Сумбурный август

Перламутровый августовский                                                               
                                                 переливчатый день
одевает загар настоявшийся
                                              тонкою голубизною.
Небывало трава зелена, и озёрная лень
распласталась на смену
                                      июльскому вязкому зною.

Этот берег торжественный,
                                            этот водный овал отлучат
от снованья
                  у времени на золотом каблучке.
– Не бросай далеко человечка, – ребенку кричат.
Может, бросит, а может, и нет,
                                                 и в своём кулачке

он меня,
            а не куколку яркую, кажется, держит.
Вычтен страх из баланса,
                                         и значит, покой нам прибавлен.
Поплывут купола
                            в каждой клетке небесной мережки,
лучший ангел
                      на сахарном облаке детям поставлен.

И лениво, упившись арбузом,
                                                сползает пчела
по крутой, полосатой, щекотной и глянцевой корке.
Видно, Богу угодно,
                                чтобы застыла живица-смола,
милым профилем выглянув
                                             из-под игольной оборки.

Опахалом стрекозьи трещат
                                              слюдяные пластинки,
ветра, в ёлке увязшего, чуть различимое пенье,
и лампадкою жёлтою
                                  теплится сердцевина кувшинки,
освящая и празднуя
                                драгоценное переплетенье

пальцев бережных, прикосновение смуглой руки.
И прогретая под ноги,
                                   в крошках отколотых пристань.
Телу нега и духу,
                           а слова так нежны и легки,
так легки и приветливы, так высоки и лучисты.