Поэт Нью-Йоркского дна

Мне снился он. Я проглатывал его взахлеб.
 Он ворвался в мой мир, как комета.
 Мой автор закоулков, кирпичный фантазер
 Унылых кварталов Гарлема.
 Мой мальчик, мой демон, развязки реалист,
 Мазал из винтовки, бросал в зал репризы,
 Утрамбована судьба восторженных лиц
 Под небом мироздания - прыгают с вышки.
 Он пригласил меня внезапно под фокстрот,
 Он так спешил к удивленному маэстро,
 Слезы лил довоенный Нью-Йорк,
 Когда смотрел на пустующее сердце поэта.
 Война. Она ворвалась в его мир, как комета,
 Мой автор унылых улиц , мой читатель -
 Поэт неведомого двадцатого века
 Купил талант на вырост. Погибший
 мечтатель.

 Мне снился он. Я проглатывал его взахлеб,
 Он звезд не хватал, смятенье хватало,
 Вдалеке от соблазнов кружился лед –
 Бормотало эхо под звуки вальса.
 Стихами говорил фокстрот, гибли люди,
 И Нью Йорк вопил, ломал нутро.
 Застрелен на глазах огнедышащих судей,
 От боли Дон Кихот не закрывал лицо.
 Отчаявшимся и погибающим слагал навзрыд –
 Он знал тот короткий ответ.
 Нет вокруг ни друзей, ни родных,
 В беспамятстве умер мой любимый поэт.
 Он не успел оплатить свою смерть,
 Я не успел его защитить,
 Как комета, в сердце вонзилась медь.
 Я полюбил тебя, поэт. Я сумел полюбить.

 Мне снился он. Я проглатывал его взахлеб.
 Он один ни здесь, ни там – он всё ещё танцует.
 Я прощения молю, меня крушил полет,
 И поэтому поэтов я делю едва вслепую.
 Я поэтов на трагических делю,
 Потому что вся жизнь – это мученье,
 Поэты сами творят бескрылость свою,
 Поэтами дышит небо до сотого коленья.
 Красивый слог, до вычурности позы
 Меняют мертвые налево и не очень.
 Он мертвым всегда срывал розы,
 Живым же пытался открывать очи.
 Я буду помнить его до конца своих дней,
 Пока сцену не снимут финального сна,
 Я полюбил его истинно, случайно -
 Мой поэт нью-йоркского дна.

4.03.2012
Кирилл Лушников