***

Рыба спит в торфяной воде,
в первозданной свободе действий.
С бесконечным желанием съесть
всё что падает в бурую бездну.

И с рожденья во мглистые дни
рыбу гонит бурлящая вечность,
расточая речные дары
в пузырях безграничных и встречных.

Рыба спит и ей снятся холмы,
горы темного липкого ила
в смоляной амальгаме воды,
тусклый свет из подводного мира,

и во тьме этой всей суеты,
в сфере, полной  чешуйчатой рыбы,
исчезают чернильные дни,
забирая с собою чернила.

Рыба ждёт наступления зари,
петушиного крика деревни,
когда утро раскинет лучи
и оставит на плоскости речки
ярко-красные  стекла воды,
чтобы рыбе под ними разлечся
и смотреть сквозь прозрачное небо
на другую воздушную сферу,
с любопытством расширенных глаз,
наблюдая за птичьим круженьем,
выпуская пузырики фраз
о небесной и странной материи,
расцарапанной утром для масс
белокурых фигурок в движении,
всё плывущих в цветную гуашь
горизонтов сырого безвременья.