Выбор, гл. 14

Назавтра - разные визиты
К знакомым бабкам и родне.
Везде он парень именитый,
Везде в почете и в цене:
Его деянья не забыты
В забытой Богом стороне...
... - Какой стройняга, посмотри ты!
Ну, прямо парень из парней! -

Сказала пылко тётка Анна
Из той Каширинской родни,
Где он всегда был гость желанный
В его отрОческие дни.-

 - Ну, надо же! Гляди, Василий,
Как он на деда стал похож.
Заматереет, будет в силе -
Где дед, где он, не разберешь!

Дед-то суда* добрался с Дону         (*сюда)
И был, по-местному, "чалдон".
Тогда, по царскому закону,
Давали хошь какой загон.               (Надел земли)

Дед Осип был лихой мущина,
Имел детей тринадцать душ.
Вот и отмерил десятины
И распахал такую глушь,

Где раньше только волки выли.
Все дети в поле сызмальствА,
Чуть свет  - не даст соврать Василий,
Да и Федосья-то жива -
С таких ли лет уже косили,
Что выше всех была трава.

А уж как Осип-то ворочал -
За пятерых волок один.
Не нанимал себе рабочих
На пашню в девять десятин.

Ты и ворочаешь-то в деда-
Нам говорила ребятня.
ЧтО упластАл ты до обеда,
Другому хватит на два дня.

Ну, ладно, что я разболталась!
Садись-ка, Гошенька, за стол
Да выпей с дедом браги малость.
Уж так он ждал, чтоб ты зашёл!"

- Прости мне,дядя, ради Бога,
Так, знаешь, разные дела,
Ведь тётя всё живёт убого,
Как и в Войну еще жила.
Вот оглядел избу с порога,
А в ней ни пола, ни угла:

Всё износилось, издержалось,
Да мухота, да муравьи.
Взяла меня такая жалость,
Что хоть по-бабьи зареви.

А чем помочь - ни плах, ни тёсу,
Вот и пошёл валить чащу.
Со злости тюкал до износу,
Как говорится, - "кровь из носу".
Еще вот завтра погощу,

А там опять пойду учиться.
Вот собираюсь в институт...
- Ну, ты не с нашей фермы птица,
Взлетай, раз крылышки растут.

Да опасайся, на подъеме,
Не налети на что-нибудь...
Один вот так же в этом доме
Засобирался в "светлый путь",

А крылья враз с него спороли
И привязали у крыльца...
- Да ты с ума сошёл, ли чё ли*,    (*что ли)
Чево стращаешь молодца?!

Теперь, поди, настанет время
И позабудется ТОМУ...
- Да я ж ему не перед всеми,
А тихо, в собственном дому.

Пора уж парню знать про деда...
- Да вы хоть выпейте сперва!
"Пора" бы парню пообедать:
Ишь, зАмер* - в чём душа жива!       (заморенный, худой от недоедания и пр.)
У тётки Ольги что за Еды -
Опять, поди, одна трава.
- Да я в еде не привереда,
Могу не есть и день, и два.

Жара у вас, как в Казахстане,
Еда и нА ум не идёт.
- Ну мы морить тебе не станем.
Бери-ка кружку - и вперёд!

Помянем деда, про отца ты
И так наслышан, знамо нам.
Да, Гоша, было тут в тридцатых...
Прошло, считай, по всем дворам.

- Но ЭТОТ дед мой умер дома,
Как мне рассказывала мать.
- Ну, повторим! За деда с Дона!..
... Что мать?! Ей надо было врать.

Мать отказалась поневоле
От всей кулаченой* родни,        (*раскулаченной)
А то кругом глаза кололи:
Мол, отрекись да прокляни.

Как уж сказала тётка Анна,
Дед управлялся САМ всегда,
Ворочал чище* великана        (* мощнее, "круче")
Почти во все свои года.

Так, нет: донос изладил кто-то,
Мол "плуатирует" народ,
Земли нахапал, мол, без счёта,
Богаче всех у нас живёт.

Ну и прислали из райкома
Да из милиции ишо*.         (*ещё)
... А захворал и помер дома,
Так это даже хорошо:

Не увезли куда попало...
Так, отобрали, чё нашли.
Земля его колхозной стала,
Да только проку было мало
От энтой дедовой земли.

Земля-то, Гоша, любит руки
Да ласку и не любит мат,
А тут терзают "по науке"
Нутро дерут и матерят...
Ты - в деда... Он мечтал о внуке,
Чтоб был в хозяйстве тороват*.          (*умен, хваток)

... Ну, выпьем, внук "врага народа"
И сын "народного врага"...
Боюсь, что скажется "порода",
И ТЫ полезешь на рога.

- Ну, хватит, хватит каркать, старый!
Георгий наш - не "волчья сыть"*,          (не овца)
Не станет так вот тары-бары
По пьянке с кем-то разводить.

Ты кушай мясо, кушай, Гоша -
В студентах мяса не видать!
А ты, отец, уже ХОРОШИЙ,
Перебирайся на кровать.

- Да што ты, старая, с чего бы?!
С трех кружок нас не развезёт.
- Ну мне ль не знать твоей утробы?
Забыл, что в браге хмель и мёд?

Гош, помнишь, наша "медовуха"
Любого свалит мужика.
- Ты, молодой, её не слухай
И пей, пока несёт рука...

... Рука "несла". И хмель не трогал,
Хоть "принимал" за четверых.
Сегодня он "прошёл" так много,
Что вся недавняя дорога
Вдруг превратилась в легкий штрих.

Он "сын и внук врагов..." Кого же?
"Народа"? Кто он, тот "народ"?
Все те, кто лезет вон из кожи
И на плечах страну несёт?
(Но ведь врагом их быть не может
Народолюб и патриот.)
А всевозможные "вельможи"?
Народ - "земля", те - "небосвод"?
Они все "НАД", а мы все "ПОД",
Они - "верхи", мы - "антипод"?

Но, говорят, народ лишь тело,
А власти - к телу голова,
И лишь в таком едином целом
И дух живёт, и плоть жива.

И все партийные ребята,
Объединенные в отряд,
Всегда идеями богаты,
И потому руководят.

Народ же просто строит, сеет
И убежден наверняка:
В "верхах" - аршинные идеи,
В "низах" - мыслишки в полвершка.

И значит, ТАМ решают здраво,
Кто ЗДЕСЬ "попутчик" или "враг",
Верхи всегда имеют право
Для укрепления державы
Карать невинных бедолаг...
И дед, конечно, не "кулак"..
Но пострадал не "просто так":

Коль выбиваешься из ряда,
То будь ко всякому готов.
Судьба всегда ужалить рада:
Страдал и праведник Иов.
За добродетели награда -
Хула из многих грязных ртов!..

... Вновь выбор: либо ты со всеми
И в коллективе растворён:
Он - колос, ты в нём - только семя,
И братья-зёрна с трех сторон.

Созрел - тебя обмолотили,
Потом засыпали в бурты,
И вот уже в автомобиле
На элеватор мчишься ты.

Потом - в муку,а реже - в поле,
Чтоб повторить свой круг опять...
И никакой свободы воли,
Чтоб в жизни что-то выбирать...

Второе "либо": ты - отдельно,
И коллектив тебя гнетёт:
Тут вместо глаз - сплошные бЕльма
И вместо лиц - сплошной НАРОД.

Сердит "народ" - ты видишь рожи
Не краше Босховых* личин.         (* См.  "Несение креста" и пр.)
А в гнев впадать он часто может,
Поскольку полный властелин,
И "глас народа" есть "глас божий",
"Народ" - "един", а ты - "один".

Упёрся ты - тебя смололи
Да в блин горелый запекли.
И ты по общей доброй воле
Стал удобрением земли...

Вот таковы альтернативы
Для тех, кто смолоду строптив,
Но понял то поэт строптивый,
Лишь сотни бедствий пережив.