На растерзанье

               
В родной и чистой, умно-ёмкой тишине,
Я жил бы, жил бы, жил бы, безвозмездно.
Но жить приходиться, приходиться во тьме,
Где давит ночь – чужой, угрюмой бездной.
               
Чужой, до не могу, чтоб больше не взлетать,
И в чувствах не гореть, что в днях не званных.
И больше не любить, и радостей не знать,
И жить, средь слов чужих, чужих и бранных.

И не стремится сердцем до цветущих сил,
До чистых мыслей, что в девственность заря.
Где дом – цветущий сад, мне верности вносил –
От дня рожденья, казалось, что не зря.

Где жизнь – волшебность, и любовь, что дом родной,
Мир тишины – святой и безупречный.
Где мысль растёт – на восхожденье чистых слов,
Как путь единственный – во свет и млечный.

Но стонет – слова жизнь, что в истязанье – я,
Как брошен мир – во зло, на испытанье.
Где, словом пошлым, мир растоптан и распят:
И тишина… молчит… на растерзанье…