Предание

Уснувший и темный, заброшенный сад,
Остатки разрушенных временем плит.
Сюда никогда не вернется назад
Любовь - так предание ветра звучит.

А был ведь когда-то на месте руин
Роскошный дворец и прозрачный фонтан.
В саду каждый год распускался жасмин
И слышалось пение звонкое там.

И нежные звуки казалось тогда
Могли разбудить и скалу ото сна...

То пел неприметный для глаз соловей,
Укутанный бархатом белых цветов.
Был пряней и слаще жасмин, и пышней
От трелей певца зеленее покров.
И пел о любви соловей, о весне,
О счастье творенья и жизни в раю,
О саде цветущем на грешной земле,
О небе прозрачном. Он пел и зарю...
Он пел обо всем, что касалось любви.
О чем же еще могут петь соловьи?!

И вот тишина. Только шелест листвы,
Дрожание звезд, потонувших в воде,
И шорох озябшей хрустальной травы.
И свежесть, и запах жасмина везде.

"Прошу, спой еще. Покажись мне, певец.
Тебя я увидеть всем сердцем хочу.
Я знаю - красив ты. И станет дворец
Твоим навсегда, и мой сад. Лишь молю,
Ну, спой же еще", - так просила душа,
И в свете  луны воскресала она.

И сладкие звуки рождались в саду,
И слаще, и пряней был запах цветов.
А ветви дрожали на южном ветру,
Мохнатые лапы еловых кустов...
Молилась душа и искала вдали
Туманного темного неба ответ,
В хрустальных просторах и звездной пыли
Пыталась найти той мелодии след...

И вот на балкон он взлетел, чуть дыша.
И ждал соловей, чтоб воскресла душа.

Он ждал. Лунный свет появился на миг
И красный, как медь, осветил все вокруг:
Цветы в зеркалах, стол и мраморный лик,
И сжатие бледных, прозрачных уж рук...
Но только взглянула она. Ее речь
Хрустальными иглами сад обожгла:
"Ах, верно, не нужно любовь нам беречь,
Коль все соловьи на земле словно мгла".
И тут же ушла и закрыла окно.
В саду стало тихо и сразу темно...

В уснувший и старый, заброшенный сад,
В руины, остатки разрушенных плит,
Любовь никогда не вернется назад -
В веках к нам предание это звучит.