Иллюзии белого Ангела. Глава 1

Глава первая. Здравствуйте, товарищ Хо Ши Мин!

Взгляд первый: Константин Буренков.
(Константин Буренков – полковник в отставке, друг Михаила Кравченко и его сотоварищ по последней экспедиции в Намибию. Замечательным качеством этого сильного человека является его открытое дружелюбие и какая-то богатырская уравновешенность, позволяющая всем, кто находится с ним рядом, чувствовать себя защищенным и оберегаемым. Костя автор самых хлестких прозвищ и точных характеристик,  как людей, так и событий. Он же – организатор самых внеплановых торжеств и застолий экспедиций, неутомимый разведчик всего «эдакого», что находится в миле от места любой дислокации команды, заядлый рыбак и известный гурман).

Вьетнам – это самая удивительная страна Индокитая, хотя бы уже потому, что она умудрилась три раза (!!!) напрочь лишиться своей истории. Первый раз все  архивы по истории государства умыкнули китайцы, предприняв в 15 веке коварное, но, тем не менее, успешное Большое китайское нашествие. Второй раз это произошло совсем недавно, уже в 20 веке, в городе Хуэ, где в 1945 году Президентская Библиотека была просто выброшена на улицу и использована населением для растопки очагов под своими воками – традиционными сковородками, напоминающими по форме знаменитую вьетнамскую конусообразную шляпу.
Не повезло архивам и в 1963-м, когда в разгар путча и убийства Нго Динь Зиема, в сайгонском президентском дворце вспыхнул мощнейший пожар, дотла уничтоживший оставшиеся редкие и потому бесценные документы.
Так что история Вьетнама – это всегда и чуточку легенда. Правда, на удивление красивая, стоящая того, чтобы влюбиться в эту страну, поневоле поддавшись магии исторической сказки.
Только представьте…
Жил да был на свете могучий дракон по имени Лак Лонг. И умудрился этот великий дракон влюбиться не в какую-нибудь очаровательную дракониху, а в самую неподходящую для него красавицу – волшебную птицу-феникс Ау Ко. Хотя, возможно, это был и брак по расчету. Ведь Лак Лонгу подчинялась вся страна, за исключением горных вершин, духами которых заправляла его невеста. Долго ли, коротко, но родилось у молодоженов сразу сто сыновей, вылупившихся из яиц, отложенных в огромном гнезде. Папа-дракон, ошалевший от писка ста крикливых отпрысков, стал все больше времени проводить в море, объясняя свои отлучки тем, что государству по морским границам нужен глаз да глаз… Мама-птица оказалась тоже не робкого десятка и устроила царственному супругу вполне земную выволочку: «Почему я должна воспитывать детей в одиночку?!».
- Так что, развод? – огорчился Дракон.
- Естественно! – отрезала гордая Птица.
- Тогда давай разойдемся мирно, по-людски… Я заберу пятьдесят старших сыновей и буду управлять с ними той территорией, которая находится ниже нашего холма, а ты с младшими – хозяйничай везде, что выше…
На том и порешили. И хотя родители продолжали любить друг друга, царственное происхождение и непомерная гордость обоих помешали им сохранить семью. С тех самых пор так и повелось - море и долины отдельно, холмы и горы Вьетнама – отдельно.
Самым умным оказался старший сын. Он отправил престарелого Дракона на заслуженный отдых – греться на белом песочке горячо любимого им теплого моря, а сам, примерно в 2000 году до нашей эры основал свою собственную династию, дав ей свое имя – Хунг.
Лак Лонг не сопротивлялся, сполз на красивейший пляж,… да там и умер. Говорят, он был так огромен и так тяжел, что продавил своим телом землю. Море быстро заполнило собой впадины, оставив на поверхности лишь острые наросты панциря Дракона. Этих шипов насчитывалось свыше трех тысяч. Так и торчат они до сих пор из земли неповторимыми зелеными пиками-островками, восхищая и поражая красотой и величием всех тех, кто решит заглянуть на место гибели могущественного Лак Лонга – в бухту ХаЛонг.
Что стало с младшими сыновьями и их гордой матерью легенда умалчивает. Скорее всего, они так и остались Духами Гор, посматривающими свысока на империю старших братьев.
Кстати, китайские летописи, которые в отличие от вьетнамских прекрасно сохранились, тоже подтверждают, что южнее их страны, на севере Вьетнама во втором тысячелетии до нашей эры появились странные люди – цзяо-джи – «люди дракона». Как объяснить такое буквальное совпадение сказки и документа – историки не знают до сих пор….

- Инна! Давай закругляться с историей. – Костя сладко потянулся в кресле и потуже затянул привязной ремень. – Мы приземляемся! Девять с половиной часов в небе – как одна копеечка…
Яркие ремни багажа, как и планировал Миша, сразу бросились в глаза, а потому чемоданы и баулы нашей группы были выхвачены с ленты транспортёра весьма оперативно. Десант курильщиков, перепоручивший свой багаж некурящим коллегам, провел разведвылазку за пределы аэропортовского нутра с максимальной пользой: был обнаружен и взят в дружественный плен стеснительный, но улыбчивый молодой вьетнамец Зуан, сжимающий в руке табличку с названием серии наших книг «Осколки Цивилизаций».
Мы вырвались из знойного московского лета и считали, что жарой нас удивить уже нельзя. Но Ханой удивил. Это была не просто жара – жарища. Да еще и липкая, неподъемно тяжелая от высокой влажности воздуха. Создавалось ощущение, что из бака с кипящим бельем вытащили огромную мокрую простыню и разом накрыли ей всех нас: душно, темно и страшно.
Хотя нет… Страшно было лишь отчасти, лишь на чуть-чуть, да и то, не от сиюминутного ощущения, а от попытки принять правду, заключающуюся в том, что этот комкастый, огненный, влажный воздух мы будем вдыхать еще долгие шестнадцать дней…
Однако кондиционированная прохлада автобуса тут же вернула утраченный, было, оптимизм.
- Мы в отель? – раздались разомлевшие голоса, в которых очевидно слышалась почти суточная усталость и бессонница.
- Конечно, нет! – обрадовал нас Зуан. – Первым делом – посещение мавзолея великого Хо Ши Мина – основателя первого социалистического государства Азии. Потом – экскурсия в его дом-музей, потом посещение национальной Библиотеки….
- Дорогой товарищ Зонг….
- Зуан.
- Не важно. Мы с огромным уважением относимся к товарищу Хо Ши Мину, но, как-то стрёмно, согласись, ехать к отцу нации да с потными шеями, да на пустой желудок….
- После Мавзолея мы обязательно заедем в один ресторан, где я закажу для вас традиционную вьетнамскую рисовую лапшу, - Зуан сглотнул слюну. – О!... Это очень и очень вкусно….
- А можно наоборот? Сначала лапша, пусть даже рисовая, кофе, а мавзолей потом?
Аккуратная бровь нашего скуластого проводника выгнулась высокой дугой, а юношеский румянец отчаянно затрепетал на гладко выбритых щеках:
- Как?!! Вы … Вы – представители братского русского народа, вы – кто всегда был для нашей страны примером для подражания, вы – на кого равняются наши старики и дети не спешите отдать дань памяти великому дядюшке Хо?
Что тут скажешь? Правы те наши кремлевские менеджеры, которые считают, что отсутствие идеологии – это могильная плита для будущего России. Вон как приструнил нас молодой коммунист Зонг. (или нет, Зуан)! Что ему возразишь? Устали мы, безусловно, смертельно, но и страну подводить не хочется. Вдруг завтра ханойские газеты удивят общественность скандальным заголовком про то, что группа путешественников из России игнорировала чудесную возможность посещения Мавзолея, предпочтя этой святой и почетной обязанности (страшно подумать!) душ и похлёбку.
Через сорок минут, угрюмые, но преисполненные гордости за то, что не подвели родное государство, мы подъезжали к площади Бадинь.
Еще минут пять торжественного марша по раскаленным от зноя мостовым и мы останавливаемся у величественного серо-красного здания, чем-то (не иначе энергетикой) напоминающего нашу усыпальницу на Красной площади. Три гранитные плиты, расположенные пирамидой, строй колонн над трибуной и такая же пирамидальная, трехступенчатая крыша-пагода. Возле центральных дверей парочка замерших намертво солдатиков в белоснежных мундирах – почетный караул. Не смотря на палящее солнце, по спине пробегает холодок: сколько бы мы не хорохорились, а семьдесят лет трепета и почтения к последнему приюту вождя и красногалстучное детство из памяти не вытравить ничем.
- Ой, а Мавзолей почему-то закрыт…, - картинно расстраивается Зуан. Но нам почему-то кажется, что он прекрасно знал об этом и раньше, просто ему бы и в голову не пришло изменить стандартный маршрут для делегации российских туристов, как не пришло бы лет тридцать назад его московскому коллеге проигнорировать визит гостей Москвы на Красную Площадь.
- Теперь мы пройдем в Дом-Музей Хо Ши Мина, посмотрим как жил наш великий вождь и учитель, а уже потом у вас будет свободное время. Ресторан и Храм Литературы, я думаю, подождут…
Храм Литературы – да, возможно. Но взбунтовавшиеся желудки, перепутавшие  день с ночью, а завтрак с обедом – вряд ли.
Тем не менее, покорно отправляемся изучать быт первого президента социалистического Вьетнама. И снова окунаемся в детство (кто был в Горках Ленинских – тот вспомнит).
Если сказать о домике дядюшки Хо – скромный – это не сказать ничего. Он просто малюсенький: комната  со столом переговоров на 12 персон на первом этаже, да две малюсенькие комнатки (кабинет и спаленка) на втором. Мебель деревянная и предельно аскетичная. Из декора только портрет нашего Ленина на рабочем столе. Рядом с этим домишком возвышается чопорный и помпезный, цвета желтка деревенской курицы, Президентский Дворец, в котором, по утверждению Зуана, покойный Президент никогда не жил да и появлялся крайне редко. Дворец закрыт. Почему – неизвестно. Кстати, даже домик дядюшки Хо оказался заперт и его скромным убранством мы любовались через окна.
Зато доступны взору огромные и величественные деревья, а так же пруд, в котором живут ручные караси, которых, по легенде, собственноручно кормил Хо Ши Мин. Правда названия этих деревьев мы так и не узнали: таблички с их латинскими именами нам ничего не говорили, а Зуан не был силен в ботанике и не мог перевести их на русский язык. Он предпринял робкую попытку обозвать их манговыми, но был безжалостно высмеян продвинутой частью нашей группы, демонстративно указавшему ему на большие, но совсем не величественные кроны по соседству, в листьях которых розовели поспевающие плоды легендарного тропического фрукта.

Тем временем солнце, добравшись до полуденной отметки, начинает оскаливать рот в самой откровенной и слепяще белой улыбке. Мы видим его безупречные хищные зубы даже сквозь ватно-плотные облака, тщательно укрывающие ханойское небо. Наша одежда, и так не слишком опрятная после перелета, начинает отчетливо попахивать стиральным порошком (у каждого своим, прямо как духами) и промокает насквозь не только от пота, но и от влаги, которой пропитан воздух.
- Зуан! А можно все-таки в отель? – в голосе Константина отчетливо слышатся командирские нотки, и мы с уважением смотрим на товарища. Полковник – он и в Ханое полковник.
- Можно! – легко соглашается наш гид, и уже для всех очевидно, что главную миссию сегодняшнего утра он выполнил с честью. Начал знакомство туристов с того, что предписано инструкцией лучшего туристического агентства его великой социалистической родины.
Еще тридцать минут до прохлады автобуса и мы оказываемся в его ледяном нутре с восторгом иудеев, добравшихся до земли обетованной.


Большая коричневая птица с удовлетворением смотрит вниз, на макушки смешных белых людей, обмахивающихся в тени платочками и веерами. Она довольна. Она обманула всех, заставив забыть маленького гида о том, что по пятницам Мавзолей закрыт, как закрыты и Дом, и Дворец… Она специально уговорила тучи закрыть Сияющее Светило, чтобы эти беспомощные люди не сварились от непривычной жары. Она (и это было особенно сложно) позвонила управляющему отеля «Бутик Демантоид» и представившись какой-то важной шишкой из Министерства Культуры распорядилась подготовить номера для русских путешественников к полудню, а не к 14-00, как это заведено в Ханое. И теперь она с нетерпением ждала вечера, так как именно после заката солнца она должна была показать этим смешным человечкам Свой Ханой, тот величественный и самобытный город, который так мечтал увидеть пославший её…
И она обязательно его покажет: с озерами, велорикшами, россыпью игрушечных магазинчиков и фруктовых лавок, ароматами благовоний и подгнившей овощной кожуры и, конечно же, великолепным ночным тропическим ливнем…
Эх, только бы не перестараться с этим ливнем. Управлять водной стихией ей нравилось больше всего… Но, вдруг простынут?