Первый дзюист. Глава 10. На кануне

                «Империализм есть высшая и последняя ста-
                дия капитализма… Империализм – канун со-
                циалистической   революции…  Царизм есть
                военно-феодальный империализм.»
                И.Сталин. «Вопросы ленинизма».

Наш Ильич библиотеку
Очень часто навещал:
Знанья ж нужны человеку,
Он «науку» ж обещал!
И попал ему однажды
Феба старенький трактат,
Где доказывал, как дважды
Два, что если говорят,
Что в задаче нет решенья
(Кто-то доказал про то),
То возьми определенья
Изначальные. И то,
Что изложено, как знанье
Точное, то дай ты им
Современное звучанье.
И увидишь ты за сим
В них от истин отступленья.
И когда их устранишь,
То задачу без решенья
Ты, быть может, и решишь.
Но задач таких рукою
Он не «выкопал из жил».
Слышал, правда, есть такое,
Но в сторонку отложил.

Отыскав тот «ключ», как выше
Я об этом рассказал,
Стал Амвросий тише мыши,
Думал думу и молчал.
И придумал, вражья сила.
Славу дёргать за хвосты –
Надо, чтоб тебя носило
В небеса на три версты
На крыле идеи смелой.
Ну а он, как говорят,
Мастер в сём был не умелый
И на крылья жидковат.
Прав великий был писатель:
Кто рождён ужом ползти,
То есть, духом – обыватель,
Крыл не может обрести.
- Что?! – вскричал он, – невозможно
Мне пространство одолеть?
Вздор! Подумав, очень можно
На чужих крылах взлететь!
Крылья эти были рядом,
Только руку протяни:
С простодушно-добрым взглядом
Карл Маргаков. Он в те дни
Пребывал на квасе с хлебом:
Хоть идеи – блеск на вид,
Но такие, что им в небо
Был покамест путь закрыт.
Ленуалло теорему
Аполлона показал:
«Видишь «ключ»? А вот – проблема.
Я ей гроб бы заказал,
Коль взялся бы ты за дело.
- Бецалель? Ну, знаешь, брат…
Да и то: она – полдела,
Дальше – хуже…
- Виноват,
Дальше – там моя работа,
Лишь бы ты согласен был.
А уж дальше я расчёты
Сделал бы и защитил.
- А Вязанский? Что ты, что ты!
Ни за что не разрешат.
И какие там расчёты –
Пятьдесят на пятьдесят…
- Ну а ты-то постарайся,
Может, что и уточнишь.
С психометром покопайся
В недрах масс. Пока там тишь:
Класса нового приметы
Только-только на виду.
Кой-какие я ответы
К тем расчётам приведу.
Есть статистика. Ты знаешь,
Этот самый «новый класс» –
Никогда не угадаешь,
Что он выдаст нам «ан масс».
Мы на этом «еле-еле»
И построим весь расчёт.
И наш класс и в самом деле
Двинет общество вперёд:
«Новый» класс – и НАШ транслятор –
Тут ничто не устоит…
Если наш могучий Батор
Теоремку ту решит!
- Ну а И.О.?
- Без сомненья,
Я склоню его в борьбе
И «решенье по Решенью»
Обеспечу я тебе.
- По рукам. А то «Ткачиха»
Мне житья ведь не даёт.
- Хорошо. Но только тихо
Ты сиди. И наперёд
Ты не лезь, работай молча.
Ты ведь знаешь этот мир:
Рот разинь – и стая волчья
Из тебя устроит пир.
Ну а я в одно мгновенье –
Ты согласье только дай! –
Без борьбы и треволненья
Здесь устрою этот рай.
Обещаю я Ученье
Воплощать и развивать
И добиться разрешенья
Опыт – наш теперь! – начать.»
Так к «Орлу» на хвост широкий
И забрался тот «Паук».
Не заметил, зоркоокий,
Что Амвросий там за друг.

Как сказал я, первый опыт
Был в «цеху» им разрешён:
Бед не зрили для Европы,
А «Кассандра» был смешон.
И Парижская Коммуна
Во дворце взяла права.
И от славы от кануна
Закружилась голова.
Но нежданно там явилась
После Опыта «Волна
Чёрная». И в ней забилась
В судорогах вся страна.
«Волны» – хаос, и разруха,
И гражданская война:
Центр системы власти рухнул,
Новый – нету ни рожна.
Ну а Жилин катастрофу
Предложил предотвратить
«Механизмом». И Европу
От «Волны» смог защитить.
Вот в борьбе с «Волною» тою
Жилин стал специалист.
И решение крутое
Принимал под дикий свист,
Улюлюканье и стоны,
Что неслися от «Волны».
Но «Харибдой» миллионы
Им же были спасены.
Это грозное явленье
Всех заставило слегка
Призадуматься, кто рвенье
Проявлял у дурака.
Ленуалло ж к этим «Волнам»
Равнодушен был вполне.
К «мелочам» презренья полон,
Сам – как будто на луне.
Всё горит, но нервы были
У героя, как гранит:
«Затрудненье? Где мой Жилин?
Пусть «Харибдой» устранит!»
И «Харибдою» террора
(«Боги жаждут!», говорят.),
Устраняли «Волны» споро,
Что рождал пролетарьят.
И крещённый Робеспьером,
За рычаг «Харибды» сел
И Максим. Таким манером
Здесь он тоже преуспел.
Закруглившись с этим делом,
В Управленье он слетал
И Юркольцину он смело
Закатил большой скандал:
Откопав большую тайну –
«Головы» тот острый «меч»,
Что нашёл почти случайно, –
Смог им «Бороду отсечь».
А теперь пришла година,
Предсказание сбылось
И рукой Рудольфа сына
Очищенье началось:
«Печенеги» разлетались
От свистящего «меча».
«Орды чёрные» боялись
Молодецкого плеча.
Со своим «прямым ударом»
Налетал он, словно гром,
Сея «смерть» в дыму пожаров –
И закончил он разгром:
Пал Андрюхин. В Управленье
Снова прозвучал приказ
Про Рудольфа назначенье –
Что Директор он у нас.
Повернулись вспять все реки,
«Отсекли» как «Бороду»…
В позапрошлом было веке,
В сорок первом во году.
Экселенцем так же был он
И всю власть забрал в кулак.
Многим неуютно было,
Как своё он молвил «Так!»…

Ленуалло «заметалось»:
Опасался круто он,
Как бы тема не распалась,
Опыт не был отменён.
Гений, тот «король козырный»
Нынче прятать стал глаза,
Ну а враг его настырный
Заимел себе «туза
Козырного». В новом плане
Ленуалло будет бит.
И Амвросий, как в капкане,
Потихонечку сопит.
Ведь теперь страховки нету,
Стал Вязанский наш – завхоз.
И не призовёшь к ответу
Тех, кто подымает хвост.
И любое лыко – в строку,
Все припомнят ляпсусы.
Опустились вислооко
Молодецкие усы.
Откажись от продолженья –
Всё, Амвросий – хладный труп:
Сам закрыл себе движенье –
Отдавай чужой тулуп.
И простая теорема,
Как пшено на бороде:
«Так зачем вы брали тему?
Вы учёный, или где?»
Ну а если он попросит,
То, скорей всего, дадут,
Но с условьем: раз не бросил,
Не тяни резину тут.
И тогда он враз в цейтноте:
Лезь в ту «щёлку», а не в дверь.
И душа в тоскливой ноте
Завывала, словно зверь.
Да, дела были хреновы.
И чтоб дело укрепить,
Он расчёт составил новый,
Как тот опыт проводить.
Как ни тесно в этой «щели»,
Но последний шанс тут был:
Интересом странной цели
Он Максима зацепил.
И питал надежд он зелье
Даже им руководить!
Но потом пришло похмелье:
Чёрт с ней с властью, лишь бы ЖИТЬ!
В том цейтноте шулер ловкий
Шёл ва-банк. И был готов
На любые подтасовки
И лепил их – будь здоров!
Понял он: в его расчёты
Больше и не заглянут:
Раз он нужен для чего-то,
То и так дела сойдут.
Это духу придавало:
Вновь теперь он на волне!
Но опасность Ленуалло
«Сознавало» не вполне.
Не читал он, видно, басен,
Бывший тот Наполеон,
И не видел, как опасен
«Ловчий», что вооружён
Этим «тезисом» железным
(Это – «герцога» патрон):
Что с волками мир полезен,
Лишь когда без шкуры он.
Потому как этих серых
Сколько властью ни корми,
У «кормушки», что без меры,
Будут грызться, чёрт возьми!

Руди пишет: мол, «скачёчек»
Допустил он в свой расчёт.
Ха-ха-ха! Не хватит точек,
Чтоб их все взять на учёт.
Наш Роман, «Балда» упорный,
Все нашёл до одного.
Получился юмор чёрный
В Сочиненьях у него:
Вот цитату восхваляет
Рома, тонкий наш стилист,
И другою «подпирает»,
Ну, буквально, через лист.
Но когда их сопоставишь –
Что начало, что – конец, –
То немедля понимаешь:
Снова «скачет» молодец!
Славослов был Рома крупный:
Целит, вроде, в «Анархизм»,
Но когда находим «труп» мы –
Братцы! Это ж ленинизм!
Налепил он тех «скачёчков»
Торопливою рукой –
Как на дереве сучочков.
Разберу один такой.
Из «Вопросов Ленинизма»
Этот тезис я добыл.
Рома империализма
Там коснуться не забыл.
И из строгого разбора,
Что «защитник» учинил,
Выпирает очень скоро,
КАК «канун» определил
Революции «законной»,
Что в России проводил
Теоретик «утончённый»
(Да уж, факты выудил!).

Карл Маргаков в «пьесе» новой
Добросовестно писал:
Ни один наш строй толковый
Сам собой не умирал
Здесь. Пока не будет тесно
Труд в том строе развивать,
Строй любой (и то известно)
Не «помыслит» умирать.
И «кануном коммунизма»
Карл Маргаков называл
Фазу «империализма»,
Как РАЗВИТИЯ ФИНАЛ
Капитала. Он все фазы –
Зародиться, постареть, –
Должен здесь пройти, чтоб сразу
Лишь потом и «умереть».
Но Амвросий уже знает:
Революция успех
Лишь в России обещает,
Хоть и много в ней помех.
Но он здесь и не светился,
МАРКСОВ империализм,
Он здесь только что родился,
Русский наш капитализм.
И пока он всех просторов
Неоглядных не займёт –
Бесполезны разговоры:
К «смерти» он не подойдёт.
А тем временем все «щели»
Позахлопнутся давно.
Как же быть-то в самом деле?
Как «крутить своё кино»?
«Как же быть?» А очень просто!»
(Он всегда предпочитал
Упрощать «слегка» вопрос тот
И «вуали отметал».)
Раз Марксизм – его ученье,
Значить, надо доказать,
Что, без преувеличенья,
Здесь пора уже встревать
С революцией ДОСРОЧНОЙ
И готовить коммунизм:
«Потому, как знаю точно:
Здесь уж империализьм!
- Как, как, как?
- Ну что закакал?
Очень просто (как всегда).
Царь чужие земли хапал?
Хапал! То – не ерунда:
Со времён ещё Петровских
Наша славная страна
Названа не «царство» просто,
А ИМПЕРИЯ она!
И захваты продолжает
До сих пор у нас царизьм?
Значить, здесь и процветает,
Эта, империализьм!
Ну а он, как всем известно,
Революции канун.
И поэтому я честно
Линию к восстанью гну.
Хоть «военно-феодальный»
Русский империализм,
Всё ж он – строй потенциальный,
Что рождает коммунизьм!.»

И проверив все активы,
Что ему Маргаков дал,
Ленуалло торопливо
Подготавливаться стал:
«Перво-наперво построю
Я подпольно аппарат
С «отражалкою» двойною,
Чем и совершу захват
Власти. С тем «лучом» могучим,
Да с Максимом за спиной,
Не страшны мне «Волны» жгучи,
Я управлюсь со страной.
Аппарат «сгорит», конечно:
Там же ведь не «шамонит»,
Там простой мой Шарик вечный,
У буфета что сидит.
А коли дела сначала
Пустит «Полиграф» ко дну –
«Сокращу» его, нахала:
В НЭП всё дело поверну.
И оставлю «Завещанье»
(Я же – бог! Нужон Завет!)
Тем, кто будет строить «зданье
Коммунизма» мне во след.
А потом я «роковые
Яйца» в дело привнесу:
В них – «подкидыши» живые
И они меня спасут.
У меня ж почти магистры
В тех «яичках»-то сидят:
Платона, Невтоны быстры,
Не «сгорит» тот аппарат!»
И закончив подготовку –
Там пойдёт, иль не пойдёт, –
Молодецки он и ловко
Вновь заявку подаёт.
Но о том, что всё расчётом
Враг его уж предсказал –
Сколько, где, куда, чего там? –
Ленуалло и не знал.

И в урезанном составе
Собирается Совет –
Те, кого Рудольф оставил:
Кто сбежал, иных уж нет.
Свет-Сергеич убыл срочно
В «Сектор дальний» – всех встречать.
План уже имел он точный,
Власть на месте и Печать.
А Юркольцин – вот уж чудо! –
Генеральный даже стал
Вдруг Инспектор! Но покуда
Есть свободные места.
Ленуалло на Максима
Уповает не спроста:
У него – большая сила
И ему он нужен стал!
Но, к несчастью, на Совете
Том отсутствовал Максим.
Лишь четвёрка, злыдни эти
Восседали перед ним:
Руди, Горбиков, Юркольцин
И решительный Роман.
И пред ними снова в кольца
Вил Амвросий свой туман:
«Шевалье, да Корифеи…»
Даже Горбиков, и тот
Налился багровой шеей:
«Что же снова он несёт?
Демагогией своею
Прекратите вы махать!
Эти ваши «корифеи»
Землю могут всю взорвать!»
Господин же Генеральный
И «ферзя» отдать готов:
«Я запру твой «запиральник»
С «шевальём» – и будь здоров!»
А раба обида точит,
Жалко бросить свой сундук,
Каждый за себя хлопочет:
«Что, и вам пришёл каюк?
Триста лет назад я б тоже
Не помешкался  с тобой!
В «башне той весёлой» кожи
Ты лишился бы, герой!»
Видел этот «рыжий Толик»:
Их дела идут в завал.
«НЕДОРЕЗАННЫЙ кафолик»
Потому-то и назвал.
Но Рудольф «ферзя» не принял:
Зря что ль строил он свой план,
Чтоб купиться на мякине
И сломать стальной капкан?
(«Жаль страну и жалко время,
Но у битвы – свой закон:
Чтоб покончить здесь со всеми,
План быть должен завершён».)
А Роман едва держался,
Наливаясь, словно мак.
И вот тут в тиши раздался
Ровный, мощный голос: «Так.
В соответствии с заявкой,
Утверждаю опыт ваш.
Век двадцатый – ваша ставка,
Ваш успех и ваш реванш.
И поскольку, как я знаю,
Бедствий будет миллион,
Местом действий назначаю –
Дальний Сектор, Полигон.
Экспедиции начальник
Вам – Маргаков. Будет он,
Так сказать, «включать запальник»
И «сажать» на Полигон.
И ему передадите
Весь последний ваш расчёт.
Ну а там – уже глядите,
Что пойдёт, что не пойдёт.
Как он скажет – так и будет,
Опыт ваш – и ваш ответ.
Здесь мы взрослые все люди.
У меня вопросов нет».
Хоть на север не охота,
Но Амвросий закивал:
«Мне б тяжёлую работу
Кто бы делать помогал…
- Да, конечно. На работе
Жилин, вроде, был у вас?
Вот его и заберёте
С транспортом. И хоть сейчас.
И пока мы все здесь в сборе,
Смею поблагодарить
Жилина. Придётся вскоре
Чудеса ему творить.
Вот за мужество Романа
И находчивости тьму,
Я считаю, что не рано
Благодарность дать ему.»
Так закончил он с Советом
И прорёк, что твой Камилл.
Пренья кончил он на этом
И Совет тот распустил.
А дежурному он срочно
Вызвать Карла приказал.
И дежурный полномочный
В «туалет» за ним слетал.
«Хватит киснуть в «туалете», __
Карлу наш Рудольф сказал, –
Хватит дуться, мы не дети.
Вот приказ я подписал.
Забирай-ка Ленуалло,
У него возьмёшь расчёт.
Там работы вам навалом,
Он тебя на месте ждёт.
Консультации на месте
У Толстушкина возьмёшь,
Он там ждёт вас честь по чести,
Опыт там и проведёшь.
Был Маргаков не в восторге,
Расписавшись за приказ.
Но не стал он прежни торги
Заводить на этот раз.
И «сврливая старуха»,
Совесть старая его,
Хоть ещё ворчала глухо,
Что осталась без всего,
У «разбитого корыта»,
Но не выполнить приказ
И в конфликт вступить открыто
Не посмела в этот раз.
Помня «тяжкую десницу»,
Не посмел перечить он,
Выбрал город, где родиться –
И «пришёл на Полигон».