Вольные и невольные жители г. Томска 3 глава

Потомкам будущим в наказ
я прерываю свой рассказ
о личностях высокочтимых,
то волею судеб гонимых,
то возвышаемых вполне.
Хотелось для контраста мне
о жизни рассказать другой,
сверкнувшей злата мишурой,
сожженной собственной рукой.
Так кто ж Горохов был такой?

В течение десятка лет
дворян негласный предводитель,
виднейший Томска представитель,
влиятельный авторитет.

В семье беднейшей, но дворянской,
он в Енисейске был рожден.
В мечте о лучшей доле панской
для сына папа убежден.

Философом им наречен,
не получив образования,
судьбой на бедность обречен,
трудился ради пропитания.

В тринадцать поступил на службу
он в канцелярию суда
(его смогли приткнуть туда)
и, заведя в уезде дружбу
с необходимыми людьми,
добился быстро повышения,
коль губернатора решение
успешно выполнил в те дни:

До Туруханска путь держал,
основывая поселения,
чтоб и чиновник проезжал
и почта шла без промедления.

Природным даром наделен,
в администраторстве силен,
служебной лестницы пролеты
через ступеньку брал он с лета!

Вот тридцать семь минуло лет,
как появился он на свет,
Горохов в Томске обитает,
постом солидным обладает.

Здесь, став губернским прокурором,
увлекшись сыском и надзором,
себя вновь в деле проявляет,
талант свой томичам являет:

Одно убийство раскрывает,
фальшивомонетчиков карает,
что денежки изготовляли
и по губернии сплавляли.

Он строит в Каинском уезде
этапов новых целый ряд,
затратив средств (на все их вместе)
гораздо меньше, говорят,
чем полагается по смете
и, у начальства на примете,
еще различных массу дел
Философ разрешить сумел.

Но ветр судьбы переменился-
Горохов выгодно женился
на дочери откупщика
и золотодобытчика.

Да, позабыв про службы бремя,
заботам тестя свое время
практически все уделял:
Дел производство замедлял,
что вред могли произвести,
убыток фирме нанести.

"На стол" попавший, иногда,
ждал два-три года до суда,
что сложно стало покрывать,
решив со службой порывать,
Философ наш ушел в отставку,
на золото всю сделал ставку
и с Филимоновыми он
стал полноправный компаньон.

На десять лет (поймете сами)
он развернулся во всю ширь,
но уж не благими делами
Горохов удивлял Сибирь.

Рядом с Общественным Собранием
он на Почтамтской строит дом.
Все восхищались этим зданием,
но что особенного в нем?

Едино старожилов мнение-
зеркальных стекол отражение
на ширину пролета рам
дотоле не видали там.

С горы сбегавший ручеек
Горохов дамбой запрудил,
над ним, чтоб попивать чаек,
он павильон соорудил.
Во всем любивший перемены,
стеклянные завел он стены.

Если по мостику подняться
там можно танцами заняться
или смотреть как по пруду
в гондолах гости проплывают
и слушать музыку в саду,
что фейерверки прерывают.

Философ ценит именины:
шампанское течет рекой,
их отмечает без рутины
задумкой всякий раз другой.

Взойдем в стеклянный павильон,
взглянуть на сад, что создал он:
по обе стороны пруда
все цветники располагались,
в оранжерею упирались,
где лето властвует всегда.

Тропических растений ряд
свой аромат дарили дикий,
рдел виноград и зрели фиги,
уж не скрывая свой наряд.

немного дальше от пруда
такие виделись картины:
стоят тенистые куртины,
аллей, беседок череда.

Прекрасный с бельведеров вид
на сад и реку открывался,
хозяин был радушный гид
и всякий чудом любовался.

Попробуем и мы вступить
в одну китайскую беседку
(с гондолы захватив соседку)
и "Храм любви" здесь посетить.

Все вещи подлинные в ней,
картины стены украшают,
те, что китайцы собирают
из отшлифованных камней.

В них птиц сверкает оперение,
цветы притягивают зрение.
Все из Империи Небесной,
все как живые- в клетке тесной.

Покинем поскорее "Храм",
на пир пора вернутся нам.

Стеклянный павильон. Уж вечер.
Фонарики горят и свечи.
Здесь собралась вся Томска знать,
кого Горохов мог позвать.

Сидят все гости за столами,
держа бокал двумя руками,
а как иначе удержать,
когда в себе мог содержать
шампанского аж всю бутылку
(что сразу било по затылку)
Да высоты он был такой,
что каждый на пол пред собой
бокал хрустальный размещал,
богов напиток поглощал.
Хоть днища в пол и упирались,
края с плечами возвышались!
И томичи так пировали,
как боги варваров едва-ли.

(Продолжение следует)