Две колыбели

ДВЕ КОЛЫБЕЛИ

Умирает отец – на седьмое десятилетье
покатилась звезда его... Гаснут его ордена,
вянут шляпы, худеют костюмы; на свете
было много вина –
                не осталось ни капли вина...

Были дети –
                они разбежались куда-то –
ползунки разлетелись, захлопнулись дневники,
а потом сапогами стучали по дому солдаты,
а потом – мужики...
                Это мы с тобой, брат, мужики.

Это мы загасили для жизни привычные звуки –
тише Леты течет на подушку отцовская прядь –
растекается ночь, наливаются силою руки –
им баюкать отца,
                убаюкивать,
                не отдавать...

Мы закрыли пивные,
                поставили крест на получке,
запретили собранья, переделали календари...
– Подожди, – я сказал, –
                я еще подарю тебе внучку.
– Буду ждать, – отвечал, –
                только ты не тяни, подари...

И была мне любовь –
                как декабрьское поле привольна, –
и была мне волна, и теченье,
                и сила – чтоб плыть,
и была мне жена, и даровано было ей больно
нашу дочку носить,
                нашу жизнь от беды относить –

отнесла – защитила: больничный халат обревела,
позабылась в бреду, обругала меня –
                родила...
И явилась мне дочь,
                и пришли пред отцовское тело
свет и мгла,

и сошлись в него сосны, сбежались березы и ели,
и была мне печаль, затопившая душу мою,
и приставило время к губам моим две колыбели:
– Баю-баю-баю, баю-баю-баю...