчас я тебе кашки сварю, кофейку попьёшь покрепче… и поскачешь у меня, как молоденький…
- Козлик, да?..
- Да… а что тут такого?.. по-моему, лучше скакать молоденьким козликом, нежели понуро шаркать, как старый козёл…
- Грубовато, Ир…
- Зато честно… - Ирина Дмитриевна поднялась, набросила халат и пошла привычным утренним маршрутом: туалет, ванная, кухня…

Он ещё полежал, прислушиваясь и вдумываясь… и когда отжурчали все воды, и хлопнула одна дверь, потом другая, встал с постели, подошёл к окну, раздёрнул шторы...
Хмурое осеннее утро встретило его густым, непроглядным туманом. Посмотрел вниз – машину не было видно… на градуснике плюс десять… он даже думать отказывался, что надо идти на работу…
Последнее время – месяц-два, Игорь Николаевич совсем потерял интерес к работе… да и не только к работе но, и к жизни в целом… Ни в чём он не находил для себя интереса и развития… Как ни рассуждал он о супружеском, отцовском и гражданском долге, о христианских добродетелях, о принципе иерархического послушания в любви, а всё получалось одно: какое-то тягостное, унылое ожидание конца – смерти… Да и где оно это иерархическое послушание - все теперь хотят быть демократичными, независимыми - его никто ни о чём не спрашивает, с ним не советуются - его просто ставят перед фактом...
А ведь раньше было: и интерес был испепеляющий, и динамика роста наблюдалась – сперва учился горячо в техникуме, потом в армии служил добросовестно, потом институт, потом женился по любви, в мечтательном ореоле счастливой будущности нарожали детей... воспитывал их как мог - весь выворачивался на изнанку... и старался денег больше заработать, чтобы семья не нуждалась – никаких левых интересов... спортом занимался – в форме себя держал... и книги читал – почти всю русскую классику одолел, и журналы: «наука и жизнь», «за рулём», «здоровье»… в театры ходили, в музеи, на выставки… А потом вдруг как отрезало – дети выросли, сами стали родителями, живут отдельно – свои виды имеют на жизнь, свои педагогические методики разрабатывают… Книжки читать – ну какие теперь книжки – год до пенсии… и с физкультурой тоже самое… Словом, потерялся Игорь Николаевич и потянулся к бутылочке… да под хорошую закусочку - ай, как хорошо, хорошо, хорошо - делайте что хотите, друзья, а я отдыхаю... И нельзя ведь сказать, что он так уж сильно алкогольничал - матерился, дрался, тащил из дома - нет, никто его не видел пьяным в лоскуты - дойдёт до выпуклого состояния и спать...
Ирина Дмитриевна, как чуткая, любящая супруга заметила это давно, сразу, как только оно началось… Она делала всё, чтобы отвлечь мужа, выдернуть из пучины унылых раздумий и пьяных восторгов: сделали ремонт в квартире, хотя нужды в этом не было, на даче осуществили перепланировку, пристроили ещё столько же и освоили второй этаж – а как иначе – внуки – аргументировала она, он естественно сопротивлялся… и каждый год она что-то придумывала – поставили новую баню, новый забор, железные ворота – и везде она требовала от него самого активного участия и максимальной отдачи… он удивлялся её неистощимой фантазии, раздражался, гневался – ведь это всё были не его идеи – от него требовалось только одно - тупо, рабски исполнять повеления… но самое главное, он не видел в «украшательстве», как он называл эти бытовые преобразования, никакого смысла – пустая трата времени, денег и сил…

И вот накануне, в воскресенье – надо же так совпало, в день города, когда народ гулял под музыку и выступления артистов – он почувствовал, что согласился, окончательно согласился умереть… Сразу пропал аппетит, взгляд потускнел, отвечал однозначно «да-нет», в основном «нет»… Ирина Дмитриевна чуть ли не с ложечки покормила его, отпустив, даже, четверть водки – обычно всего три рюмочки – во имя Отца и Сына, и Святаго Духа…
После ужина, во хмелю, тонус вроде поднялся – он шутил с супругой, обсуждали какие-то дачные дела на будущий год, ещё надо было помочь сыну, который развернул евроремонт у себя в квартире, дочь маялась насносях - ей тоже надо было помогать… Словом, уснул он легко и навеселе… а утром опять… да так сильно – слабость, апатия, тошнота… ноги ломило, голова раскалывалась…
- Давай, давай, поешь кашки… надо поесть, надо – тебе работать… 
- Да, не могу, не могу, как ты не поймёшь – всё болит, и слабость, и тошнота…
- Может врача вызвать?
- Вызывай.

Участковый терапевт Анна Сергеевна Козырева, осмотрела больного, обслушала, обстучала, измерила давление, температуру…
- Простите, Игорь Николаевич, но я ничего у Вас не нахожу…
- Как это не находите, Анна Сергеевна… - выступила вперёд верная супруга. – Сколько лет Вы нас знаете, разве мы когда-нибудь симулировали?..
- А разве я сказала, что он симулирует?.. Просто при таком поверхностном осмотре ничего выявить не удалось… Я выпишу вам больничный, и мы продолжим обследование… - она склонилась над бумагами, быстро выводя совершенно не читаемые нормальным глазом докторские свои иероглифы. – Вот Вам направления, сдадите анализы: мочу, кал, кровь – на сахар, на реакцию Васермана… пройдёте флюорографию, ЭКГ…

Медицина оказалась бессильна. 
- Может быть он просто устал… - сказала Анна Сергеевна Ирине Дмитриевне, как старой, доброй подруге, - Пусть недельку побудет дома… в пятницу придёте, закрою больничный…
- Чем кормить-то, Сергевна? – дрожащим голосом спросила Ирина Дмитриевна.
- Как обычно… по возможности, нежирное: куриный бульон, мясо птицы, рыбу, фрукты, овощи… и будьте внимательны при выборе продуктов – они должны быть свежие…
- А выпить, если попросит, давать?
- Можно…

Славичев лежал в большой комнате на диване напротив телевизора. Состояние его не улучшалось. После приёма пищи, с обязательной теперь рюмкой водки, он засыпал. Проснувшись, некоторое время глядел в потолок, прислушиваясь к себе и оценивая своё состояние, затем брал пульт телевизора, включал и, без всякого интереса, листал каналы, нигде надолго не задерживаясь…
Звонили с работы, справлялись – удивлялись, мол, как же так – всегда бодрый, весёлый, спортивный… Он что-то невнятное мычал в трубку, но в конце твёрдо заверил, что в понедельник обязательно будет…

Все эти ночи Ирина Дмитриевна спала очень плохо, постоянно вздрагивая и прислушиваясь к шорохам, доносящимся из комнаты, где лежал муж. В голову лезли ужасные мысли, и одна, самая ужасная, чудовищная – онкология – рак – но чего?.. Она готовила себя к худшему – плакала, пересматривала фотографии, вспоминала всю их совместную жизнь... думала о похоронах, представляла какой закажет гроб и венки, кому из родственников сообщать и всё такое…
В ночь с пятницы на субботу Ирина Дмитриевна услышала сначала стоны, потом зов мужа. Она вскочила и побежала к нему.
- Что? Что случилось?..
Он посмотрел в её испуганные, тёмные от переживания глаза и слабым голосом прошептал:
- Умираю, Ириша, умираю…
- Скорую?..
- Не в коем случае… батюшку…
- Да где ж его взять в это время?.. второй час ночи…
- Понимаю… тогда сама читай…
- Что читать?
- Ну, что положено в таких случаях – псалмы, канон за упокой души…
- За упокой рано ещё – на исход надо читать…
- Читай на исход… да побыстрее, а то…
Всхлипывая и шепча себе что-то под нос, она сходила в спальню, взяла с комода Псалтирь, полистала, нашла – «Последование при исходе души от тела, внегда человек долго страждет»… Взяла икону, почему-то Богородицы, именуемую «Целительница», подсвечник со свечой…
- Благословен Бог наш… - тихо начала молитвословие, продолжая всхлипывать и сморкаться в платок. – Святый Боже, Святый крепкий, Святый бессмертный помилуй нас…
Игорь Николаевич закрыл глаза, сложил руки на груди. Читала она плохо: медленно, запинаясь, теряя строку и слово, потом подолгу ища…
- Ну что ж ты так медленно, Ира?.. Так я и во век не умру…
- А я не хочу чтобы ты умирал… поживи ещё… хотя бы пока молитва звучит… - и она ещё замедлила, читая уже чуть ли не по слогам…
Он тяжело вздохнул, открыл глаза, и, глядя в потолок, задумался: «А может и вправду ещё пожить?..  (сразу захотелось водки и чёрного хлеба со шпротами, луку, и сальца с чесночком) да – так-то пожалуй, поживу ещё…» - но тут он вспомнил что надо ходить на работу, что на будущий год жена затеяла перекрывать крышу на даче и делать теплицу из списанных оконных рам, которые ей знакомый завхоз пообещал…
- Нет! – крикнул он, чувствуя, как им овладевает гнев. – Дай сюда! – он вскочил с дивана, выхватил у неё книгу, пал на колени перед иконою и стал читать.
Читал он громко энергично, выделяя каждое слово, будто хотел показать, как надо провожать душу, исходящую из тела. Она хотела поправить его, мол, потише – соседей разбудишь – но не посмела, а только про себя стала молиться Богородице о вразумлении супруга…
- … Яко Ты еси упокоение душ и телес наших, и Тебе славу воссылаем, Отцу и Сыну и Святому Духу, ныне и присно, и во веки веков, аминь. – он облегчённо вздохнул, закрыл книгу, поцеловал, перекрестил себя ею, положил на стол, взял икону Целительницы, сделал тоже самое, повернулся к жене. – Вот как надо читать, Ириша… есть хочу – пойдём на кухню…


03.09.12
17:40