Принятие

   Кровь - мягкое малиновое варенье, лимфа - не более чем сладкий мед.  В очередной раз закрыв глаза, я говорю себе представить именно это.
    Позвоночник - поломанная трость моего отца, ребра - порезанный зачерствевший французский батон. Считаю, перебирая пальцами по коже и оставляя за каждым след мурашек. 23 ломтика заплесневевшего хлеба. А последний растворен в желудочной кислоте. Желудочная кислота - это всего лишь лужа от вчерашнего ливня.
   Когда я открою глаза, я увижу, что стою на песчаном берегу моря.  Ветер соленым дыханием взметает мои волосы вверх. Которые на самом деле представляют собой кровожадных пиявок, слишком крепко вцепившихся в мою голову пастями. В  голове проскальзывает несколько мыслей, я не задерживаю на них внимания. Мысли - это поезда.
  -Привет, куда вы едете? Зачем?
  Когда я открою глаза, то увижу перед собой летящие в небо опавшие листья. Неторопливо поправлю рукой шерстяной шарф. Руки - отломанные ветки плачущей ивы, шарф - ласковый питон. Обивается вокруг моего горла и, приблизившись к уху, шепчет мне свои змеиные секреты. Уши мои - распустившиеся водные лилии. Змея срывает цветок и бросает на землю рядом со скамейкой, на которой я сижу.  Он падает около потрескавшейся ножки, и лепестки, оторвавшись, впитываются в землю.
  -Ты прав, это лишнее.
  Когда я открою глаза, то увижу искаженное страхом лицо своей сестры. Рот ее похож на перевернутую кружку с чаем. Чай, выливающийся из кружки, - это слова, которые едва можно назвать связанной речью. Одной лилией я улавливаю смысл, и мое сердце прибавляет скорости. Мое сердце - это сгнившее яблоко, оно уже почти не способно разгонять малиновую кровь по организму. Завтра я должна была ехать в яблочный сад за новым, но оказалось, что его склевали птицы.
    Кровь - мягкое малиновое варенье, лимфа - не более чем сладкий мед. Теперь, когда я никогда не открою глаза, я понимаю: они -  всего лишь умело скатанная в шары мятная жвачка.