В неурочный час

Был смугл овал лица и черен глаз
С сочившейся тревогой из под века
Ко мне явившегося в неурочный час
Не то ли демона, не то ли человека.

Он взглядом жег, он гневно вопрошал
В руках сжимая клок бумаги черной :
"Когда и с кем ты веру растерял,
Насочиняв творений сутью вздорных?»

"Где взял ты их?" Я прокричал в ответ.
"Стихи я сжег, и пепел был развеян."
Смеялся странный шут иль человек:
«Не слишком ли ты был самонадеян?

Коль мог представить, что горит печаль
Или любовь, настигнувшая следом..."
"Горит бумага." Я лишь отвечал.
«Что не горят стихи, о том не ведал».

"Как смертный всякий, жаждал я любви.
Как все поэты - быть желал прочтенным.
Чтоб вспомнить мое имя бы могли
Средь прочих, дорогих и предпочтенных."

Он рассмеялся мне в лицо в ответ:
"О сколько вас! Мечтающих о славе!
Понаписавших в муках скучный бред,
Который напечают  едва ли.

Тщеславен ты. И в том бы нет беды,
Когда бы цель оправдывала средства...
Забудь о славе. Бойся немоты,
Путей не оставляющей для бегства."