Князья сибирские

Василий Васильевич и Анна Фёдоровна.
Анна приехала погостить к тёте в село Окунеево в возрасте 14 лет. На вечёрке к ней подошёл парень. Черноволосый голубоглазый красавец, статный и высокий. С ним было ладно танцевать кататься в лодке по озеру. Он привёл её в дом к родителям, где был старшим из детей. Анна полюбила Василия сразу и безоговорочно. Сейчас не царские времена и даже если родители не согласятся на брак, то можно жить и по регистрации. Анна знала, что отец не согласится на брак с середняком, что у него есть на примете жених из Александровских компаньонов. Дома младшие сестрёнки и братишки, много работы по хозяйству, а здесь они с Васей будут работать для себя и жить весело. Перспектива остаться без приданного, конечно, пугала Анну, но родители с уважением относились к старшей дочери, и она рассчитывала на то, что: посердятся и отдадут!
Фёдор поднимался, как хозяин-купец Сибири вместе с крестьянами столыпинского призыва,
Настрой боевой и бескомпромиссный: заработать, разбогатеть, жить достойно, своего не упустить, но жить по совести. Дела шли так хорошо, как только могло быть. Женившись на княжне он получил за ней какое-никакое злато-серебро, титул, умелую грамотную хозяйку. После революции они стали скрывать своё происхождение и детей не обучали наукам и языкам, Фёдор сказал Марфе:
- Раз уж выпала такая доля спрятать нам своё происхождение, мы свои силы докажем тем путём, что идёт весь народ.
 Семья Фёдора ещё в России поменяла княжескую фамилию из за родства с причастными к польским событиям и в Сибирь они приехали вместе с  крестьянами примкнув к столыпинцам.
Анна, старшая из дочерей, вела дом, водилась с младшими братьями и сёстрами, обучилась у бабушек искусствам вышивания, шитья, кулинарии, ведения дома. Красавица, умница с твёрдым характером, никакого парня к себе не подпускала на деревенских вечёрках. Марфа с Фёдором решились отпустить погостить её к тётке в Окунеево перед рождением у младшего брата Марфы Василия и дочери друга и компаньона Фёдора  Александрова из Александровского* ребёнка. Потом ведь ей предстоит с ним няньчиться, нянька то Анна была отменна да опытна, хоть и лила слёзы перед Папа, что не её это, мол, дело с детьми няньчиться, что нужно взять для этого сироту в дом. Но старшие все сказали: Анна, коль уж выпало роду доля, испытать труд простых людей, так и ты не чурайся.
 Заходили тучи с утра, полил такой ливень, что не видно было ни света, ни человека. Речка Яя маленькая, неприметная вдруг стала, словно море, высокие волны к вечеру хлестали по окрестным лугам.
В письме сестра писала из Окунеево, что полюбила «надежда отца» и ушла к милому в семью, не серчай, мол, братец, да прости свою дочь и справь свадебку по-людски, ведь не царское время, молодые теперь самовольны…
Анна приехала гордо вошла в дом, увидела отца каким даже в страшном гневе и пьяном виде не бывал.
- Возьми, что личное твоё из одёжки и едь…
Братья и сестрёнки плакали по своим комнатам, Марфа ушла к родителям. Заглянула и Анна к князю Василь Васильевичу и княгине Анне Григорьевне. Старик, хоть и слабый уже, весело просиял голубыми глазами старшей внучке:
- Зови-ка своего!
Обнялись за плечи князь да княгиня, молодой князь Василий с супругой Анной, княжны да княжичи, прибежавшие из дома отца, да новопринятый зять и запели песню, сочинённую прадедом их, когда отправлялся тот в Сибирь на поддержку своим кузенам Трубецким да Волконским, выполнять почётную историческую миссию, делать красивый и привлекательный край УДОБНЫМ ДЛЯ ЖИЗНИ ЛЮДЕЙ.:

Угрюмый лес стоит стеной стеной,
Молчит, задумался и ждёт,
И только в глубине поёт, поёт,
Вперёд друзья, вперёд, вперёд, вперёд!!!

Бабы у речки поджали губы, зло мотая простынями в воде, молчали…
- Ничем их бабы не перешибить, …
- Так, ведь, с кого тогда брать, если их совсем перешибёшь?
- И то верно, вот дочки растут, да и сама, глянь, как расшила рубаху, у Анны Григорьевны посидела, пришла домой и скумекала…
- Надоть вечерком заглянуть, хоть медку свежего старикам в честь замужества внучки отнести.
- Да у Фёдора свово полно!
- А ты на Фёдора не зырь, а сама прояви уважение.
………………………………………………………………………………………………………….
- Сами будем Василий наживать. – С тем и поехали.
…………………………………………………………………………………………………………..
Раскулачивание нависло над Анной и Василием с его родителями, братьями и сёстрами первыми из родни. Хоть и были они из середняков, да все в Окунеево знали, что свёкор, мол ,богат, наверняка взял немало за Анной, а от людей спрятал, пусть и едет на болота с теми богатствами. Родители Василия были уж совсем больны люди, братья и сёстры ещё молоды. Сказал тогда Василий семье, что возьмёт с собой младшенькую сестрёнку, а то она на болотах не сдюжит и поедет к свёкру на поклон, тот что ни что да придумает, а семью может и не тронут без них.
Приехали в Орловку Анна с Василием и малышкой под осень. Фёдор дал им денег и сказал идти в Александровское, там у него дом в Кривощёково куплен, живёт одна одиночка, к ней чтобы поселились и устроились на какие-нибудь работы. Город строится, есть, как затеряться среди рабочего люда. Так и сделано было. Потом и других братьев, сестёр Василия к себе брали и помогали вставать на ноги.
Когда Фёдора Тимофеевича из дома вывели, он стал в Анжеро-Судженске заниматься извозом, поселился там со своей матерью и сестрой. Резал веники на косогоре, что теперь Фёдоровск зовётся, да возил в Новосибирск и продавали их возле той бани, что отстроил с компаньоном, да благоразумно смолчал, избежав так раскулачивания и других репрессий. Люди уважали Фёдора Тимофеевича, знали, какой он авторитет, сколько денег вложил в город и Анна с Василием жили в Новосибирске не опасаясь, что их отдадут на расправу, как врагов народа, потому, что уверены они были в том, что не враги они своему народу.
На фронт Василий ушёл, вернулся с наградами. Выучился на комбайнёра, вступил в партию и был мобилизован на подъём сельского хозяйства Кубани в послевоенное время. Кубань была территория дедушки Анны, гетмана Василия Васильевича.
Приехали, поселились в хибарке, Василий сразу выбился в передовые комбайнёры, зарабатывал хорошо, начали к строительству дома готовиться. Распознали люди в Анне Фёдоровне княгиню свою и на работу её не принимали. Как нанимать свою госпожу то? Пошла тогда Анна к председателю колхоза и попросила дать ей возможность поработать, чтобы заработать на строительство дома. Председатель попросил её вести его дом. Так несколько лет и жили, пока строились.
В дом перешли и Василий велел Анне больше не работать а свой дом в порядке держать.
Земли немного, сотки три при доме, но выращивали и фруктов и овощей, держали кур, уточек. Василию на трудодни машинами выдавалась продукция колхоза. Почти каждую субботу воскресенье было, что на рынок отнести. Ходили всегда вместе. Продадут, что взяли, себе в дом купят что нужно, детям.
Дети подросли, повседневную работу по дому, огороду, уходу за домашней птицей им передали, а Анна стала шить понемногу домашнюю одежду на продажу. К выходным нашьёт пару тройку халатов.
- Василий Васильевич, пойду поторгую.
- Пойдём Анна Фёдоровна вместе, так надёжней!
А к вечеру в воскресные дни оденутся нарядно и пройдут в кино, в парк или в гости к приятелям, семейной паре из Белоруссии.
Все братья и сёстры и Василия Васильевича и Анны Фёдоровны из Сибири приезжали к ним на Кубань погреться у южного солнца, покушать фруктов и овощей вволю, покупаться в тёплых водах Кубани. И всё равно говаривала, бывало Анна Фёдоровна, что лучше сибирских щей нету блюда, и лучше смородинки ягоды.
Василий Васильевич человек молчаливый, дочек у них не было, всегда с теплотой относился к племяннице Анны, сыновья его опекали её, как могли, а Василий Васильевич бывало скажет: уж мы её за кого попало замуж не отдадим, только за князя…

………………………………………………………………………………………………………….
Письмо.
Здравствуй дорогой мой кузен, так далеко мы с тобой теперь друг от друга и времена настали такие, что не полетишь к тебе, как бывало, не посидишь с тобой под виноградной лозой, не пройдёшься по берегу реки с племянницей, тёзкой моею.
Ты пишешь, чтобы я брала пример с твоей супруги и тётушки Анны, которые всегда находили возможность что-то продать, обернуться. Стараюсь, дорогой мой кузен, как могу. Да только у мамы твоей был мужик в доме, а у меня князь. Только сестра моя дорогая, супруга твоя сама баба, а я то, мой друг княгиня. Только Вы однократно пересажены с места на место, а я уж пять и не в тепло, любезный мой, ради памяти дорогих моему сердцу княжны Анны Фёдоровны и супруга её Василия Васильевича, а на сыру необжиту землю. Чтобы выросло что ничто на наследных то землях, братец милый мой, княжеска воля нужна была и нервы и слово и слеза и кровушка. А бросить вишнёвую косточку то, когда всё обговорено, велено, разрешено, то уж тем, у кого сила на то от бога, а не на то, чтобы присмотреть местечко, да подумать трижды, да сказать пяток раз, да пройти по той аллейке ни раз и не два.
И скажу я тебе ещё вот что, что спрятать титул пол дела, первым поколениям прожить необъявленными князьями полбеды, а вот попробуй ка пройти Князь в толпе, чтобы тебя не толкнули, да не дёрнули, да не попытались сорвать что с тебя, когда твои предки сказали: все равны, а тело то тебе оставили княжеско.
И только память о тётушках наших и дядьях, которые собрались в доме родителей моих и, с необыкновенным сиянием в глазах их голубых, пели, обнявшись за плечи для меня с молодым моим супругом:

В Глубоких рудниках металла звон…
……………
даёт мне силы переносить все трудности и знать, что живём мы на земле, данной нам Господом для того, чтобы жизнь на ней продолжалась и улучшалась, чтобы благополучие вошло в дома к людям и край процветал. А как ведут дела свои на земле те, кому велено было княжеску участь нести не след обсуждать другим, а им треба помнить устой рода и предков и помогать князьям чем по силам. И есть, кузен, и по сей день такие люди в Сибири.


* Александровское название села на  берегу Оби, основанного после присоединения правого берега к Российским территориям казаками Кривощёковскими на месте, где потом построился Новониколаевск-Новосибирск. В сибирских поселениях Кузбасса вплоть до коллективизации было принято сказать о Новониколаевске – Александровское.