Зима. Как только ночь налИлась тьмой

 Как только, ночь налИлась тьмой
            и серость туч ушла, куда-то,
Луна вступила с нею в бой,
            Аникой - воином, солдатом!
Под ней клубились облака,
            из перистых стежков, волнистых,
Как будто бы, её рука,
            сплела венком их, серо-мглистым!

Казалось, что она плывёт,
            по океану дрёмной ночи,
Казалось, что она живёт,
            среди того пророчества!
И освещая путь движения,
            являлась маяком ночИ,
Так много в ней, самой, забвения,
            как мало взгляда, от свечи!

Под ней играли чернь и тени,
            в полон хватая мир земной
И только звёзды не хотели,
            служить наместнице такой!
Они мерцали ровным светом,
            чуть - чуть, придавленные ей
И растворялись, в  "лунном ветре",
            средь облаков, их лебедей!

Что окружили её душу,
            волнистой линией пера
И наводили на земь стужу,
            по крайней мере до утра!
Картина эта чаровала,
            той фантастичностью из тьмы,
А серебром не обжигала,
            землянам, снившиеся сны!

Горела белым мельхиором,
            конечно, с солнцем не сравнимо,
Не опуская взгляда - взора,
            смотря, тихонько и учтиво!
Её покой тревожил души,
            вползая, внутрь, из раза - в раз,
И уж давно, средь зимней стужи,
            был маяком для разных глаз!..

Но всё равно, в "небесной скани",
            среди ночной, "небесной шали",
Луна была, подобна лани,
            что мчалась, средь небесной дали!
Белесо - выткана, легка,
            а с виду, холоднА собою,
Соединяя берега
            той стёжкой, водной и немою!

Краса её не всем понятна,
            тем более её вуаль,
Но, средь ночи, она наглядна
            и нам её, немного, жаль!
Не будем к ней превратно - умны,
            а будем чуточку лояльны,
Ведь свет её Сонаты, Лунной,
            довольно, даже, музыкальный!..