четыре без названия

***

Ливень точит коготь ястребиный.
И неймётся, и не пьётся нам.
Пахнет черноплодною рябиной
С горьким миндалём напополам.
Терапия мокрых досок. Сырость
Выбелит заборы до кости.
Так втекает, невесомо, серость,
И звенит окрест: прощай-прости.
И на тонкой, чистой ноте свиста,
Без сознанья, маяка и виз,
Мы летим по хляби серебристой
Сверху вниз.


***

Смутное небо достигает согласья с луной
И разбегаются блики по поверхности водяной.
Ржавое колесо вселенной поскрипывает вальсок.
Поэзия, дочь Камены, роняет слезы в песок
На берегу Кокита. И только гребец Харон
Знает - уже пролито, их, не один миллион.
Пока она плачет, реки не высохнут никогда.
Века прикрывают веки, теряют следы года,
Но плачи, сливаясь в русло аидовых чёрных вен,
Спасительное искусство слезам отдают взамен.



***
Всё молва, стрельба по воробьям.
Ни в какие сказки я не верю.
Каждому охотнику по зверю
И казенной водки по сто грамм
Выдаст ловчий – егерь короля.
Пей-гуляй, промахивайся-целься.
Если не имеешь ты ни цейса,
Результат, всегда, левей нуля.



***
Для любви, для нежности, для страсти,
Даром вдохновенным пузырись
В хрустале резном, Мартини Асти,
Наполняй сверканьем ярким жизнь!
Небо заплетает в косы ленты,
Перламутровое утро между гор.
И восходит солнце в цвет поленты,
Итальянский головной убор.
В этом свете тонут ветви пиний
И дельфиниумы грузные от пчёл.
Я, про этот сон зелёно-синий,
В русской ранней осени прочёл.
В дорогой фальшивой позолоте
Редких клёнов, в брошенных садах,
В дребезжащем к потолку полёте
Сонной мухи, потерявшей страх.
Пленником в дождливом карантине,
Строю планы – как туда попасть.
Сердце греет, только вкус мартини
И одна, но пламенная страсть.

(Сентябрь 2012 года)