Я не был там, но

Посвящается старушке из июля.

Я не был там, но дух блокады
Кричащей тишиной царит над Ленинградом -
Сквозь времена проносятся снаряды,
Царапая людей посмертные награды,
Напоминая, что зовется адом.
          ***
То время миновало безвозвратно,
Казалось, незачем все вновь переживать...
Ее глаза твердили об обратном -
В них замер миг, когда убили мать,

Когда не страх, а голод был во власти,
Когда мечтали вовсе о другом:
"Пусть Боженька избавит от напасти,
И бомба прекратит бессильный стон!"

Когда румянец щечек, полных жизни,
Стал роковой ошибкой для дитя...
И криком из подвала дом пронизан,
И глазки заслезились в дыме сизом,
И мамочка рыдает, с сыном не придя.

Когда под гимн "А кто же после нас?"
Заложников чужой судьбы спасали
Из котлована смерти и безликих глаз,
Прочь от пальбы, предсмертных фраз, -
"Нам нужно, чтобы крохи мир познали!"

Когда, опережая смерти тень,
В тумане отплывали на тот берег
Три лодки, в них - испуг детей,
Который нерешительно в удачу верил,

Когда все верили, а повезло не всем,
И лишь немногие уплыли от засады...
И слишком просто догадаться, что никем
Не будет спасена душа вдали от правды.

Когда на поезде спасения уезжали,
Сквозь горы трупов разлагающихся вдоль
Дороги жизни. Аллегорию познали
Не в лучшем свете - такова их роль,

И таковы всех мечт итоги -
Им сбыться позже было суждено.
И мчась навстречу счастью по дороге,
За жизнь борясь, хотели одного:

Когда весь свет в согласии и мире,
Когда фашизм беспомощно угас в крови,
Когда их дети на победной лире
Тот гимн последний исполнять смогли.