люди в чёрном

только-только польётся нектар из надмирного цитруса,
ещё город, весь в передрассветном мазуте, не вытрется
выбегают, надев пиджаки и напяливши галстуки,
люди в чёрном – чтоб делать карьеру и прочие гадости.

как железные псы все в листве, как в медалях по осени,
забивают во чрево с капустою вместе маршрутки их,
тротуары блестят, водостоками мерно обоссаны,
колоннады сомкнули клыки и резцы свои жуткие.

и на эти разбойничьи лыбы глядят сквозь стекло они –
колоннада им напоминает улыбку начальника.
в выходные, напившись, они красноносые клоуны,
во входные не могут умерить ни грусть, ни печаль никак.

а начальник их ласков – ну прямо, как дятел да с деревом:
нежно он посылает к едрене и к чёртовой матери
трёхэтажных домов завсегдатаев, к ёкорным деверям
зачастивших гостей то чащобой, то в штопаном катере.

а чтоб лишнего тратить – ни в коем такого нельзя же, ведь
у жены всё подсчитано точно – копеечка к рублику.
недостача – она перепилит, как фокусник, заживо,
так что молча сиди и похрустывай дыркой от бублика.

отношенья походят у них на любовную шлюпку, что
разлетелась о быт: жёны крутят романы с соседями,
и последними полки, шкафы, шифоньеры засеяны.
впрочем, будто жнецы и мужья – всё по злачным со шлюхами.

как троллейбусный парк их квартира – ветвистей час от часу
их рога, ну а дети в сомненьях по поводу отчества.
на породистых белых авто возят мам ихних принцы по
выходным и лишают в постели одежды и принципов.

лучше в радиоволнах, сочащихся из телевизора
взгляд купать вечерами, чем злу наподобие вызова
бросить что-то хоть. Лучше потягивать в баре свой виски со
льдом и на мини-юбки поглядывать прямо и искоса.

эти люди у бога уже безвозвратно отыграны,
из меню выбирают обычно три порции зелени.
перепутали цвет и случайно становятся тиграми,
хоть с рождения были глазастыми добрыми зебрами.

я не то, чтобы против – пускай заполняются офисы.
всё идёт, как идёт, пусть иначе идти и могло бы всё.
мой последний совет: пусть к чесотке Земля приготовится.
и шевелятся вши в шевелюре берёзовой глобуса.