Балаклавская бухта

До развала Союза здесь база была субмарин,
Балаклавская бухта не знает штормов и болтанки;
чтоб лечить ностальгию, мы купим две банки сардин
и расхожую «Хортицу», тоже, пожалуй, две банки.

Генуэзская крепость вновь стала туристов манить;
каждой эре и веку присущи свои только маски;
потянулась над морем уже журавлиная нить
и холмы потускнели под цвет корабельной окраски.

Это осень.  Давно виноград уже собран с кустов.
В Севастополь с визитом заходят посудины НАТО.
Я когда-то мечтал стать таким же, как Жак Ив Кусто,
да масштабы у нас победней для подводных фанатов.

Всё же асом я стал, как подводный охотник, в Крыму
акваланг в этом деле не важен – важна  здесь свобода.
Самостийность политики я никогда не приму,
потому что я в духе воспитан – эх! – дружбы народов.

Фиолент мне дарил горбылиные гроты средь скал,
Тарханкут зазывал к своим тайнам всегда постоянно,
в бухте Ласпи я камбал и суперрапанов искал
и стрелял я кефалей матёрых у Батилимана.

Вот. Хотел о другом, да на личное тянет всегда;
видно, «Хортица», точно, уводит от грустного мысли;
Балаклавская бухта не знает штормов никогда,
но у входа в неё всех трагедий и не перечислишь.

Здесь бесславный конец находили эскадры врагов,
«Чёрный принц» стал легендой, умы, будоража по праву,
и когда вспоминаю я контур родных берегов,
с обожанием я представляю всегда Балаклаву…