Гаданье

Двенадцать колокольных звонов. Ночь!
Колода карт и вера в предсказанья.
Волшебное любовное гаданье-
Попытка изгонять сомненья прочь.

Вот – сердце на столе и крест могильный.
И бьет стрела – черней души льстеца.
И ромб. Он – символ близкого конца.
В нем крови цвет, он – гибели посыльный.

Вот – старец ветхий с тусклыми глазами;
Он тащит деву в хоровод ночи.
Два витязя пьяны, трещат щиты, мечи.
Восьмерка пик, гонимая тузами.

Здесь – ложь и правда, и надежд тоска,
Здесь – я и ты, сомнения и муки;
Война души, наветы, сплетни, слухи,
Курок взведенный, холод у виска.

Вот, видишь,- печь. В ней я пеку пирог.
Смешал я кровь и ночь, залил слезами,
Поставил на огонь – больное пламя
Моей Любви, сомнений и тревог.

Мне ждать не долго. Скоро все решат-
В ряды уложены – кусочки счастья.
Их пробую. Что дальше? Бред ненастья?
Иль радость Веры и Надежды сад?

Коль это – яд, убей скорей, молю!
Но что это? Что это за сиянье?
О счастье! Счастье дарует гаданье!
Ты любишь, помнишь, веришь, что люблю!

***

Посланье! Трудно доверять бумаге
Огонь души и взгляд влюбленных глаз.
Я одинок. Не реют счастья стяги
Перед шатром, и жертвенник угас.

Уж ни молить я, ни страдать - не в силах.
Лишь молча, тупо упадать во прах.
И жить свеченьем черт безумно милых,
И пить, как яд, потерь и горя страх.

Ни Вакха хмель и ни краса гетеры
Не могут душу отогреть в ночи
И в шкуре позолоченной пантеры
Тоска приходит в отблесках свечи.

Пойду с мольбой к седой главе Олимпа,
Спущусь без страха в темный мир теней,
Искать тебя, чарующая нимфа,
Не зная устали и не считая дней.

Сыщу в горах я мрамор нежно – белый
И средь лесов воздвигну дивный храм.
Там, упиваясь новой светлой верой,
Отдам я сердце утренним ветрам.

Они его под звуки вещей лиры,
Через невзгоды и злорадство бурь
Перенесут туда, где правит миром
Волшебных глаз небесная глазурь.

И ты в хитоне, вытканном из света,
Мне, пред тобой склонившему главу,
Возложишь лавры Твоего Поэта.
И я по водам счастья поплыву!

***