Поэма о капитане

Сей истории столетья
Сей истории века
Говорят что старожилы
Что ломали свои жилы
Под тяжелой гневной плетью
Наизусть ее расскажут
После третьего глотка

В те веселые года
Когда свой белесый парус
Рвали многие суда
В одной маленькой лодчонке
Пачкав белые пеленки
Плыл малыш. Плыл в никуда.

И когда уже все чайки
Чуя запах скверной пищи
Опускались над волнами
Белоглавыми телами
Он издал последний крик
И тогда свои ручищи
Средь ночной тиши услышав
Распростер рыбак-старик

Время шло
Все рос наш парень
Старик - папа. Море - мать
Сердце было словно камень
А глаза горячий пламень
Мускулы туже веревки
Говорят что он с издевкой
Мог один парус поднять

И однажды в ночь шальную
Когда звезды дарят свет
Он собрал сорок ребяток
План их был коварно гладок
Перебили всю охрану
Захватив лучший корвет
Подарив свой водам след
И уплывши в даль морскую

Парень наш стал капитаном
Понабрал еще людей
Всё страшнее и лютей
Стал грозой всех караванов
Брал с лихвой на абордаж
И тогда шальной палаш
По двум палубам метался
Словно в страстном бурном танце
Что так любят все испанцы
Приходя в восторга раж

Стал грозой он всех морей
Брал пинас он. Брал он флейт
Не один десяток раз
Он команде жизни спас
Проводя корвет сквозь рифы
О нем складывались мифы
Что его волшебный глаз
Что мерцает как алмаз
Это символ провиденья
Древних каменных царей

Ром его был всех крепчей
А табак не хуже рома
Не нашел себе он дома
Только с деревянной трубкой
Или с золотистым кубком
Утонал во тьме ночей

Но не долга была слава
Его смерть другим урок
Высадился у индейцев
Всех убил не пожалел
И когда истлел костёр
Поразил команду мор
Что шаман пред его смертью
Обернул им приговор
Две недели долгий срок
Суд нетронутая гавань

Когда стали на корабль
Стали люди умирать
Не в бою под свист их сабель
Начали за борт кидать

Люди требуют стоянку
Не преклонен капитан
Знает что болезнь заразна
Знает что приносит смерть
Их осталось ровно шесть
Когда он исполнил план
Направляя всех на рифы
Черных скал острые глифы
Он смеялся и кричал
Побери черт мой штурвал

Вот история всей жизни
Не споют им хвал на тризне
Нет у них старых могил
Чтобы кто-то к ним ходил
Их не помнят. Только мы
Люд плантаций и тюрьмы
До сих пор ведем сей сказ
В сей далекий странный час