Франсуа Коппе. Дочь тюремщика

[Леопольду Горовицу]

Мерзавцы, жулики, подонки –
Любой обманет и убьёт...
Кудрявой худенькой девчонке
Привычен сей тюремный сброд.

В тряпьё сиротское одета,
Сверкают плечи из прорех;
По камерам, как лучик света,
Порхает звонкий детский смех.

Ей куклу вырезал из дуба
Ворюга, чья душа черна,
И на коленях душегуба
Беспечно прыгает она.

Петля стянула шею вора –
А ей ни горя, ни забот;
Невинна, словно мандрагора,
Что окружила эшафот.

INNOCENCE

[A Leopold Horovitz]

Si chetive, une haleine, une ame,
L’orpheline du porte-cles
Promenait dans la cour infame
L’innocence en cheveux boucles.

Elle avait cinq ans; son epaule
Etait blanche sous les haillons,
Et, libre, elle emplissait la geole
D’eclats de rire et de rayons.

Un bon vieux repris de justice
Sculptait pour elle des joujoux;
L’ancien crime et le jeune vice
L’avaient prise sur leurs genoux;

Et, rappelant la mandragore,
Qui fleurit au pied du gibet,
Elle etait plus charmante encore
Le jour qu’une tete tombait.