Биржа рыгнула

Устройство жизни заржавело,
Укачало ребёнка в детской люльке
И его вытошнило на одеяльце,
А мать в это время билась в эпилептических припадках.
Никто не поможет,
Ни кто не видит.
Я промолчал и сел, в автобус
Я хотел свалить из микрорайона орущих птиц.

Я развернулся и увидел тень
Она поздоровалась и представилась июлем
Я промолчал, сейчас конец августа…

Я сел и много думал о том, как бы  уснуть
В экзотике юношеского маразма.
Безлимитное буйство охватило мой взор -
Море расскажи мне про всех утопившихся
Я разделю их учесть в своих книгах,
Я раздавлю свое сердце монастырем.
 - Ты не помнишь даже последнего погибшего?
- Не верю, сука!
Я хотел поставить три запятых, потом одумался - это глупо!

Я вышел на своей остановке,
В микрорайоне сдохших книг, развалин и укротителей фондовых бирж.
Очки – последний инструмент удовлетворяющий стилю этих улиц.
В внутренних газетах я узнал:
Ребенка взял на руки отец,
А мать увезли на скорой помощи,
Оказали медицинскую помощь.

И акции красного креста прыгнули вверх
Так я заработал свой первый миллион.