Княжна

Хармс да Псой
Согревают сегодняшний вечер мой.
С берестой
Я бы не расставался,
Если бы жил в Великом Новгороде.
Я бы в любую сторону указывал пальцем
                на вопрос "Где?".
Я пил бы мед, да не в меру густой,
А наутро
Искал бы спасения в воде,
По-сентябрьски мутной.

Княжна,
Ты жила бы где-нибудь в Тмутаракани.
И позировала бы в объективы
Неразумным кошерным хазарам.
Ты была бы красива.
Ты была бы как нива красива,
Подсвечённая заревом лесного пожара.
Перед бранью ты бы ходила на поле брани
И дружина внимала бы твоим песням,
Княжна,
Твоим танцам.
А я бы сидел и корячил пальцы
Что бы послать тебе весть,
Которая до тебя дойти не должна.

Или твой дом был бы вымазан
На западенской, пряничной Волыни.
Понтифик бы ездил к тебе на поклон
Со всеми святыми своими,
А ты бы смущала весь его пантеон
Небольшим своим вырезом.
Ты бы говорила почти по-польски -
Вжикала и вжикала б.
А я бы слонялся один
По дубовым таким мостовым,
Мостовым таким скользким
Новгорода Великого.

Княжна, а жить бы нам при кровавом царе Иване!
Ты близко совсем - в Ливонии.
Я бы перестал обдирать для тебя березы и перешел бы на более хищный пергамент.
Наши страны бы бились в кровавой военной агонии,
И меня б водрузили на острый дубовый рожон за измену отчизне.
Но я бы кричал, не слезая с него - с рожна,
Что нужна, ох нужна,
Нужна больше жизни
Мне ливонская вражья княжна!

...Но лишь Хармс да Псой согревают сегодняшний вечер мой.
Заболел, и холодное лето, ветриво свистя, пролетает мимо.
И я пишу на обычной бумаге, которой ни в жизни не стать берестой;
Пишу тебе, которой не довелось родиться княжной:
"Дорогая моя, поскорей возвращайся из Крыма".