Усадьба графская

Я отдыхал в чужой стране,
Бродил вдоль моря налегке,
Купался я и  загорал,
Скажу вам проще - отдыхал.
А рядом лес стеной стоял,
И грусть свою он навивал.
Туда никто не заходил,
Народ вдоль моря лишь бродил.
Мне это странным показалось,
Вдоль моря мне уж не гулялось,
И я тут к  лесу  устремился,
В тени ветвей остановился.
Природы запахи вдыхая,
Цветочки нежные срывая,
Сел на пенёк передохнуть,
На травку спелую взглянуть.
Прикрыв глаза, я задремал,
Во сне том детство увидал.
Я видел бабушку, себя,
Там сорванцом я был всегда.
Увидел, как  мы в лес ходили,
Мне мысли душу бередили,
И вспомнил, как в дупло я влез,
Когда на дерево залез.
Как мы грибы с ней собирали.
Цветочки всюду расцветали,
Бабуля нюхая, рвала,
В корзинку тут же их клала.
Я за бабулей наблюдал,
И землянику поедал.
Бабуля с травкой говорила,
Словечко каждой там дарила,
А так же нежность и любовь,
Я ухмылялся было вскользь.
Свои коренья, она, взяв,
Цветочки, ягодки собрав,
Платочком всё это прикрыла,
Перекрестить, ведь не забыла.
Потом промолвила:«Везенье,
Зимою будет угощенье,
Так много я чего нашла,
Вот это счастье для меня!»
Она довольная была,
И вся светилась, как свеча.
Когда же с травкой говорила,
То тихо песню заводила.
Мурлыкав там себе под нос,
Корзину я ей тогда нёс,
И песню так же напевал,
Хотя я слов совсем не знал,
А лишь подхватывал слова,
Что пела бабушка моя.


Очнувшись, я пошёл тут вглубь,
Ну, в общем - то, ни в этом суть.
Сейчас я шёл и наслаждался,
И вскоре,  в чаще оказался,
Здесь посидел в тиши лесной,
Решил вернуться вновь домой.
Но, думая, я углубился,
В итоге вскоре заблудился.
Уж лесом я не любовался,
Сейчас же в нём я лишь метался.
Никак я выбраться не мог,
Уже от страха  даже взмок.
Стемнело быстро, как назло,
Подумал, что не повезло.
Потом Луна вдруг показалась,
(Она за  тучкою скрывалась),
Я вдруг увидел огонёк,
Родимый сердцу маячок.
Усадьбу, дом увидел я,
Но в окнах не было огня,
Одна свеча внизу горела,
(На первом этаже, что слева).
Хозяин двери закрывал,
С оглядкой всё вокруг взирал.
Стояла тишина кругом,
К нему помчался я бегом.
И вот я к окнам подошёл,
Пустынным показался дом.
Собака лай не издавала,
Беседка рядом пустовала,
Всё погрузилось в темноту,
Один хозяин на чеку,
Внутри дворца всё там ходил,
Часы зачем-то заводил,
(Мне было видно сквозь стекло,
Меня всё это привлекло).
И он исчез в тиши ночной,
Окно, зашторив за собой.

Вокруг усадьбы  я ходил,
«Сейчас бы я  перекусил»,-
Подумал я, в беседку заходя,
Но тут, вдруг крик услышал я.

В беседке тихо я стоял,
Не побежал, всё ж отстоял.
Не мог понять, кто там кричит,
Слов не понять, лишь голосит.
А крики громче раздавались,
Как будто  с жизнью там прощались.

Свой страх в себе я превозмог,
Стоять  так  больше я не смог,
Я быстро к замку побежал,
Ведь в нём на помощь кто-то звал.
Стал в дверь стучать, кричать: «Откройте,
Войти скорее мне позвольте».
Но дверь никто не открывал,
Свечи никто не зажигал,
Всё стихло вновь в тиши ночной,
Сверчок лишь стрекотал порой.
Я постучал и отошёл,
И вдруг услышал разговор,
Тут к замку кто-то приближался,
К беседке я скорей помчался.
В её пространстве я притих,
И голос, что услышал, стих.
Потом послышались шаги,
И тут увидел я в ночи,
Два силуэта приближались,
И у двери стоять остались.
Их трудно было разглядеть.
Вот скрипнула входная дверь,
Без стука, тут же отворилась,
И парочка в ней растворилась.
И вновь настала тишина,
Ни света нет,  одна  лишь мгла.
И в доме свечи не зажглись,
Но вот сверчок подал свой клич,
И он тут стих, и тишина,
Всё поглотила ночь в себя.

В беседке, молча, я стоял,
Раскрыв глаза, я наблюдал:
За домом, за усадьбой всей,
Не мог понять, что было в ней.
«Кто там зашёл сейчас в ночи,
Зачем они сюда пришли?
И, что за крики раздавались,
Они мне, что тут показались?»

В тиши желудок заурчал,
«Хочу я есть»,  - он мне сказал.
Я сел на пол в беседке той,
Ремнём зажал желудок свой,
И стал тихонечко дремать,
Ночь на дворе, пора всем спать.

Проснулся – солнышко светило,
Кукушка где-то голосила,
Жучок по веточке бежал,
Дворецкий двери открывал.
Я встал, встряхнулся и пошёл,
И к дому быстро подошёл.
Дворецкий в дом меня пустил,
Зайдя в него, я тут застыл.
Внутри не видно ни души,
Лишь чёрный кот сидел в тиши,
Горели свечи, все пылали,
Ступеньки  чёрные бежали
Наверх, куда? Не знал я сам,
Но я туда всё ж побежал.
И на верху горели свечи,
Вдруг кто-то тронул мои плечи,
Я повернулся, обомлел,
Седой старик в глаза смотрел.
Своим он взглядом придавил,
И я, как вкопанный застыл.
Вокруг стояла тишина,
Лишь чёрный кот всё у окна
Лежал,  мурлыча, он  дремал.
«Ведь, этот кот меня встречал,
Внизу, когда я заходил,
Как он меня опередил?!»
Подумав, вслух я произнёс:
«А кто тебя сюда принёс?»
Кот был со мною здесь хитёр
Он встал, о ноги мне потёр,
Сначала мордой и хвостом,
Потом отправился во двор.
Я оглянулся – ни души,
А где же дед? Стоял в тиши.
Никто и звуков не издал,
Дворецкий лишь один стоял.
К нему я тут. Его спросил:
«Где старец тот, вверху что был?
Куда он делся, что за дом?
И где жильцы все делись в нём?
И кто тут ночью так кричал?
Где двое те? Я их видал!
Они входили в этот дом,
Где прячутся они тут в нём?»

Я быстро всё это сказал,
Дворецкий попросту молчал.
Я покрутился и побрёл,
От замка вскоре отошёл.
И углубился в тень ветвей.
Уйти бы мне тут поскорей.
Здесь место скажем нелюдимо,
Уйти быстрей необходимо.
Я уходил всё дальше в лес,
В итоге, в чащу вновь залез.
Тут оглянулся, вдруг избушка,
Навстречу мне идёт старушка,
С клюкою, старая, бредёт,
За нею чёрный кот идёт.
Старушка, шаркая слегка,
Спросила: «Держишь путь куда?
Что заблудился? Коль отстал,
Из леса выбирайся сам.
Скажу одно: здесь недалече,
Стоит там замок, в нём сплошь свечи,
Горят ни ночью, только днём,
Но не живёт никто там  в нём.
Туда, милок, не заходи,
Сторонкой замок обходи.
Дурною славою гремит,
Трактуют, кто-то был убит.
Как будто б дева родила,
А после там с ума сошла.
Окутан славой дом дурной,
Ты обходи, мил, стороной.
Там на ночлег кто остаётся,
Домой уже и не вернётся.
Где пропадают – не понять.
Иди, сынок, пора мне спать».

Старушка тут же удалилась,
Избушка сразу растворилась,
Я повернулся и пошёл,
Но, вновь я к замку подошёл.
Я оглянулся, ни души,
Стоит дворецкий у двери,
Я вновь к нему: «Скажи мне путь,
Как из лесу мне выйти тут?»

Дворецкий, молча, лишь стоял,
Вопросы, те, что я задал,
Летели словно в пустоту.
«Я говорю, что  не ему?!»
Я в дом не стал тут заходить,
С дворецким вновь стал говорить.
Но тут увидел силуэт,
В окне мелькнул на миг «портрет»,
Вернее девичье лицо,
Чей  облик тот, и чьё оно?»
К беседке я тут отошёл,
И всё смотрел поверх окон,
Вернее, лишь в одно окно,
Откуда видел я лицо.
Но облик тут же растворился,
И чёрный кот вдруг появился.
«Зачем дворецкий здесь стоит?
Он, что тут дом так сторожит?
А кто хозяин? Аль, старик?
Тот, от которого я сник?»
Я вновь к дворецкому пошёл,
Желудок мой издал вновь зов.

«Мне б отобедать…» – я спросил,
Тот двери предо мной открыл,
Чтоб я прошёл вовнутрь дворца,
Отпрянув,  я, струхнул слегка,
Но, всё ж вошёл и оглянулся,
Дворецкий вдруг тут поперхнулся,
И, отвернувшись, дверь прикрыл,
Остался в доме я  один.
Наверх не стал я подниматься,
Внизу лишь только я скитался,
Ходил, заглядывал в углы,
Все комнаты были пусты.
Но вот на кухню я попал,
Сюда я просто забежал.
Тут всё кипело. «Для кого?
Где повара здесь? Никого».
Я в холодильник заглянул,
Стакан воды я отхлебнул.
Кусочек  хлеба отломил,
Колбаски тут же я стащил.
Я есть хотел уже давно,
А тут не видно никого.
«Когда придут? Я есть хочу,
Немного супчика налью».
Сидел я, ел, подряд хватал,
Желудок мой изголодал.

Поевши, дальше я пошёл,
Опочиваленку нашёл.
Наверх не стал я подниматься,
"Внизу мне лучше бы остаться".

Не помню я, когда уснул,
Очнувшись, я услышал шум.
Ночь на дворе уже стояла,
Луна в окно моё сияла.
Опять раздался тот же крик,
Я от него, вновь, сразу сник.
От страха холодок пошёл,
В тени дверей там кто-то шёл,
Весь в чёрном. В отблеске Луны
Увидел взгляд я сатаны.
Глаза горели у него,
Кот чёрный тёрся об него,
Шли тихо вдоль моих дверей,
И холодок в спине моей
Вдруг побежал и как – то сжал,
К кровати будто бы прижал.
Наверх по лестнице пошли,
Не видно было ни души.
Решил за ними проследить,
Но тут сумел я зацепить
За крюк, торчащий за углом.
Стена вдруг двинулась кругом,
Я оказался наверху,
Витая лестница внизу
Была видна мне с высоты,
Луна светила мне в ночи.
Я стон услышал в темноте,
Не мог понять я, «это где?»
Не знал ещё куда идти,
Не знал, что  ждёт меня в пути.

Тут постояв, взглянув в окно,
Хоть было там темным-темно,
Но лунный свет сюда проник,
И тут я вновь услышал крик.
К нему направился впотьмах,
В душе моей стоял хоть страх,
Но я всё шёл и шёл вперёд,
«Надеюсь, что мне повезёт».
Подумал  я, но впереди
Увидел облик сатаны.
За угол спрятался я тут,
Но, преградил он, было путь.
Взмахнул рукой над головой,
Но я успел толкнуть ногой.
Удар попал тому между ног,
И тут раздался страшный вздох,
Он на колени приземлился,
С ним рядом кот остановился.
Кота схватил я и в окно:
«Иди туда, пока темно,
Там погуляешь при луне,
Найдёшь подругу вдруг себе».

Я вновь вернулся к «сатане»,
Но, оглянувшись: «А, он, где?!»
Я стал  глядеть по сторонам,
При этом двигаясь в потьмах.
Дорожка лунная светила,
И тут картину мне открыла:
Дворецкий, что внизу стоял,
Он деву за руку держал.
Она рвалась, порой крича,
И извивалась, как змея.
За угол, спрятавшись, я ждал,
Тут сатана к ним прибежал,
И, капюшон с себя сорвав,
В нём старца сразу я узнал,
Что утром видел наверху.
«Что с девой? - Я тут не пойму.
Зачем терзают,  что хотят?
Кому здесь служат, что творят?
Кто приходил вчера в ночи?»-
Я  думал, стоя, тут в тиши.
Но любопытство верх взяло,
«Узнаю всё я - решено!»

Я тихо к месту приближался,
Остановившись, растерялся.
Внизу послышались шаги,
Те двое, снова сюда шли,
Которых в полночь видел я,
Тут замерла моя душа.

Пока я думал, те пришли,
И к девушке все подошли.
Тот сатаной, что я прозвал,
Командовать над всеми стал.
Он вслух сказал: «Здесь есть чужак,
Надеюсь есть средь вас мастак?
Убить бы надо и унесть,
Тебе вручаю этот меч».
Он ткнул в пришедшего рукой,
Сказав: «Иди сейчас за мной,
Я подскажу, как вам найти,
Его я чую с полверсты».
Тут холодок в меня вошёл,
Оцепенев, стоял, как столб.
Но вот, очнувшись, побежал,
С крутой я лестницы бежал.
Вновь зацепился за крючок,
И тут провис вдруг потолок,
Хотел меня он придавить,
Но, я успел всё ж отскочить.
Услышал топот за спиной,
Те гнались, четверо, за мной.
Я бег ускорил, но тут кот
Встал на пути мне поперёк.
Я чертыхнулся, оттолкнул,
В окне вдруг огонёк блеснул,
Не то свечи, ни то Луны,
Они мне этим помогли.
Я вмиг успел окно разбить,
На  подоконник заскочить,
И вот на улице уж я,
«А, что же дальше? Как она?»
О деве вспомнил  тут я вновь,
И закипела в жилах кровь.
«Мне надо девушку спасти,
Из этой секты увезти.
Быть может, тоже заблудилась,
И в этих дебрях очутилась.
Вдруг из страны моей, что я,
А может даже и родня?
Я должен ей сейчас помочь,
Жаль только то, что тёмна ночь.
Не  знаешь как, куда идти,
Но ты включай сейчас мозги!»
Я сам себе тут приказал,
От замка быстро отбежал
И посмотрел со стороны,
«Где могут быть ещё ходы?
Отсюда видно  лучше дом,
Я обойду его кругом,
Вон, вижу лестницу при нём,
Та для пожара видно в нём.
По ней мне нужно и подняться,
У «сатаны» б не оказаться,
Ведь намекнул, что нюх его,
Собаки чище. Каково!
Я отдышался. Тишина.
Смотрю в окно, там «сатана»,
Казалось дед, а прыток он,
Вновь наверху раздался стон.
И всё затихло во дворе,
Я постоял. «Что делать мне?»
Вдруг силуэт мелькнул вверху,
Увидел явно наяву.
Но кто же это? Ведь не та,
Что видел я тут с полчаса.
Я быстро к лестнице пошёл,
И вмиг добрался до окон.
Залез в окно, в то, что открылось,
И тут картина приоткрылась:
Цепь длинная свисала от окна,
Вдоль той цепи пошёл там я.
Увидел девушку в углу,
Безумной я не назову.
Она  испуганно смотрела,
Обвила цепь её всё тело,
При этом вся она дрожала,
На все вопросы лишь кивала.
Дрожала словно  мотылёк,
Была худа, как тростничок.
Я стал шептать ей на своём,
Сказал ей  тут: «Вставай, пойдём.
И выйдем тем же мы путём,
Темно пока что за окном.
Но, только цепь, как оторвать,
Как из неё тебя забрать?»
Опять мой голос прошептал,
Тот, внутренний мне вновь сказал:
«Включай мозги, да поспеши,
Скорей её ты выводи».
В кармане я нашёл тут нож,
Тот, что с собою я принёс.
Стал отмыкать цепную сталь,
Не подалась она мне, жаль!
Я вновь и вновь стал ковырять,
Она мне стала помогать,
И мы открыли путы все,
Я взял на руки кости те
(Иначе мне их не назвать),
В окно я стал тут вылезать.
Она вцепилась вмиг в меня,
И так я нёс, дыша едва.

От замка мы уж далеко,
Пока что мне с ней повезло,
Никто  ещё нас не нагнал,
Я останавливаться стал.
И положив её в траву,
Увидел я уже зарю,
Она над лесом поднималась,
Девчушка лёжа улыбалась,
Её огромные глаза,
Светились счастьем для меня.
Передохнув, мы вновь пошли,
Я видел, трудно ей  идти.
Я вновь на руки её взял,
Казалась будто бы бежал,
Была, ведь, ноша так легка,
Что будто нёс я два пера.

Вот перед нами гладь морская,
Её на землю опуская,
Я, запыхавшись, ей сказал,
При этом море показал:
«Вот мы и дома, дорогая»,
Ей встать на ноги, помогая,
За  тонкий стан её держал
Я от усталости дрожал.
Она заплакала, сказав:
«Спасибо, счастье ты мне дал».
Речь на английском всю вела,
Я понял это в дважды два.
Она же дальше продолжала,
И мне картину раскрывала:
«Я заблудилась, в лес зайдя,
До замка я, когда дошла,
То восхищалась красотой,
Не думала, что рок, какой
Там поджидает впереди…»

«Теперь всё это позади»:
Я успокаивал её,
Хотя трясло  тут самого.
«А, что за женщину я видел?
Дворецкий там её обидел,
Он рот старался ей закрыть,
Держал при этом, но всё ж крик
Порой она там издавала,
Но группа отпрысков держала.
Что за мужчины те, там были,
Садизм  над нею учинили?»

Я задавал вопросы ей,
А сам старался поскорей,
Уйти от леса. Всё забудет.
Сейчас к полиции, где будет.
А девушка ответ дала,
Она, ведь, слушала меня.

«Да это секта, а главарь,
Так это старец, он глухарь.
Он тихо ходит по двору,
Заходит в комнату свою,
К нему девиц потом приводят…»

«А, где же девушек находят?»:
На время я её прервал,
Вопросов было целый шквал.

Прошёл мой отпуск, я в пути,
Домой я еду на такси,
Везёт оно в аэропорт,
Надеюсь, что мне повезёт.
Я улечу в свою страну,
«Находку» я с собой возьму.
Та девушка, теперь со мной,
Она мне стала дорогой,
В любви я ей. Она призналась,
С родными тут же распрощалась.
Мы уезжали налегке.

«А секта где? Она - в тюрьме…