Вина

Батальон снимался с места,
дислокацию менял,
тискал друг свою невесту,
ну и я тебя обнял.

Дёрнул чёрт меня, наверно,
да и хмель играл в крови -
так я клялся вдохновенно,
так божился я в любви.

Обещал вернуться скоро,
на клочке от «Беломора»
жжёной спичкой адрес вывел
и тебе, как вексель, выдал.

Был мой жест лишён насмешки
или хитрости какой,
просто в спешке было, в спешке,
был я взбалмошный такой,

разгильдяй из хозэлиты,
шалый ангел во плоти
с чувств рекою неизлитой -
с Волгу-матушку почти.

Ничего я не был должен,
раз всего поцеловал...
Виноват, что обнадёжил,
что вестей не подавал.

С год от края и до края
нас катали по стране...
Что ж ты, дурочка такая,
так зациклилась на мне?

Все вы что ли костромские
легковерные такие,
иль не все, через одну?..
Я ж совру и не моргну.

Сам полковник в эту драму,
как медведь в папахе влез –
громыхал про телеграмму,
про пятно на ВВС!..

Всё на глупость молодую
я списал бы, не грустя,
но попал, как на беду я –
прямо в яблочко, шутя.

И порою, будто слышишь,
как, надежду хороня,
ты под капельницей всхлипнешь -
где-то там, внутри меня.

Или, может, сам я плачу,
плачу горько оттого,
что никак себя не спрячу
от себя же самого.