Одинокие голоса

ВОЕВОДИН ВАДИМ АЛЕКСАНДРОВИЧ.
(пьеса)

Действующие лица: Он, Зоя, Костя, Платон Николаевич, сосед.
 
                Его монолог.
Я открыл глаза и увидел белое, мёртвое небо. Через секунду я понял, что это потолок спальни. В сознании моём промелькнули слова одного из героев Достоевского – Нам всем вечность представляется, как нечто огромное, а может быть вечность, что-то вроде комнатки…или деревенской бани с пауками по углам. (пауза)
После чашки горячего кофе с молоком и нескольких страниц Шопенгауэра, я собираюсь на работу.
По радио сообщают о теракте в Иерусалиме, там палестинец-смертник взорвал бомбу в пассажирском автобусе. Десятки убитых и искалеченных. Потом диктор говорит о росте цен на нефть и о курсе валют. (пауза)
Мне совсем не хочется покидать тёплую квартиру и гробить целый день на работе, единственный смысл которой для меня в том, что я регулярно получаю деньги и могу более-менее сносно существовать.
Но я выхожу на заснеженные улицы и иду мимо серых многоэтажных коробок к автобусной остановке. На работу я добираюсь около часа. В салоне автобуса висит глянцевый плакат с видами  Санкт-Петербурга -  Петропавловская крепость, Дворцовая площадь, Медный всадник, Летний сад. (пауза)
 Разглядывая узорную ограду Летнего сада, я вспоминаю о Дмитрии Каракозове. Он неудачно стрелял в императора Александра II. Покушение произошло, как раз у ворот Летнего сада. Бывший студент, болезненный и  нервный, Каракозов задумывался о самоубийстве, но решил, что глупо умирать даром. Сутки перед покушением он провёл в гостинице, изредка выходя, чтобы выпить водки. В тот самый год, когда на всю империю прогремел выстрел Каракозова, журнал « Русский Вестник» начал публикацию романа Фёдора Михайловича Достоевского «Преступление и наказание». (пауза).
Исчезают империи, меняются политические системы, написаны целые библиотеки книг о любви и милосердии, уважении и сострадании друг к другу, но зла в мире меньше не стало.(пауза)
Когда же мы, наконец, осознаем всю безнадежность человеческого существования?
Время обрекает всех нас на гибель и забвение. Даже упорядоченная Вселенная не сможет существовать вечно. Впереди хаос и мрак.
Но я упрямо повторяю, как заклинание – Зоя, Зоя, что на греческом значит жизнь….

               
               



                Сцена в кафе.


          Кафе. За столиком Он и Зоя. На столике пепельница, чашки с кофе, бутылка вина.
Он – Ты знаешь, я смотрю на тебя и думаю, этого не может быть, ты здесь, рядом со мной... Боже мой, десять лет прошло, как ты уехала… Целая жизнь…
Зоя – Ну, хватит  разглядывать меня…Конечно, за это время я  изменилась, пополнела…
Он - Ты надолго в наши края?
Зоя - Завтра возвращаемся…  Мы с мужем прилетели из Сан-Франциско, у него какие-то деловые встречи, а я сохранила старую записную книжку с твоим телефоном и решила – обязательно позвоню.  До последней минуты не верила, что ответишь, думала, номер давно поменялся.
Он – Как только я услышал твой голос, узнал, что ты здесь, я всё время представлял нашу встречу, и вот ты рядом… Знаешь что, за это надо выпить.( наливает вино)
Зоя – Я смотрю, ты по-прежнему любишь выпить.
Он – А вот и не угадала, я почти не пью. Нет, бывает  иногда, на Новый год или в день рождения..( пауза )  Как ты уехала, я через полгода и бросил, иначе спился бы от тоски.
Зоя – Извини…(пауза)   В то время мне казалось, что если, я уеду в Западную Европу или Америку, там я стану другой, проживу интересную жизнь. Глупо, конечно, но, что поделать, прошлого  не вернёшь. ( пауза) Впрочем, я на жизнь не жалуюсь, у меня всё о кэй, расскажи лучше о себе…
Он –  Что рассказывать? Я тоже хотел побывать в разных странах, увидеть Западную Европу, Индию, Японию, но так, до сих пор нигде не побывал. Мне порой кажется, что я ещё и не начинал жить по- настоящему. Давай лучше выпьем за нашу встречу. (пьют) 
Зоя – Чем же ты занимаешься?
Он -   Да так, работаю, то в одном месте, то в другом, теперь занимаюсь рекламой. Живопись давно забросил. Иногда мне кажется, что у меня есть литературный талант. Тогда я беру шариковую ручку, лист бумаги и сажусь за письменный стол, но мысль, что за тысячелетия человеческой истории всё уже написано, всё сказано, останавливает меня…
Зоя –  Ты, почему до сих пор не женился?
Он – Кто его знает…(пауза) Вот, к примеру, несколько дней назад я  возвращался  домой на последней электричке. В вагоне почти никого не было, только впереди сидела красивая, рыжеволосая женщина. Мне очень хотелось познакомиться, проводить её, но я так и не решился. Всё проклятая застенчивость. Через остановку она вышла.(пауза) Да, был ещё мужчина средних лет, в поношенном пиджаке. Сидел у окна и всё время, что-то бормотал себе под нос. Прислушавшись, я понял, что он разговаривает с Богом. Всё было словно в сюрреалистическом фильме – пустой вагон, огни ночного города за окнами и сумасшедший, разговаривающий с Богом. Слушая его, я вспомнил о капризных и завистливых богах древних греков, о кровожадных богах ацтеков, о мстительном, жестоком Боге Ветхого Завета. Порождения нашего разума, они не оставили нам никаких надежд…
              Зоя -  Ты совсем не изменился…Когда я спешила сюда, на улице ко мне подошёл мужчина в жёлтом, китайском пуховике и спросил – Хотите жить вечно? Мне стало смешно. Его пуховик напомнил мне об императорах Поднебесной страны, Ши Хуанди и других, мечтавших о бессмертии. У вас есть эликсир вечной жизни? – спросила я, но вместо эликсира мне дали эту религиозную брошюрку.
Он – Да, забавно…  (пауза)
 А помнишь, как хорошо нам было вместе. Я тогда много работал – спектакли, выставки, восторженные статьи в прессе, да что там статьи, когда мой приятель, замечательный поэт, увидел мои декорации к трагедиям Эсхила, то восхищённый, посвятил мне стихотворение… Как же оно начиналось? (пауза) А, вспомнил… (декламирует)
Бросая вызов Провиденью,
Ты в бездны устремляешь взор,
Где перед царственною тенью,
Коленопреклонённый хор.
Где ветви дуба, как Севиллы*,
Вещают будущие дни,
Но речи их безумной силы,
Лишь птицы слушают одни.
Где лунные чаруют травы,
Забыть о сумрачной мечте,
Но огнедышащие лавы,
Испепелили рощи те.
И возвращаясь к стойке бара,
Ты видишь в бледных зеркалах,
Портьеры, копию Вюйара*,
Пустые рюмки на столах…
Предлагаю выпить за поэзию…
              Зоя – И за твоего друга, который пишет прекрасные стихи…
              Он -  За Костю? ( пауза). Он замёрз. Пошёл пьяный на Рождество, к знакомой девке, а она не стала дверь открывать, не пустила его, он и уснул, там же во дворе, на скамейке… На похоронах всего несколько человек было.  Земля ему пухом…
              Зоя – Извини, я не знала …(пьют)
              Он -  Помнишь, у Льва Толстого…  «Зачем?» - спрашивал умирающий в муках Иван Ильич. «А так, ни зачем…» - ответил ему внутренний голос. (пауза)      Как быстро всё проходит, а в детстве, помню, казалось, что время тянется бесконечно долго…
              Зоя – Я скоро уеду и, кто знает, встретимся ли мы вновь… (пауза)  Не знаю, поймёшь ли ты меня, но бывает такое, что живёшь, день за днём, как обычно, и вдруг возникает ощущение, что живёшь чужой жизнью, а своя где-то потерялась…
              Он – Я понимаю… Знаешь, а я впервые увидел тебя во сне, ещё до того, как мы познакомились,  ты шла куда-то по улице в осеннем пальто и светло-русые волосы развевались на ветру из-под белой вязанной шапочке…Потом, в какой-то книге, кажется Борхеса, я прочитал, что только в снах можно увидеть забытое прошлое или близкое будущее.
              Зоя – Ты уверен, что это была я?
               Он – Конечно, когда мы встретились, я сразу узнал тебя, на тебе было то самое пальто.
              Зоя – Всё ты придумываешь. Я никак не могла быть в пальто, потому что мы познакомились в июле, на выставке твоего приятеля Платона Николаевича, в музеи современного искусства.
             Он – Быть не может…Неужели, в музеи?
             Зоя – Конечно… Я смотрела на холсты в красных, жёлтых, чёрных, фиолетовых пятнах, а ты подошёл и сказал - это музыка космических сфер, художник стремился, видите ли, запечатлеть в красках музыку Вселенной.
              Он – Ну и память у тебя! А я всё забыл.
              Зоя – Потом мы поехали пить шампанское к твоему приятелю…
              Он – К Платону Николаевичу? Знаешь, а ведь он пропал, примерно через год после твоего отъезда…
              Зоя – Как пропал?
              Он - Ну, как люди пропадают… Он взялся за философский труд об Элевсинских мистериях и рукописи таскал всё время с собой, в чемодане. Однажды вышел из квартиры и не вернулся. Ходить по улицам  в то время было опасно, в городе стреляли, но продолжали, как обычно, работать магазины, парикмахерские, кинотеатры. Накануне Платон Николаевич и Костя были у меня и, конечно, никому из нас  в голову не могло придти, что вместе мы сидим за столом, выпиваем, разговариваем, в последний раз…Люди привыкли жить так, словно они бессмертны. (пауза)
Ты о чём задумалась?
              Зоя –   А помнишь, как мы несколько часов добирались до какого-то поселкового клуба, чтобы посмотреть «Солярис» Тарковского?  Как ездили в Крым, к Чёрному морю?  Пили сухое вино на пляже, купались под звёздным небом, а издалека доносилась музыка, и были молодость, счастье, покой, и казалось, так  будет всегда…
                Он – К сожалению той страны, в которой нам было так спокойно, больше нет. За эти годы многое изменилось. Теперь мы почти ничем не отличаемся от Мексики или Аргентины, те же самые проблемы…(пауза)
                Зоя – Знаешь, мы много рассуждаем о смысле жизни и при этом забываем жить, просто жить… Налей ещё вина, пожалуйста
                Он – За тебя! (пьют)      
                Зоя – Давай погуляем  где-нибудь, а то через час мне надо быть в гостинице.
                Он – А ты не хочешь остаться со мной, хотя бы на время?
                Зоя – Ты прекрасно понимаешь, что это невозможно и не стоит даже начинать об этом… Пойдём….
                Он – Куда?
                Зоя – Просто пройдёмся по улице, а потом поймаем такси, я уеду, а ты будешь вспоминать обо мне, хорошо?
                Он – Что мне ещё остаётся делать? Завтра ты поднимешься по трапу самолёта и улетишь,  исчезнешь на долгие годы, может быть навсегда, а мне останутся только воспоминания. Представляешь, когда я беру в руки свои старые рисунки, свои наброски тушью или цветными карандашами, меня охватывают сомнения – мои ли это работы?  Что  общего между тем молодым, ярким, талантливым художником и мной, сегодняшним? ( пауза )  Где же  счёт? ( расплачивается и оба уходят).



               



                ЕГО МОНОЛОГ.

      С утра в новостях передают, что на землю должна упасть международная космическая станция. Вернее, её фрагменты, те, что не сгорят в плотных слоях атмосферы. А если  станция рухнет на наш город.
Моё воображение рисует картины падающих на городские кварталы горящих космических обломков.
     И вдруг, как-то иначе начинаешь смотреть и на свою жизнь, и на то, что происходит вокруг, понимаешь, насколько всё бессмысленно и, что изменить ничего уже нельзя. (пауза)
     Когда-то я читал об одном венгерском писателе, который с семнадцати лет, ежедневно, на протяжении многих десятилетий, записывал в тетради свои мысли и наблюдения, надеясь издать книгу. Но началась вторая мировая война и во время боёв за Будапешт все его тетради сгорели.
     Так ради чего, спрашивал он, лучшие мои годы прошли за письменным столом, а не в ночных кутежах и любовных приключениях. ( пауза )
А моя жизнь…  Мелькают обрывки воспоминаний, но ничего яркого, значительного, ничего, что превращает жизнь в легенду…
Я вспоминаю историю, известную мне ещё со школьных лет, о хитроумном идальго, который начитался рыцарских романов и свою жизнь задумал превратить в рыцарский роман. Пусть нет великанов сойдут и ветряные мельницы, полчища врагов заменит отара мирных овец, а деревенская девка Альдонсо отныне будет прекрасной Дульсинеей Тобосской. Главное искоренить повсюду зло и всех обездоленных осчастливить… (пауза)
      Целый день меня не покидает ощущение, что и мне была предназначена какая-то иная жизнь, но, увы, она утрачена безвозвратно. (пауза).
Вечером, из новостей, я узнаю, что обломки космической станции упали в Тихий океан…




                Сцена из прошлого.
Комната в городской квартире. Центральное место занимает стол и стулья вокруг. Под столом пустые бутылки. Откуда-то с невидимых улиц доносятся автоматные очереди. Иногда на белом экране появляются документальные кадры московских событий 3-4 октября 1993 года.
В комнате, кроме серванта с посудой, зеркало, стеллажи с книгами, полотна без рам сваленные у стены, часть которой занимает карта мира.
Он ходит по комнате  и, достав из серванта рюмку, садится за стол, декламируя четверостишье
…- И возвращаясь к стойке бара
Ты  видишь в бледных зеркалах,
Портьеры, копию Вюйара,
Пустые рюмки на столах.
(достаёт бутылки из-под стола и начинает считать капли, сливая остатки в рюмку)
…Раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь…
(появляется Костя, молодой человек, лет 25)
К.- Здравствуй, дорогой! Ну и денёк. На улицах постреливают, а у тебя дверь не заперта.
Он.- …восемь…
К.- Хватит считать, ты лучше на карту оглянись….
Он.- (не обращая внимания) …девять…
К.- У тебя по карте таракан бежит, прямо через Ливийскую пустыню, к руинам древнего Мемфиса, Священного города, где Александр Македонский был торжественно провозглашён фараоном.
Он.- …десять…
К.- Известно, что в каменноугольный период, тараканы составляли большую часть фауны насекомых. Любой уважаемый энтомолог скажет тебе, что тараканы легко привыкают к пиву и, познав его вкус, многие проводят остаток жизни, скитаясь по буфетным стойкам, столам, полам в поисках (достаёт бутылку пива) волшебной жидкости из сахара, ячменя и хмеля. На, лечись!
Он.- Жигулёвское. Спирт не менее 4 %. (пьёт) Хорошо! Друг мой, ты, как любитель истории, наверняка знаешь, что императора Нерона преследовали в сновидениях фурии*, стаи крылатых муравьёв или ожившие мраморные статуи. А, вот, меня всю ночь мучила жажда, и приснилось, что иду по знакомой улице в пивную, а на этом месте пустырь.
К.- Увы, я не из числа предсказателей снов, но твой вещий сон разгадать сумею. Представь себе, я только что проходил мимо универсама и он на месте, более того – он работает.
Он.- Какого же чёрта мы здесь сидим, бездарно теряя время? Надо порыться в книгах. В книгах всегда найдёшь что-нибудь полезное. (Подходит к стеллажам, открывает одну из книг, падает купюра) «Изгнанника, возвращённого из давней ссылки, он спрашивал, чем он там занимался; тот льстиво отвечал: «Неустанно молил богов, чтобы Тиберий умер, и ты стал императором, как и сбылось». Тогда он подумал, что и ему его ссыльные молят смерть, и послал по островам солдат, чтобы их всех перебить».
К.- Светоний об императоре Калигуле. Да, какие только уроды не правили человечеством.
Он.- (открывает вторую книгу, падает купюра) «Рост – то у Вас достаточный – сказал он – это видно, а вот чего Вы ст;ите? У нас служители наполовину чиновники, они должны делать ответственную работу, чувствуете ли Вы себя способным к этому?
У Вас странная форма головы, какой покатый лоб. Странно. Где Вы служили в последнее время? Что? Цельный год не работали? Почему? Из-за воспаления лёгких? Так. Ну, это не очень выигрышно для Вас, не правда ли? Нам, разумеется, нужны только здоровые люди»
К.- Что за бред?
Он.- Кафка* «Дневник писателя»…
(открывает третью книгу, падает купюра)
…«Каждый думает, что он имеет законнейшее право на счастье и наслаждение; и если, как это обыкновенно бывает, последние не выпадают на его долю, то он считает себя несправедливо обиженным и не достигшим цели своего бытия, между тем гораздо правильнее было бы видеть цель нашей жизни в труде, лишениях, нужде, и скорбях, венчаемых смертью».
(входит второй из приятелей,  Платон Николаевич, внешний вид его говорит о душевной болезни. В руках у него чемодан.)
П.Н.- (  ставит чемодан  у стены) - Шопенгауэр*…. Читая его, мне казалось, что я автор книги «Мир, как воля и представление», что мои мысли, чувства, опыт украли задолго до моего рождения.
Он.- Какие люди!
П.Н.- Что? Я проснулся и сразу вспомнил, какое сегодня число, мистическое число. Число – зов. Я почувствовал, вы  зовёте!
Он.- Молодец, вовремя почувствовал!
П.Н.- Зов был, зов!
Он.- Ты присядь, пока, отдохни, журнальчик  полистай, а мы скоро вернёмся с выпивкой.
К.- А, какое сегодня число?
П.Н.- О, число – символ начала и конца всего сущего (берёт журнал) Что? «Огонёк»! (бросает) Нет, нет. Я читаю только «За рулём» и «Мурзилку».  (Остаётся один) 
Книги, книги – Достоевский, Свифт, Гельдерлин, Ницше.… Сколько книг, а ведь писали их, что бы с ума не сойти. Нам, читателям подарили это удовольствие. Когда - то я любил книги. Я верил в магию печатного слова. С книгами мне было интереснее, чем с людьми. Но, однажды, словно пелена спала с глаз. Я прозрел. Я увидел, что каждый человек, как буква, каждый является носителем таинственного знания, не подозревая об этом. И надо только сложить буквы в слова, открыть тайный смысл. Часами я сидел перед зеркалом, ходил по улицам, сливаясь с толпой, пристально вглядываясь в лица, погружаясь в бездны таинственного знания. Я прозрел. (Пауза) Что я хотел сказать? Забыл… (пауза) Неужели наша жизнь, наша духовная, интеллектуальная жизнь, вся наша история с её бесконечными кровопролитиями и скромными житейскими радостями, всё ради одной – единственной цели. Всё для него – Космоса, беспредельного и вечного, который являет собой абсолютный разум и ему постоянно нужна подпитка от любых форм сознательной жизни. Наш ужас, муки или мгновения счастья для него, как лёгкий завтрак…. (пауза)  Странно…. (пауза) Я смотрю в зеркало, а лицо, как будто не моё.…  С кем это я разговаривал?
(С пакетами возвращаются двое.)
Он.-  Все продукты уже расхватали. На полках шаром покати.
К.- Главное, водка есть.
Он.- Вот, всё, что купили на закуску –  буханка хлеба и консервы.
П.Н.- Кильки  в томатном соусе!… Зачем? В Древнем Египте  не ели рыбу!
К.- (второму) – Ты же  не в Египте.
П.Н.- В прошлой жизни я был… (пауза)…фараоном Аменхотепом IV.
Он.- Тебя не поймёшь. То ты всем рассказывал, что ты эманация* славянского бога  Ярилы,  теперь ты Аменхотеп.
П.Н – Четвёртый…
Костя – Какая разница….
Он – Доставайте рюмки. Хватит смотреть на жизнь трезвыми глазами.
П.Н.- Сколько было сказано и написано умных слов, а живём глупо…
Костя - Ты это к чему?
П.Н. – Я хочу напиться молча…(пьют)  Вчера я  гулял по аллеям парка. Темнело. В городе уже стреляли, появились убитые и раненые, а в парке играл духовой оркестр, работали аттракционы, я вернулся домой, всё было, как обычно, электрический свет, горячая и холодная вода. Нас убеждают, что всё, в конечном счёте, имеет свой смысл, но может быть, никакого смысла никогда не было, и нет…
ОН.- Кто-то, не помню кто, сказал, что окажись нос Клеопатры длиннее, история человечества была бы иной.
Костя.- Паскаль*, кажется.
ОН.- А я думаю, что по сути ничего бы не изменилось. Помните, герои Чехова любили поговорить о том, что люди, через сто, двести лет обретут счастье, жизнь на земле будет прекрасна, а, сколько умных, образованных людей, в конце XIX столетия, верили, убеждали современников, что всё - войны в Европе закончились, следующие поколения европейцев узнают об ужасах войны только из исторических сочинений. Какому безумному художнику, перемешавшему кокаин с белым вином, мог пригрезиться имперский город, обращённый в ледяную пустыню, без золотых шпилей и куполов, где люди вымирают от голода?
Мировые бойни, революционный террор, концлагеря, кто после этого смеет утверждать, что люди стали лучше, гуманнее, чем в эпоху крестовых походов и священной инквизиции. Но разве многие из людей не стремились к нравственному идеалу?  На протяжении веков люди твердят, что истина в том, чтобы полюбить, друг друга и истребляют друг друга. Что ждёт нас впереди, какие кровавые фантасмагории? Войны за ресурсы, столкновение цивилизаций?  Нет, дело не в размерах носа, а в жизни и смерти…
Костя – Людям нужны химеры, вера в свою религиозную или этническую исключительность, за эту веру они готовы проливать кровь и свою, и чужую.
П.Н..- Да не о том мы говорим, не о том! Что такое наша цивилизация, культура? Пыль! А вокруг бесконечность… (пауза)  миллиарды лет ожидания… (пауза)  А потом наша Галактика Млечный Путь, расширяясь, столкнётся с Галактикой Туманность Андромеды… А потом…(громко хлопает дверь за стеной, слышны крики)
Женский – Ах ты скот, пьянчуга проклятый…
Мужской – Молчи, дура….
П.Н – Я слышу голоса…
Костя – Это бывает,  Жана Д Арк тоже слышала голоса…(пауза)
П.Н – Так на чём я остановился…Ах да, миллиарды лет…(стук в дверь обрывает П.Н.)
ОН  (громко).- Заходите, дверь не заперта. (Появляется сосед, мужчина в потрёпанном пиджаке, с холщовым мешком в руках)
Сосед. – Здравствуй сосед… (пауза), я, кажется, не вовремя.
ОН.- А, это ты…. Я же предупредил, что в долг не даю, на водку мне и самому не хватает.
Сосед. – Да я не денег просить… Ты мне стеклотару вчера отдать обещал, помнишь?
ОН.-  Стеклотара  под столом, забирай…
П.Н.- Наша галактика, расширяясь, столкнётся  с Туманностью Андромеды…
Сосед. - Христа ради не обижайтесь, плохо мне, может быть, водкой угостите?
ОН.- Да, что за бардак в стране? То на улицах стреляют, то стеклотару надо, то похмелиться дай…Плесните ему полстакана водки.
Сосед. - Вот спасибо… (пьёт)  Как хорошо сразу стало,  подлечили меня… (торопливо складывает в мешок бутылки и уходит, напевая  «Отцвели уж давно хризантемы в саду»)
П.Н.. –  Меня никто не слышит…(достаёт из чемодана тетради и начинает рвать) – Мои рукописи… Мои мысли… Я всё сожгу, я ничего не хочу оставлять человечеству…(у него отбирают спички) О, глупцы…Верните спички…
Костя – Ты, чего это разошёлся?
П.Н.- Тоска…
Костя.- Когда тоска, я водку пью.
П.Н..- А потом?
Костя.- Сплю.
П.Н. – Это концептуально…(пьют)  Я так устал, словно прожил тысячи лет, своими глазами видел Элевсинские мистерии и сады Семирамиды…(с чемоданом направляется к дверям)
Костя  – Ты куда?
П.Н. – Спать…(уходит)
ОН – Ну, а мы выпьем ещё…(наливает)
Костя – В последнее время я стал, что-то много пить…От одиночества, наверное…Пьяный сажусь в трамвай и катаюсь по городу. Читаю на память стихи Пушкина или  Блока. Люди смотрят на меня с удивлением. Ну, поехали. (пьют)
Со мной вечно, что-то происходит… Вот как-то раз я  возвращался домой в сумерках и увидел, в ярко освещённом окне  красивую женщину. Вычислил, какая это квартира, поднялся на нужный этаж и позвонил. Дверь открыл полный, начинающий лысеть мужчина в махровом халате.(пауза)
ОН – И что  дальше?
Костя – Увидел меня пьяного и захлопнул дверь.
ОН.- Знаешь что, давай-ка продолжим пить водку в другом месте. Глупо сидеть здесь, если в городе полно зданий с просторными кабинетами, где хрустальные люстры, персидские ковры, мебель из карельской берёзы и орехового дерева…Дом правительства, например, там и буфет есть…
 Костя - Ну, ты даёшь, кто же нас туда пустит?
ОН.- А, ты собираешься спрашивать разрешения? У кого? (пауза)
История мира – это история человеческой глупости. (показывает на карту) Вот к примеру Европа…Большей частью континента несколько столетий правили вырожденцы Габсбурги, многие из них страдали слабоумием. Потом эпоха революций, Наполеон с его идеей Соединённых Штатов Европы. Император французов роста был маленького, плечи имел узкие, тело слабое, женственное, а посылал на смерть сотни тысяч молодых, сильных, красивых мужчин…
Костя – Да, чёрт с ним, с Наполеоном…(пауза) В армии я служил на Дальнем Востоке. Места дикие.. Представь себе – тайга, сопки покрытые снегом, а где-то за сопками железная дорога. Морозной ночью стоишь с автоматом на посту и слышно, как далеко-далеко проходят поезда. И такая тоска нахлынет, думаешь о больших городах, красивых женщинах, о яркой, интересной жизни и о том, что твои лучшие годы проходят в нарядах да на строевом плацу. Армия давно уже в прошлом, а тоска всё не проходит. И это тоска, по чему-то прекрасному, по идеалу, по тому, какой могла бы быть наша жизнь, но никогда не будет.
Он – По-моему, ты пьян…
Костя – Какая разница пьян я или нет… Ты пойми, ведь каждый из нас несёт свою долю ответственности и за настоящее в котором живёт, и за будущее… Зачем лично мне будущее в котором  царят культ денег, безнравственность, где каждый стремится урвать побольше для себя, а там хоть трава не расти. К чему тогда наша великая культура, духовный опыт многих поколений, ответь мне?
ОН.- Послушай, а ты не замечаешь, как стало, вдруг, подозрительно тихо?
Костя - Да, стрелять перестали. Темнеет... (пауза)
ОН –  Эх, как бы я хотел сейчас войти в тёплое море, упасть спиной в набегающие волны и пусть море качает моё тело, а я лежал бы ни о чём не думая, глядя в бескрайнюю высь… Наливай водки…(пауза)
Костя – Сегодня, выходя из подъезда, я увидел бомжа, который копался в мусорном баке. С крупным лбом, седыми усами и бородой, он был похож на  библейского бога. Я вернулся к себе, в квартиру, и написал стихотворение.
ОН – Читай.
Костя – Сперва, выпьем…(пьют, читает)
               
               
                Бог среди нас… Он греется в подъездах.
                Уходит, в спину слыша брань невежд,
                На нём пальто заношенное, вместо,
                Сияющих одежд…

               
                Бог просит мелочь, встав у трёх вокзалов,
                Плывут огни, прохожие спешат.
                И город в сумерках похож так мало,
                На райский сад…

                С Голгофы видно пыльные равнины,
                Дорогу на Хеврон, среди камней…
                А на московских улицах машины,
                И блеск огней…

                Бульвары и дворы, белы от снега…
                Бог всемогущ, но за день он продрог,
                Прибито к Богу тело человека,
                На вечный срок…

ОН – Водка кончилась, придётся идти в магазин (достаёт стремянку). Кажется, последними словами умирающего Гоголя были – Лестницу, дайте лестницу.
Костя - Представляешь, разбудил меня сегодня утром телефонный звонок. Беру трубку и незнакомый, женский голос спрашивает – Это вечность? Нет, отвечаю, это квартира и сразу короткие гудки, положили трубку.
ОН – Твоя незнакомка в страховую компанию звонила. Есть у нас в городе страховая компания с таким названием.
Костя – Никогда не слышал. Ну что, пошли за водкой…

ОН достаёт с верхней полки одну из книг, находит денежную купюру, читает:
«Утром её спросили, как она почивала. Ах, очень плохо! – ответила принцесса. – Я почти всю ночь напролёт глаз не смыкала. Один бог знает, что такое попало ко мне в постель. Тут все поняли, что это настоящая принцесса, ведь она лежала на двенадцати тюфяках и двенадцати перинах, а всё-таки чувствовала горошину. Столь чувствительной могла быть только настоящая принцесса.
Тогда принц женился на ней – наконец-то он не сомневался, что нашёл настоящую принцессу».
Ганс Христиан Андерсен  «Принцесса на горошине».
 
Оба уходят.

               
                Заключительная сцена.

                Его монолог.

ОН – Вечером я возвращаюсь с работы домой. В автобусе много народу. Ещё один день прожит, бездарно убито время, которого не вернуть. Я смотрю на заснеженные улицы, на неоновую рекламу, на слепящие огни встречных машин. Мимо проплывают вечерние бульвары. В ярко освещённых витринах стоят манекены, одетые в роскошные норковые шубки и заграничные костюмы.
Мир чиновников и проституток, бомжей и банкиров, высоких  технологий и нищеты. Мир человеческой глупости, жадности и тщеславия. (пауза)
Люди вечно чего-то бояться -  думаю я. Боятся потерять работу, заболеть, боятся остаться без средств, к существованию, попасть в тюрьму. Боятся за себя и за родных.
Не этот ли страх превращает многих из нас в конформистов, законопослушных обывателей.
 Мне хочется оказаться в уютном баре или ресторане, выпить, под тихую музыку, несколько рюмок дорогого коньяка с кофе, и почувствовать, что мир вокруг снова  становится загадочным и лёгким, как сигаретный дым.(пауза) 
Я  думаю о тех, кто творил историю, кто мечтал изменить этот мир, погрязший в пороках и преступлениях. О тех, кто  шёл по пыльным дорогам Иудеи вместе с Сыном Человеческим, кто с  команданте Че сражался в тропических лесах Боливии.  (пауза)

Но, обращаясь к прошлому, я вспоминаю вагон электрички, огни ночного города, моё отражение на стекле, которое, то исчезает в блеске огней, то возникает снова. Впереди сидит человек и что-то говорит в пустоту.  Прислушавшись, я понимаю, что он говорит с Богом.
 
В тишине незнакомый голос произносит слова молитвы  (они могут звучать на церковнославянском или латыни)

«Услышь меня Господи, услышь меня…Да святится имя Твоё. Да приидет Царствие Твоё, да будет воля Твоя и на земле, как на небе. Хлеб наш насущный дай нам на сей день. И прости нам долги наши, как и мы прощаем должникам нашим. И не введи нас в искушение, но избавь нас от лукавого, ибо Твоё есть Царство и сила и слава во веки. Аминь.» (пауза)
 
ОН - Но я не слышу Бога.(пауза)  Я слышу только одинокий голос человека.
               

Тишина.