Эклога

Неодета, курит нервно,
прикрывая локтем грудь –
то ли ведьма, то ли стерва,
или хуже кто-нибудь.

Взгляд случайный не узнает,
а узнает – не поймёт.
Не молчи, подруга злая,
час отсчёта настаёт.

Удивительное дело:
долго тлеет наш роман.
Чтобы вовсе не сгорел он,
открываю в ванной кран.

Открываю кран горячий
и недрогнувшей рукой
омываю облик зрячий,
чтоб вернуть ему покой.

Открываю кран холодный
и под сильную струю
вместе и поочередно
руки до локтей сую.

Одеваюсь, запираю
дверь свою на два замка
и по улице шагаю
до ближайшего ларька.

Не глоток дрянного пива,
а движений праздных власть
помогает мне лениво
к небу голову поднять.

Вижу – в стаи сбились птицы,
свет слепящий солнце льёт,
а над миром быстро мчится
шестикрылый самолёт.

Он на небе чертит строки,
создавая высший текст
про задачи, цели, сроки,
про союз времён и мест.

Мне язык письма неведом,
но его читаю вслух,
полагая, что не вредно
укрепить словами дух.

Этот шифр посланий тайный
вызывает интерес:
может, весть нам посылает
лётчик Уточкин с небес?

Или дух его мятежный
свой оставил парадиз
и, себя припомнив прежним,
на планету смотрит вниз.

Самолёт последним кругом
мне сознание потряс,
прогудев: спасай подругу,
коли сам себя не спас!

В атмосфере тают строчки,
и, махнув земле крылом,
улетел небесный лётчик
на святой аэродром.

Поднимаясь шагом вялым
вверх на свой шестой этаж,
думал я – зачем мне явлен
этот странный пилотаж?

Прищемив дверями палец,
захожу под тесный кров,
но в квартире не осталось
даже запаха духов.

Стих пройдя до половины,
давитесь зевотой вы:
ты о чем писал так длинно?
Ну, конечно, о любви!